Кровь океана - Орехов (Мельник) Василий - Страница 27

Спрут рокотал раскатистым басом на нижней границе слышимости, да так мощно, что Делягину показалось, будто внутренности в животе начинают вибрировать. Состояние было странным, в какой-то момент реальность внезапно слоями поплыла перед глазами, голова сделалась огромной, пустой и гулкой, как колокол, а ноги стали ватными, отказываясь держать тело. Однако капитан нашел в себе силы стряхнуть дурноту, вызванную низкочастотными звуковыми колебаниями.

– Твари поперли с болота! – крикнул Репин.

– Рота, занять оборону! – во всю глотку рявкнул Делягин, стараясь перекричать шум боя и дурманящий рокот рассвирепевшего спрута.

Судя по всему, что-то внезапно заставило атлантов изменить первоначальный план выпустить людей из поселка. Возможно, летучая разведка убедила атлантов, что необходимый им человек находится в числе эвакуируемых, и они решили его задержать. Либо, наоборот, среди собравшихся жителей поселка не оказалось того, кто был им нужен, что вызвало у инопланетных лидеров ярость.

Что бы это ни было за обстоятельство, на нападение следовало реагировать.

С фланга полыхнуло пламя – начало работать отделение огнеметчиков со «Шмелями», выпустив несколько начиненных горючей смесью ракет. Те пронеслись над болотной гладью с характерным шипением, скользя отражением реактивных факелов по воде. Одна из ракет угодила в брюшную панцирную пластину гигантского краба, разнеся его в клочья и оставив в воздухе грибовидное красно-черное облако. Другая в клочья разорвала огромную каракатицу. Попавшая в воду горючая смесь продолжала пылать, осветив поле битвы.

Тварей на болоте было не счесть. Гигантские каракатицы, исполинские каменные крабы, плоскокрылые рыбы, по которым морская пехота тут же открыли заградительный автоматный огонь, ракоскорпионы размером с мотоцикл, огромные рогатые тритоны и прочая глубоководная нечисть.

Загрохотали два приписанных к роте «Корда», одного за другим укладывая пошедших в атаку ихтиандров. На болоте их было немного, основная масса двоякодышащих штурмовиков сосредоточилась на берегу, в схватке с десантниками. Но проблем хватало и без них.

Командир взвода спецназа сразу понял, что эвакуация откладывается на неопределенный срок, и бросил своих бойцов на поддержку быстро таявшей десантной роте. Жители поселка, оставшиеся без присмотра, тоже не стали покорно ждать своей участи: это участок побережья раньше неоднократно подвергался нападениям тварей, хотя и не таким масштабным, поэтому в случае опасности охотники привыкли противостоять глубоководным врагам. Быстро собравшись в стихийный отряд, хмурые американские парни выволокли из полуразрушенных домов свое оружие и образовали вторую линию обороны за спинами спецназа и десантуры. Понятно было, что перед эвакуацией их снова разоружат, однако ситуация пошла вразнос, и российские военные решили пока не заниматься ерундой перед лицом общего противника.

Пока рота Делягина сдерживала напор тварей со стороны болота, пока в поселке шло побоище с акваменами, вторая рота морской пехоты оставалась не у дел. С юга никто не атаковал, но позиции были развернуты по всем правилам, все находились в полной боевой готовности, включая экипажи двух вертолетов Ми-8. Получилось нечто вроде резерва, что было очень кстати. Одно было плохо – не работала связь, а потому возникали сложности по согласованию действий с другими подразделениями.

В конце концов командир второй роты капитан Черышев решил бросить два взвода вдоль берега, помогая отсекать акваменов. Те удара с фланга не ожидали и дрогнули. Этого перевеса десантникам оказалось достаточно, чтобы начать рвать противника по полной программе. В результате уже через пять минут боя первоначальная инициатива атлантов оказалась полностью подавленной.

Однако из океана продолжали прибывать все новые и новые силы. Первой на себе это ощутила авиация. Полчища мелких острокрылых рыб взмыли из воды в небо столь плотной массой, что самолеты не смогли ей противостоять. Тушки рыб, начиненные едкой кислотой, легко разъедавшей алюминиевую обшивку, разбивались о крылатые машины, как мошки о лобовое стекло автомобиля. Другие попадали в компрессоры турбин, повреждая лопатки, третьи заляпывали внутренностями стекла фонарей, ограничивая пилотам видимость.

Два самолета, которым кислота разрушила топливную систему, взорвались в воздухе, третий, потеряв управление, рухнул в океан, оставив в небе серый купол парашюта. Но спастись катапультировавшемуся летчику не удалось – острокрылые рыбы разбивались о его тело, как шарики для пейнтбола. Только оставляли они не разноцветные кляксы, а шипящие пятна концентрированной кислоты, за секунды прожигавшей тело до внутренностей. Нескольких таких попаданий оказалось достаточно, чтобы дымящееся тело безвольно повисло на ремнях катапультируемого кресла.

Майор Шаплыгин также утратил контроль над машиной. Правый двигатель пылал, оставляя черный шлейф в лунном свете, в обшивке зияли дыры, приводы элеронов заклинило в положении заднего тангажа. Но из-за недостатка тяги машина не набирала высоту, а тупо козлила, как говорят летчики, то есть медленно теряла высоту и скорость с приподнятым носом. Бортовой компьютер подавал тревожный сигнал, предупреждая о критической утрате скорости и опасности полной потери подъемной силы. Но катапультироваться над океаном было смерти подобно. Шаплыгин решил тянуть до последнего, предпочитая хоть какой-то шанс выжить неминуемой смерти в зубах разборщиков.

На фланге Делягина дела тоже обстояли невесело. Он потерял уже с десяток бойцов – кого насквозь прожгло кислотой, кому пробили каску плоскокрылые рыбы, кого поразило жало ракоскорпиона, пущенное в цель со скоростью охотничьей пули. Пока хватало боеприпасов, тварей удавалось держать на расстоянии, но расход боезапаса по всем видам оружия получался чудовищный – даже автоматы клинило от перегрева, потому что морпехи едва успевали менять магазины. Гранатометчики и огнеметчики работали в полную силу, но уже было ясно, что напор морских тварей не сдержать.

Савельева со своими терминаторами тоже вступила в бой, причем они вчетвером держали сектор целого отделения. К удивлению Делягина, женщина, подобрав СВД убитого снайпера из второго взвода, принялась с поразительной точностью лупить по тварям из винтовки. Била она по глазам, ни разу не промахнувшись, после чего даже крупные монстры теряли ориентацию, а то и дохли, если пуля проникала в мозг. Каждые две пули, которые ей удавалось выпустить в цель, не уступали по результативности выстрелу из гранатомета.

Контроллер управления адаптивной тканью ее суперсовременного костюма сгорел от электромагнитного импульса, и теперь одежда товарища майора походила на обычное черное трико в обтяжку.

Атмосфера боя накалялась с каждой минутой. Даже Делягин начинал ощущать, что адреналин в крови не справляется с обузданием страха. Приходилось тратить значительные усилия, не давая психике сорваться в бесконтрольную панику.

Но удавалось это не всем. Подбежал Репин, бледный как смерть.

– Надо отходить! – гаркнул он.

– Куда?! – не понял Делягин.

– К вертолетам! Два у второй роты, один у спецназа. И к юго-западу от поселка можно посадить «топор». Там сухо! Мы же договаривались, если что, сигнальную ракету пустить…

Несмотря на перепуганный вид Репина, в его словах был смысл. Трудно было пока понять, выполнена задача или нет, что с гражданскими и где они вообще, но тупо губить бойцов Делягин не собирался. Ему потом с этим жить, а не штабным офицерам.

– Приготовить дистанционные мины! – приказал он. – Готовиться к отступлению!

Репин выдохнул с облегчением и выпустил из сигнального пистолета зеленую ракету.

– Надо прорываться на юго-запад, в обход поселка! – заявил лейтенант.

– Сдурел?! – Делягин выразительно постучал пальцем по шлему. – А остальные? Связи нет! Надо двигать через поселок, оказать помощь кому сможем, предупредим об отходе кого сможем. Еще раз смалодушничаешь, пристрелю нах!

Лейтенант понял, что ротный не шутит, и поспешил к своему взводу.