Кровь океана - Орехов (Мельник) Василий - Страница 48

– Чепуха. – Делягин покачал головой. – Если бы они хотели просто занять маяк, они бы слились в океан, дождались, пока мы рванем на запад, а потом спокойно заняли бы пустое здание.

– Значит, они нас пугают этими сколопендрами не для того, чтобы мы драпали, а чтобы высадили все патроны, – заявил сержант. – А потом уже навалятся…

– В этом есть резон, – согласился Делягин. – Но и подпускать их стремно. – Он подумал и приказал: – Приготовить незагущенный бензин! Устроим им огненную преграду!

Из южных бойниц полетели снаряженные пылающими фитилями бутылки.

Внизу полыхнуло дымным заревом, но эффект оказался совершенно иным, чем в случае с каракатицами или крабами – те от огня бежали, а морские сколопендры лишь подались в стороны. Похоже, причина, по которой атланты пригнали этих не очень крупных тварей на поле боя, состояла именно в этом: огнем их было не остановить.

Достигнув огненной стены, многоножки сворачивались кольцом, поджимая хвост, а затем резко распрямлялись, выбрасывая свое членистое тело вперед. Похожим образом перемещаются под водой креветки, когда надо сделать мощный рывок, спасаясь от хищника. В условиях суши на такой прыжок требовалось колоссальное количество энергии, поэтому сколопендры ими не злоупотребляли. Но стоило возникнуть необходимости, как омерзительные извивающиеся твари без труда преодолели полосу огня, оказались у фундамента маяка и принялись карабкаться на стену.

Бойцы попытались остановить их бутылками с загущенным бензином, но стекло не разбивалось о тонкие мягкие панцири, бутылки соскальзывали вниз, разлетались вдребезги только ударившись о скальную основу и оставляли гореть бесполезные кучки липкой массы.

А когда люди добавили незагущенного бензина в разгоравшийся внизу огненный ад, было уже слишком поздно – сколопендры вскарабкались почти до бойниц, и взметнувшееся внизу пламя уже не могло причинить им особого вреда. Нижние долго не выдерживали напиравший снизу жар, съеживались и падали в огонь. Их тела, богатые жиром, тут же вспыхивали, чадя и распространяя удушливую вонь. Но освободившиеся места тут же занимали новые твари, с громкими щелчками перепрыгивавшие через пламя.

Через несколько мгновений многоножки добрались до бойниц. Никто не знал, чем это кончится, хотя все аркебузы были изготовлены к выстрелу, чтобы иметь возможность единым залпом вышибить атакующих наружу. Открывать огонь пока никто не рисковал: при стрельбе картечью в упор были возможны самые непредсказуемые рикошеты, способные искалечить самих стрелков.

Но твари просто закрыли телами проемы окон и замерли, плотно прижавшись снаружи к стене.

– Газ пустят, – предположил сержант Макаров.

Однако, хотя помещение и наполнилось запахом несвежей рыбы, больше ничего не происходило.

– Они нам бойницы перекрыли! – догадался старший матрос Таксынбаев. – Чтобы мы крабов не жгли!..

Словно подтверждая его слова, башня содрогнулась от мощных ударов – это подобравшиеся к стене крабы начали крушить каменную кладку.

– Что там у вас? – донеся снизу встревоженный голос лейтенанта Репина. – Почему крабов не бьете?!

– Вот черт! – рявкнул Делягин и скомандовал: – Примкнуть штыки!

Морпехи стали колоть штыками огромных сколопендр, закрывших окна. Но, хотя тонкий хитин без труда протыкался клинками, толку от этого не было – раны получались слишком незначительными для тварей таких размеров. Из ран выплескивалась зловонная жижа, но едва ли стоило ожидать, что это приведет к критической кровопотере.

Отчаявшись, капитан Делягин приказал пустить в ход аркебузы, которые оказались куда эффективнее штыков. Грохот в замкнутом пространстве вышел оглушительным, помещение заволокло пороховым дымом, по этажу заскакали несколько отрикошетивших пломб, поцарапавших двоих бойцов. Зато каждый выстрел прошибал в хитине и склизких тканях сколопендр, закрывших собой бойницы, дыру размером с чайное блюдце. Некоторых тварей залпом отрывало от стены и отшвыривало на метр в сторону, после чего они падали вниз и с треском разбивались вдребезги, оставляя на скальном основании пятна, похожие на следы от мух, разбившихся о лобовое стекло автомобиля на скорости двести километров в час.

Стоило стрелкам освободить бойницы, как они, пригнувшись, тут же ушли в стороны, и заряжающие прямо над их головами метнули наружу бутылки с напалмом. Липкой огнесмесью оказались уничтожены три краба, еще два поспешно отступили к океану. Многоножки попытались снова закрыть бойницы, навалившись всей массой, но им не дали этого сделать, непрерывно молотя из аркебуз, которые за спинами стрелков перезаряжали ребята из тыловой команды. Для закрепления эффекта в гущу многоножек метнули пару гранат Ф-1, после чего по команде Делягина из двух бойниц выпустили по магазину из автоматов, а для удирающих крабов не пожалели два выстрела из РПГ-7.

– Ура! – яростно орали морпехи, впав в боевое безумие.

В пылу схватки западный сектор с входной дверью выпал из зоны внимания бойцов «оружейной палубы». Сколопендры, потерпев поражение в южной части маяка, обошли его с запада и ринулись к двери, завалив вход телами. Они уже не пытались карабкаться по стене выше, а просто образовали кривобокую шевелящуюся пирамиду, заслонившую дверь.

Сверху полетели бутылки с напалмом, но толку от этого было мало – гибли только твари из верхнего слоя кучи. Они корчились, ежились, скатывались в стороны, унося с собой пылающие пятна напалма, и подыхали на пути к океану, а под ними копошились уцелевшие. Зачем нужна эта куча-мала, никто не понимал, пока Репин, находившийся у двери, не услышал громкое шипение. Оказалось, улитки-бронегрызы проползли под слоем защищавших их многоножек, и теперь одна атаковала дверь, а другая – стену рядом со входом.

С первой справиться оказалось просто: Савельева сменила автомат на снайперку и, ориентируясь на звуки снаружи, прямо через дверь поразила легко уязвимого бронегрыза тремя выстрелами. Улитка развалилась на куски, продолжая источать кислоту, обжигавшую разбегавшихся в разные стороны многоножек.

Но со вторым бронегрызом дело обстояло сложнее. Через дверь поразить его не представлялось возможным, а разливать рядом со входом незагущенный бензин было слишком опасно – металлическую дверь могло заклинить от высокой температуры. Что касается напалма, то о тонкий панцирь улитки бутылка не разбилась бы.

Через несколько мгновений разбежавшиеся было от кислоты сколопендры вернулись и живым покрывалом укутали бронегрыза. Теперь его не то что напалмом было не взять, но и гранатой, так как тела многоножек приняли бы осколки на себя.

Пока улитка работала, атланты снова взялись за перегруппировку своего воинства и ввод новых резервов. Из моря выползали твари, похожие на гигантских жуков-плавунцов, оснащенные мощными жвалами и толстыми хитиновыми трубками вместо ртов, что говорило о способности этих монстров плеваться плазмой.

– Что-то новое! – глядя через отверстие в двери, произнес Репин. Он не удивился бы, узнав, что эти твари были выведены атлантами только что – специально для сражения за маяк.

Савельева прильнула к двери.

– Бронегрыза надо мочить, – заявила она. – Если прожжет стену, мы и часа не продержимся.

– Как мочить? – поинтересовался Репин.

– Вручную! – ответила женщина. – Как деды и прадеды в Отечественную!

– В смысле? – в голосе лейтенанта послышалась тревога.

– В прямом! – подхватил Делягин. Ему даже в голову не пришло возмутиться самоуправством Савельевой – в который раз за сегодняшний день сохранить лицо в глазах этой умной, решительной, отважной и, что уж там, красивой и сексуальной женщины, почему-то показалось ему важнее всего остального. – Всем взять оружие! Готовим вылазку!

– И нам? – с сомнением в голосе уточнил Рэй.

– А на кой черт мы вас выпустили из подвала? – усмехнулся капитан. – У дверей топтаться?

Впрочем, гражданские были даже рады вернуть себе оружие. По крайней мере, больше никаких возражений Делягин не услышал.