Гражданин преисподней - Чадович Николай Трофимович - Страница 39

• Предыдущая
• 39/83
• Следующая

Возможно, Кузьму решили взять измором, но это было примерно то же самое, что спаивать темнушника или вести теологические споры со светляком. Выползок сам кого хочешь возьмет измором. Это для него первейшее качество.

Дабы не катать впустую огромный камень, охранники кормили Кузьму через вентиляционное отверстие, в которое миска пролезала только боком. Качество тюри оставалось прежним, но голод не тетка – пришлось лопать и ее.

Люк загрохотал вновь только трое суток спустя (чтобы вести точный отсчет времени, Кузьме не требовались ни часы, ни календарь). Змей выглядел так, словно отлучался всего на минутку, – ничего в нем не изменилось, даже чернильное пятно оставалось на прежнем месте.

– Виделись вы со своим знакомым? – с ходу поинтересовался метростроевец.

– Да, – ответил Кузьма.

– Довольны?

– Совсем наоборот. Мой, как вы выразились, знакомый влачит самое жалкое существование. Мало того, что его заставляют выполнять непосильную работу, так еще и лишают пищи.

– Разве? – Можно было подумать, что Змей незнаком с местными порядками. – Я наведу справки в производственном отделе. Хотя ничего странного тут нет. У нас работают все. Даже дети. Даже больные.

Кузьма хотел было с издевкой добавить: «Даже старики», – поскольку никто из метростроевцев, за редким исключением, до преклонных лет не доживал, но в последний момент передумал и произнес следующее:

– Работа бывает разная. Не равняйте его работу и свою.

Змей принялся горячо доказывать, что это совсем не так и никакой принципиальной разницы в работе начальника отдела техники безопасности и рядового землекопа нет, что все трудятся ради общей цели на износ и что в конце концов, согласно народной мудрости, не место красит человека, а человек место.

Кузьма возражал в том смысле, что все это демагогия чистейшей воды и при всем своем желании землекоп не может украсить место, по сути представляющее собой всего лишь грязную яму.

Короче, диалог их, хотя и достаточно острый, вращался вокруг всяких второстепенных вещей, и Кузьма не предпринимал никаких попыток возобновить прерванный трое суток назад разговор. Все это выглядело весьма и весьма странно. Зная повадки метростроевцев, Кузьма догадывался, что причина здесь не в перемене отношения к нему, а в перемене тактики допроса. Следовало ожидать какого-то нового, хитроумного хода.

Примерно так оно и случилось. Хорошенько заболтав Кузьму, Змей вдруг задал совершенно неожиданный вопрос:

– Не могли бы вы в случае необходимости сделать заявление о том, что прибыли к нам исключительно по своей доброй воле?

– Кому сделать? – Кузьма сначала даже растерялся: смысл вопроса как-то не доходил до него.

– Неважно, – уклонился от прямого ответа Змей. – Кому надо, тому и сделаете.

– Нет уж, давайте начистоту! – возразил Кузьма. – Я не шлюха, чтобы делать «кому надо». Я заранее должен знать, с кем придется иметь дело. Без подвохов.

– Какие подвохи! – Сейчас Змей чувствовал себя куда менее уверенно, чем при их предыдущей встрече. – Да и вопрос я вам задал сугубо предварительный. Не «могли бы», а «не могли бы в случае необходимости». Чувствуете разницу? Вполне вероятно, что такая необходимость и не появится.

– Не появится – и слава богу. А если вдруг появится, тогда поговорим отдельно.

– Какой же вы упрямый… – Щека Змея слегка дрогнула, словно дал о себе знать больной зуб.

– Что есть, то есть, – не без гордости признался Кузьма. – Таким уж уродился. Вы лучше прямо скажите, для кого предназначается мое заявление? Для начальника планового отдела? Для охранника, который ошивается наверху? Для всего коллектива метростроевцев? Или для кого-то еще?

– Для кого-то еще – пусть будет так. – Змей уже не дергал щекой, а откровенно кривился. – Вас это устраивает?

– Ага, уже теплее! – Кузьма повеселел. – Но ведь на Торжище я был не один. Кто-то мог видеть, как ваши драконы дубасили меня в двух шагах от корчмы. Могут возникнуть всякие нежелательные вопросы. Хотелось бы знать вашу версию происшедшего.

– Как вас дубасили, никто из посторонних не видел. На этот счет можете не сомневаться. А версия такова. Вы давно стремились навестить нас, но всякий раз что-то мешало. В таверне вы обманули бдительность собутыльников и самостоятельно покинули Торжище. В это время ваши приятели завязали пьяную ссору со случайными посетителями, за что и пострадали.

– Думаете, в это поверят?

– Неважно. Главное, чтобы вы так сказали.

Похоже было, что метростроевцев кто-то сильно допек. Утаить шила в мешке не удалось. Нашлись защитники и у Кузьмы Индикоплава. Наверное, это Юрок поднял шум по всему Шеолу. Если так, то спасибо ему большое. Понятно теперь, почему суровый начальник отдела техники безопасности виляет хвостом, как нашкодивший мышонок. Надо бы воспользоваться удобным моментом и добить его до конца.

– Да объясните же вы в конце концов, что случилось? – насел он на Змея. – Химеры обеспокоены моим отсутствием? Или меня требуют к себе неведомые боги преисподней?

– Полунамеки вас, значит, не устраивают, – вздохнул Змей. – Хотя уверен, что вы давно вникли в суть дела, только не хотите это показывать. Ладно, поговорим без обиняков.

– Я этого только и добиваюсь! – с энтузиазмом воскликнул Кузьма.

– Слухи о вашем исчезновении распространились весьма широко. На моей памяти это первый случай, когда пропажа выползка воспринята как чрезвычайное происшествие. Святокатакомбная церковь и община связистов с редким единодушием вступились за вашу персону. Обвинения почему-то пали на нас.

– Как можно! – Кузьма сделал большие глаза. – Клевещут!

– От нас требуют не вашей выдачи, а созыва чего-то вроде трехстороннего совещания. С участием вашей персоны, конечно. Похоже, что бандиты и святоши так до конца и не сговорились. – Может быть, впервые Змей сбился с подчеркнуто корректного, официального тона. – В ходе совещания предполагается обсудить вопросы, имеющие обоюдный интерес. Вполне возможно, что мы согласимся на это. Не из-за страха, конечно, нет. Запугать нас невозможно. Но и раздувать конфликт с соседями тоже не в наших интересах.

– Еще бы! Если сцепитесь с темнушниками, не получите ни капли нефти. Да еще неприятностей наживете.

– Все это не так страшно, как вам кажется. Мы вот-вот освоим способ добычи высококачественного горючего из торфа. Кроме того, идет интенсивный поиск подземных хранилищ горюче-смазочных материалов. По нашим сведениям, их в округе сохранилось немало. Никто не в состоянии диктовать нам свои условия. Мы ни от кого не зависим.

– Это уж точно! Вы ни от кого не зависите! – Кузьма припомнил свой последний разговор с Венедимом, когда тот весьма нелестно отзывался о метростроевцах. – Ни от Бога, ни от черта!

– Попрошу без мистики. Мы никогда не разделяли идеалистических убеждений, которыми заражены не только святокатакомбники, но в некоторой степени и связисты. Все, что есть в природе, в том числе свет и тьма, относятся к явлениям материального порядка, а следовательно, могут быть поставлены на службу человеку или в крайнем случае нейтрализованы.

– Химеры тоже?

– Тут немного сложнее. На предстоящем совещании речь как раз и пойдет о таких феноменах, как химеры, мох-костолом, Грань и кое-что другое. Коснемся этой темы и мы с вами, хотя и попозже. Но сначала я хотел бы получить конкретный ответ на мой вопрос. – Змей уставился на Кузьму так, словно хотел прожечь его взглядом насквозь. – Да или нет?

– Вот привязались! Ну пусть будет «да», если вам так хочется.

– Каковы гарантии того, что вы не нарушите данное здесь слово?

– Никаких, – отрезал Кузьма. – Хотите – верьте, хотите – нет.

– Гарантия, конечно, сомнительная… – Змей повторил свою попытку проникнуть огненным взором в замыслы Кузьмы.

– Ничего другого предложить не могу. Как говорится, чем богаты. Зато свои предварительные условия выскажу.

– Какие еще предварительные условия? – сразу насторожился Змей.

• Предыдущая
• 39/83
• Следующая