Вой-3: Эхо - Бранднер Гарри - Страница 30
- Предыдущая
- 30/47
- Следующая
В той страшной полуподвальной комнате клиники доктора Пастори, когда в окно влез огромный зверь, Малколм понял, впервые реально осознал, кем он был на самом деле. В звере он узнал Дерека, и таким же был сам. Или станет таким же.
Он с ужасом думал об этом. Малколм хотел жить среди людей, а не вызывать у них отвращение. Его пугала сама мысль о том, что он может потерять контроль и напасть на кого-нибудь, кто не причинил ему вреда. Он пытался бороться с тем, что сидело внутри него, и когда его тело начинало приходить в движение, ему удавалось замедлить и остановить перевоплощение и вновь вернуться в свой прежний вид. Но это дорого стоило ему.
Малколм не мог жить в городе, постоянно опасаясь, что его поймают. Уцелеть можно было другим путем, правда, еще худшим.
Уличные мальчишки научили его попрошайничать, единственное, что они сами знали. И Малколм занимался этим, но каждый раз при этом ненавидел себя. Он просил милостыню у людей, которые проходили мимо него. Он ненавидел их и ненавидел себя. Оставаясь психически нормальным, Малколм научился опустошать свой ум. Сколько раз он чувствовал, что теряет контроль над собой и должен был убегать, чтобы не произошло несчастье.
Это было ужасное существование, но он выжил. Постоянно находясь в движении, он не задерживался долго на одном месте. Он переходил из города в город, а оттуда в сельскую местность, иногда ехал в автобусе, если были деньги, иногда автостопом, если их не было. Выжить. Найти. Он знал, что где-то его ждут. И он найдет или найдут его. И от своей судьбы не убежать.
Страсти вокруг округа Ла Рейн постепенно утихли и отошли в раздел вчерашних новостей. В течение нескольких недель газеты писали о том, что в разных местах видели оборотней, но затем оказывалось, что это была либо чья-то собака, либо дерево, либо несчастный обросший бродяга. Поиски убийцы-садиста продолжались, но, по мнению властей, он покинул этот район. Теперь искали за пределами округа и даже штата. Розыск убийцы шел на основе описания мужчины, которого видели входящим в кабинет доктора Кьюлена. И это было все, чем располагали. Что же касалось Малколма, то о нем особенно не беспокоились.
Некоторое время в убийствах, совершенных в Пиньоне, подозревали писателя Луиса Зено, но всерьез это никто не воспринял. Когда его освободили, Зено поспешил вернуться в Лос-Анджелес и неделю пролежал в постели. А когда он немного пришел в себя, то стал избегать разговоров о Пиньоне, Эйбе Креддоке и о том, что он видел в старой хижине. Сначала он все же хотел написать свою книгу, но затем передумал и вернулся к статьям о двухголовых телятах и о падающих звездах.
Доктора Вейна Пастори наконец допросили, когда он вернулся в свою клинику и обнаружил там мертвого ассистента, исчезнувшего пациента и шерифа с леди доктором, ожидающих его снаружи. Однако перевод Малколма из больницы в Пиньоне в его клинику был осуществлен в соответствии со всеми правилами и в этом не было преступления, в котором его можно было обвинить. Тем не менее новый заведующий больницей, заменивший доктора Кьюлена, дал ясно понять, что не желает больше видеть Пастори ни при каких обстоятельствах.
Изменения затронули и контору шерифа. Мило Фернандес закончил свою практику и вернулся в колледж, чтобы выучиться на полицейского. Его следующим местом назначения будет уже более крупный район, не то что округ Ла Рейн, но это едва интересовало его. Мило прощался с сожалением и с лучшими пожеланиями для всех, кого он знал.
Рой Невинс, испытывавший первое время подлинное наслаждение от своего пребывания в Охленде, вскоре стал подумывать о возвращении. Закон позволял сохранить ему прежнюю должность еще в течение пяти лет. Он объяснил это своей жене, выдвигая в качестве главного аргумента тот факт, что от этого его пенсия значительно увеличится. На самом же деле Рой Невинс, которому было уже за пятьдесят, стал гордиться своей профессией. Он стал придерживаться диеты и бегать по утрам и так много потерял в весе, что вынужден был приобрести новую форму. Но эти деньги он потратил с радостью.
Гевин Ремси видел отъезд одного помощника и изменения, происходящие с другим и, соответственно, испытывал сожаление и гордость одновременно. Так как поиски убийцы расширились, расследованием теперь в основном занимались другие агентства, и заведенный порядок снова установился в конторе шерифа. А для прежней работы вполне хватало одного помощника.
И впервые за эти месяцы шериф с удивлением обнаружил, что в его распоряжении есть свободное время. К счастью, ему не нужно было долго думать, куда его деть, так как рядом была Холли Лэнг. Естественно, что они были вместе, и не только из-за той страшной тайны, которой они владели. Верные своему обещанию, никто из них не рассказал о том звере, который убил Кругера в клинике Пастори.
Люди, окружающие их, с легкостью приняли бы любое предположение о существовании среди них оборотней. Эти люди так же легко верили в маленьких человечков-пришельцев из Космоса, и в летающие тарелки. Их поддержка могла только помешать шерифу и доктору в их поисках.
Они предприняли одну попытку. Примерно через месяц после их возвращения как-то утром Гевин сказал:
— Я знаю одного человека, который нам поверит.
— Неужели это возможно, — с сомнением в голосе произнесла Холли.
— Он знает об этих вещах и может нам помочь.
— Ну что ж, пусть попробует.
Они отправились вместе в Дерни в магазин Кена Довда. Ремси был разочарован, увидев закрытые ставнями окна и табличку на двери с надписью: "Закрыто". Он и Холли зашли в соседний магазин, чтобы узнать о том, кто их интересовал.
— Кен Довд? — переспросил молодой клерк. — Он закрыл свой магазин примерно три недели назад. Сначала куда-то уезжал во время этой истории с оборотнями, затем вернулся, закрыл магазин и исчез.
— Вы случайно не знаете, куда он уехал? — спросил Ремси.
— Куда-то на восток, это все, что я знаю. Он уехал вместе с женой. Сказал, что отправляется за антиквариатом. В поисках того, что может напугать любого, так он сказал. Может быть, его задержала цена этого антиквариата.
— Значит, он не оставил своего адреса?
— Нет. Попробуйте обратиться в компанию по недвижимому имуществу, она занимается продажей его магазина.
Ремси поблагодарил молодого человека и вместе с Холли вышел на улицу.
Оказавшись на улице, он обнял ее за плечи.
— Я не думаю, что он отправился за антиквариатом. Что будем делать?
— Не знаю, но мы должны продолжать поиски, Гевин. О Малколме никто и не вспомнит, если мы его не найдем.
— Послушай, никто и не говорит о прекращении поисков. Я думал, что Кен Довд сможет нам помочь. Однако его нет. Но я ведь говорил тебе, что мы будем вместе, помнишь?
— Конечно. Мы пройдем весь путь вместе, так ты сказал.
— Да, и я не собираюсь отказываться от своих слов. Пошли.
Ремси получил сотни фотографий из полицейских участков всего штата. Фотографии мальчиков-преступников, беглецов, пропавших и отыскавшихся. Он и Холли часами всматривались в их лица. Некоторые из них были чем-то похожи на Малколма, но Малколма среди них не было.
Однажды вечером, в маленьком доме Холли, после очередного просмотра новой партии фотографий, присланных шерифом Сетли, Ремси, не выдержав, с раздражением оттолкнул в сторону кипу глянцевых снимков.
— В чем дело? — спросила Холли.
— Не могу больше. Мне до смерти надоело смотреть на фотографии этих мальчишек, — ответил он.
Холли положила руку ему на колено.
— Я понимаю, что тебе порядком надоело, но ведь это единственное, что мы можем делать.
— Но я чувствую, что это бессмысленно.
— Ты хочешь все прекратить?
— Да, и не менее, чем на полгода.
— Ты говорил…
— Я все помню. Мне известно, что значит для тебя Малколм и я сделаю все, чтобы найти его. Но неужели ты не видишь, сколько времени мы тратим впустую в поисках мальчика, который сейчас может быть в любой точке западного полушария? А если он умер?
- Предыдущая
- 30/47
- Следующая
