Визит инспектора - Чадович Николай Трофимович - Страница 3
- Предыдущая
- 3/3
Постепенно все содержимое холодильника перекочевало на стол.
Дальнейший мой рассказ сопровождался смачным чавканьем, бульканьем и хрустом. Инспектор полнел на глазах, сюртук его уже лопнул под мышками, щеки легли на плечи. В мыслях я клял себя за то, что накануне спустил в мусоропровод полмешка дряблой прошлогодней картошки. Как бы она сейчас пригодилась! Тем временем моя грустная повесть подходила к завершению.
– В конце концов я не выдержал. Как здесь говорят, сошел с круга. Поселился в тихом городке, нашел непыльную работенку. Платят, правда, не много, но мне хватает. Все свободное время посвящаю составлению докладной записки, которую при вашем содействии намереваюсь передать своему непосредственному начальству.
– И что же в ней?
– История моих заблуждений, анализ ошибок, изложение принципов, согласно которым мы должны строить свои отношения с инопланетянами в дальнейшем.
– Занятно. А если поконкретнее?
– Главная мысль примерно такая: давайте смотреть на вещи здраво. Нет никакой беды в том, что кто-то не в состоянии воспринять Великую Мечту или не хочет идти Верным Путем. Пусть живут как хотят. Будем друг к другу в гости ездить, торговать, спорить. Если им что-то у нас понравится, пусть пользуются. В свою очередь и мы у них можем кое-что перенять.
– Мы у землян? Вы что – серьезно?
– Конечно, на первый взгляд такое заявление кажется диким. Но только на первый. Постараюсь свою мысль аргументировать. Взять, к примеру, такие качества землян, как мобильность, гибкость и любознательность. Приятно глянуть, как любят они всякие перемены. Носили длинное, стали носить короткое. Верили в одного бога – и поколения не прошло, – верят в другого или вообще ни во что не верят. Надоел этот тиран – давай полную свободу или другого тирана, еще похлеще. Все им надо узнать, все попробовать.
– Значит, гибкость, любознательность и мобильность, – задумчиво сказал инспектор, откладывая в сторону недоеденную пачку маргарина.
– Совершенно верно! – Меня уже понесло. Слова, столько лет копившиеся понапрасну, сыпались теперь, как горох из дырявого куля. Я испытывал истерический восторг еретика, даже на эшафоте продолжающего смущать своих палачей кощунственными речами. – Правда, иногда эти качества заводят некоторую часть землян в гиблые места, зато их печальная судьба служит хорошим уроком для остальных. Возможно, именно благодаря этому все человечество, взятое в целом, движется в более-менее правильном направлении. Здесь уместна аналогия с парусным кораблем: как правило, первым к цели приходит не тот, кто прет напролом, а тот, кто движется зигзагами, прилаживаясь к ветру. У нас же все почему-то наоборот. Варианты отсутствуют. Всюду однозначность и непререкаемость. Возможен только один-единственный, раз и навсегда определенный путь.
– Верный Путь, не забывайте.
– Не в названии дело. Назвать можно как угодно. Не спорю, на каком-то одном определенном этапе этот путь действительно казался верным и многообещающим. Он вел вперед, к маячившим на горизонте вершинам. Нам хотелось идти быстрее, и мы все разгонялись, разгонялись. Но ведь никто точно не знает, что там, за этими вершинами. Может – крутой вираж, может – тупик или еще хуже того – пропасть! Остановиться мы не сможем – инерция помешает. Свернуть не позволят высшие соображения, да и разучились мы уже сворачивать. Выходит, деваться некуда – рухнем всем скопом в тартарары!
– Странные какие-то у вас разговорчики. Весьма странные.
– Это не разговорчики! Это плод мучительных и длительных размышлений!
– Не лезьте в чужие дела! Размышлениями у нас занимается совсем другое ведомство! – С неожиданной яростью инспектор смахнул со стола остатки трапезы. – Верный Путь его, видите ли, не устраивает! Может, и Великая Мечта вам не по нраву?
– Мечта, она и есть мечта. Ею сыт не будешь.
– Ну знаете ли! – инспектор даже поперхнулся. – По-вашему, и Центр Галактики не надо было осваивать?
– Про Центр Галактики вы бросьте. Слыхали! Ничего там нет, кроме огромной черной дыры. Сколько народу зря угробили.
– Значит – все зря? Значит, и путь не тот, и мечта не такая! У землян надо учиться! Что вы еще намерены сказать? Попробуете вербовать меня? Тайны станете выпытывать? К измене склонять? Шантажировать? Ну – говори, предатель! Последнее твое слово!
В грудь мою уперся излучатель этилатора, слегка похожий на граненый стакан средней емкости. Такими штуковинами снабжают всех инспекторов, ведь из обычного оружия агента моего класса убить невозможно. Нам не страшны ни пули, ни лазерные лучи, ни ледяная вода, ни радиация. Единственное, что считается смертельным для нас, это алкоголь. Особого рода излучение, испускаемое этилатором при выстреле, как раз и способно синтезировать этот страшный яд из молекул кислорода и водорода, в избытке содержащихся в любом белковом организме.
Голова моя сразу закружилась, как от доброго глотка сивухи. Однако, как ни странно, я остался жив и даже не утратил способности более или менее связно рассуждать. Оказывается, инспектор кое-чего не учел. А именно – особых условий этой миленькой планеты. Много у землян хороших качеств, но есть и дурные. Вино здесь изобрели раньше, чем колесо и порох. Чего я только не перепробовал за долгие годы! Просто выхода другого не было. Со своим уставом в чужой монастырь не лезут. Выделяться из массы мне нельзя было. Ведь в иные времена в иных странах трезвого человека и за человека-то не считали. Так и повелось: там бургундского лизнешь, там каплю виски пропустишь, там в саке губы помочишь, там кружку пива пригубишь. Противно, конечно. Яд – он и есть яд. Но привык постепенно. Противоядие в организме выработалось.
Пока меня еще не развезло окончательно, я перегнулся через стол, вырвал у оторопевшего инспектора этилатор и зашвырнул его в открытую форточку. Тогда он попытался меня задушить – но это было уж совсем зря! С таким пузом нечего в драку лезть.
Когда инспектор наконец выбрался из-под перевернутого стола, вид у него был совсем неважный. Даже сказать ничего не мог – только постанывал и всхлипывал. Не знаю почему, но я его пожалел. Отходчивость у меня – черта благоприобретенная. Здесь заразился.
– Оставайтесь, – сказал я слегка заплетающимся языком. – Будете у меня жить. На работу устрою. Хотите вахтером, хотите дворником. На селедку и черный хлеб хватит.
– Я родину за селедку не продаю, – выдавил он наконец из себя.
– За селедку не продаешь, это точно. Торговаться ваша братия умеет. Только прошу, не трогайте родину. Неизвестно еще, кто ее продал, я здесь или вы там… Ну так как, остаетесь?
– Нет! – Волоча мешок, он выполз в прихожую. – Я возвращаюсь. Акт будет передан по назначению. Вам не уйти от ответственности.
Скатертью дорожка, подумал я, когда дверь за ним захлопнулась. Дураков тут и без него хватает. Пусть себе возвращается, мне бояться нечего. Если он не лопнет по пути, если не угодит в палату для психов, если при взлете его корабль не собьют средства ПВО, которые, говорят, в последнее время утроили бдительность, если, несмотря ни на что, он все же доберется до своей канцелярии, пройдет лет двести пятьдесят, не меньше. Следующие сто уйдут на обсуждение, согласования, планирование и оформление. Плюс обратная дорога. Итог можете подбить сами, мои мозги уже совсем не варят. Этого времени мне вполне хватит, чтобы подготовиться к встрече. А землянам – тем более.
- Предыдущая
- 3/3
