Королева Семи Палачей - Брайт Владимир - Страница 47

• Предыдущая
• 47/71
• Следующая

Аудиенция была окончена, а короткий взмах руки Фромпа означал, что все свободны. Сервел хотел было остаться и переговорить с повелителем наедине, но передумал.

«У короля сегодня был слишком насыщенный и трудный день, – здраво рассудил убеленный сединами старец. – Будет лучше дать ему успокоиться и все обдумать, а только затем предложить блестящую комбинацию, способную в одно мгновение вернуть владыке утерянные позиции, а мне – прежнюю должность».

Занятый подобными мыслями, Сервел быстро миновал несколько коридоров и оказался в небольшом тупике – тихом, спокойном месте, где располагались его личные покои. Должность придворного мага подразумевает постоянную жизнь во дворце. А от такой жизни зачастую настолько устаешь, что в редкие свободные минуты хочется отгородиться от бесконечной суеты и надоевшего шума в уединении тихого кабинета. Правда, сейчас не до отдыха – нужно спешить на площадь Звезд, чтобы успеть подготовить ее к предстоящей церемонии. Но Сервел не смог отказать себе в маленькой слабости посидеть две-три минуты в тиши уютного кабинета.

Именно эта слабость его и погубила.

Открыв дверь, маг шагнул в комнату – и почти сразу же был разрублен на две половины. Одна из которых упала внутрь кабинета, а вторая осталась лежать в коридоре.

Убийца поджидал рядом с дверью, прижавшись к стене. И как только жертва переступила порог, сразу же огромный топор со страшной силой врезался в голову несчастного, и…

И все кончилось.

Королева Семи Палачей заранее спланировала убийство Сервела, но не могла предположить, что оно произойдет сразу же после неприятного разговора с Фромпом.

Каприз взбалмошной кокотки Судьбы раскидал карты таким образом, что король неожиданно для себя оказался в более чем двусмысленном положении. Сначала он пощадил провинившегося старца, наказав вместо него ни в чем не повинных охранников, а затем прямо или косвенно приложил руку к смерти только что помилованного мага.

Все это выглядело на редкость скверно. Потому что владыка, столь безжалостно и подло расправляющийся со своими подданными, вынужден постоянно опасаться ответного предательства.

Нет ничего удивительного в том, что предательство не заставило себя долго ждать.

Цитадель Мио пала. Наемники предали его. Но даже несмотря на весь ужас своего положения, эксцентричный колдун не собирался так просто сдаваться. Башня Феникса была настолько высокой, что едва не подпирала своим шпилем небо. Ранвельтильская девственница могла в самом крайнем случае выступить в качестве заложницы, а могучие кредхи черпали силы в магической энергии, в которой не было недостатка. Нет, Мио еще не проиграл сражение, и жестоко ошибались те, кто наивно полагал, что битва закончилась.

Ульрих Победоносный вместе с двумя сотнями рыцарей первым столкнулся с хитростью колдуна, наполнившего башню Феникса жестокими ловушками и всякого рода неприятными сюрпризами. И то, что «символу» удалось выжить, свидетельствовало скорее о его невероятном везении, чем о каких-либо экстраординарных способностях.

Однако справедливости ради стоит отметить, что начало операции складывалось более чем спокойно, не предвещая каких бы то ни было трудностей. Широкая лестница (пятнадцать человек могли выстроиться в шеренгу) оказалась совершенно пустынной. Не было ни слуг, ни охранников – вообще никого. Могло даже показаться, что небольшой отряд обнаружил древнюю святыню, давным-давно покинутую ее обитателями. Для полноты картины не хватало только свисающей с углов паутины, толстого слоя пыли и стаи летучих мышей.

Но чистота и порядок свидетельствовали о том, что это место обитаемо, а на самом верху затаился злобный колдун, удерживающий в своих грязных руках эталон чистоты и непорочности – Ранвельтильскую деву.

– Друзья! – проникновенно обратился Ульрих к своим людям. – Нам выпала великая честь освободить прекрасную деву!

Он мог бы добавить: «По-быстрому освободим девственницу – и приступим к грабежу замка», но не стал этого делать. Его верные рыцари и без того знали, что их доблестный командир позаботится, чтобы они не ушли без трофеев и получили свою долю из огромного вознаграждения, обещанного священниками Истинной церкви за возвращение их ненаглядной «жемчужины».

– Вперед, мои львы! Без страха и упрека! Вперед! – Обожавший всякого рода избитые штампы, Ульрих не удержался от своей глупой привычки и сейчас.

Двести человек дружным ревом приветствовали слова обожаемого командира и, преисполненные решимости, бросились наверх – туда, где их ожидали слава, несметные богатства и…

И четырнадцать кредхов, устроивших смертельную западню, выбраться из которой посчастливилось лишь единицам.

Не встречающий никакого сопротивления отряд миновал пять или шесть лестничных пролетов (сто двадцать одна ступенька в каждом), когда за очередным поворотом лицом к лицу столкнулся с великолепной семеркой кредхов – дьявольским порождением черной магии.

При всей своей глупости, напыщенности и самовлюбленности Ульрих обладал одним чрезвычайно ценным качеством – он не был трусом. Это никоим образом не могло компенсировать все остальные недостатки, но являлось очень ценным подспорьем в военной карьере. Только по-настоящему смелый человек мог повести за собой в огонь и воду две тысячи рыцарей, безраздельно доверяющих своему командиру.

Вот и сейчас, оказавшись лицом к лицу с кошмарными кредхами, Ульрих не повернул назад, пытаясь найти спасение в паническом бегстве, а издал воинственный клич (нечто наподобие залихватского «у-ех-хо-оу-у!!!») и бросился в атаку.

Его воинственный порыв был немедленно поддержан, и двести человек, проревев в ответ «уе-е-е-е-е!», устремились за командиром.

Вообще-то это было не самым мудрым решением, потому что кредхи не принадлежат к числу обычных чудовищ, которых можно убить. Скорее их можно сравнить с марионетками злобного колдуна, живущими до тех пор, пока их подпитывают магической энергией.

Лопасти мельницы крутятся, приводя в движение жернова, перемалывающие зерно, только пока дует ветер. Так же и с кредхами – они могут биться до тех пор, пока их повелитель вливает в их оболочки магическую силу. Нет подпитки – нет монстров. Но так как родовое гнездо Мио стояло на пересечении энергетических линий, то о недостатке энергии можно было не беспокоиться – чудовищные марионетки могли сражаться сколь угодно долго…

Ульрих, вырвавшийся вперед, самоотверженно бросился на ближайшего монстра, в три раза выше человеческого роста, и, уклонившись от встречного удара, полоснул мечом по ноге противника. Лезвие легко вошло в податливо мягкую плоть, однако наружу брызнула не кровь, а странная голубая субстанция, напоминающая…

Мелькнувшая на периферии сознания мысль умерла раньше, чем успела родиться, потому что в корпус Ульриха врезались расплющенные останки воина, не успевшего уклониться от страшного удара кредха. Два тела, одно живое, другое полностью изуродованное, отлетели к перилам. Не будь на Победоносном стальных доспехов, все могло бы сложиться иначе.

Но Ульрих был не только чертовски смелым, но и невероятно везучим. Бесчувственное тело, рухнув грудью на перила, согнулось пополам и заскользило вниз. Преодолев несколько метров (его дважды пытались поймать, но безуспешно), Ульрих нарушил призрачное равновесие и, имея шансы пятьдесят на пятьдесят, опять выиграл – свалившись на лестницу, а не рухнув вниз с двадцатиметровой высоты. Громыхая доспехами, Победоносный докатился до конца лестничного пролета, где и остался лежать до тех самых пор, пока не пришел в чувство.

Вообще-то профессиональные воины достаточно спокойно относятся к смерти, считая ее неотъемлемой составляющей своей профессии, но иногда даже у закаленного в боях ветерана могут сдать нервы…

На этот раз дрогнуло сердце бесчувственного и самовлюбленного «символа».

Двести человек, увлекаемые своим командиром, самоотверженно бросились на семерых чудовищ – и в пылу битвы не заметили, как за их спинами возникли еще несколько кредхов. Неуязвимые марионетки коварного Мио, взяв атакующих рыцарей в тиски, уничтожили их за несколько кратких минут.

• Предыдущая
• 47/71
• Следующая