Тайна волжской Атлантиды - Биргер Алексей Борисович - Страница 26

• Предыдущая
• 26/28
• Следующая

И вот, когда мы все наконец наелись до отвала и откинулись на спинки стульев, с таким ощущением, что животы сейчас лопнут, Сергей сказал:

— А теперь пусть, наконец, Борис расскажет, что это были за типы и как он догадался, кто они такие, как их усмирить и каким боком они связаны со Степановым.

— Все это было очень просто… — начал я.

— Элементарно, дорогой Ватсон! — воскликнул Алик.

Все рассмеялись. Но меня это не смутило. Выждав, когда они отвеселятся, я повторил:

— Нет, в самом деле, все было очень просто. Мы в любой момент могли сообразить, но сообразил я только тогда, когда отступать было некуда — в безвыходной ситуации мозги взяли и заработали наконец как надо. Меня две вещи надоумили, слова Фантика про «эти документы только что появились» и то, что мы нигде не видели катеров этих аквалангистов, следивших за нами. Фантик, конечно, имела в виду, что эти документы только что всплыли недавно, только что найдены, вот эти типы и кинулись срочно искать клад, ориентируясь по ним, но мне пришло в голову, не стоит ли понимать это в другом смысле: эти документы только что были созданы. А какой документ, в котором упоминается о кладе, был создан только что? Правильно, договор со Степановым! И я представил себе: вот кто-то, через чьи руки проходил договор, рассказывает своим знакомым, как хохму рассказывает: представляешь, Степанов все учел, даже на случай находки клада условия оговорил. А этот «кто-то» соображает по-своему: ага, значит, вот почему Степанов такие деньги в экспедицию вбухал! Все эти разговоры про съемки фильма, выгодную рекламу и так далее — все это дымовая завеса, а на самом деле ему в руки попали сведения о затопленном кладе огромной стоимости, и он отправляет надежных людей этот клад достать! Стал бы он иначе вкладываться — Степанов счет копеечке знает! И, значит, если проследить за этими людьми и напасть на них, когда они поднимут клад со дна, можно на десять жизней вперед стать богатым! А кто напал — даже Степанов ни за что не сознается! Я предположил, что это за люди, которые должны так подумать: что-то вроде «качков», ребята из мелких уголовников или близкие к уголовникам, не очень далекие, но до денег жадные, и на весь мир с этой своей точки зрения жадности до денег смотрящие. У кого могут быть такие знакомые? Либо у секретарши нотариуса — она молодая девушка, и вполне у неё может иметься жених, взявший её «крутизной», либо у того охранника Степанова, который гонял с документами туда и сюда и был в курсе дела ведь у Степанова многие охранники набраны из «братвы», из «быков», из «спортсменов», и этот Олег не исключение, и, конечно, старые друзья у него должны оставаться. Он-то, конечно, верен и предан Степанову, но почему не рассказать старым друганам за кружкой пива про этот «убойный» пункт насчет клада, повеселить всех? И, как видите, я оказался прав — через Олега они узнали.

— И что они делают? — продолжал я. — Быстренько собираются, обгоняют нас и ждут нас возле затопленного города — от Олега они знают, где нас искать. Потому мы и не видим их катера, потому они и прячут катера где-то в бухточке, только может, выплывая, чтобы подобрать аквалангистов, когда нас нет поблизости, что боятся нас насторожить! Ведь если мы и в самом деле ищем бесценный клад, то любые посторонние могут нас напрячь, и мало ли что из этого выйдет!..

— А потом один из них решает произвести собственную разведку, втихую от приятелей — и сталкивается со мной! Ага, решает он, они настолько хитрые, что решили достать клад ранним утром, в самое тихое и безопасное время! Что ж, надо только подстрелить того, кто достанет клад — и смыться от всех! И он устраивает охоту за мной, свято веря, что клад у меня в руках!..

— Когда я все это понял, оставалось одно: позвонить Степанову. Ну, а реакцию Степанова вы видели. Олег сразу сообразил, едва Степанов ему вопрос задал, что напасть на нас могли только его дружки. Тем более, он знал, конечно, что его дружки, с которыми он поделился хохмой, выехали из города на несколько дней почти одновременно с нами, чуть раньше нас, и это он тоже сопоставил с остальным. И он помчался брать в заложники семьи своих дружков — с большой охотой помчался, немедленно, и чтобы искупить свою невольную вину перед Степановым, и потому что действительно Степанову очень предан, а на своих дружков разозлился так, что лучше им теперь ему не попадаться. Ну, а Степанов популярно объяснил им по телефону, что будет и с их семьями и с ними самими, если они не оставят нас покое. Вот они и отпрыгнули.

— Ну да, — задумчиво кивнул Ванька. — Но при этом мы им все равно сказали, что никакого клада не нашли. Потому что мало ли какая моча им в башки поударяла бы, когда бы они узнали, какие у нас сокровища! Могли и на семьи плюнуть, и решить, что с такими деньгами от любого Степанова уйдут!..

— Совершенно верно, — согласился я.

— Выходит, это я во всем виновата, — вздохнула Фантик. — Не влезь я со своим дурацким предложением…

— Наоборот! — горячо возразил я. — Ты спровоцировала целую цепочку событий, но в итоге все сложилось замечательно! Ведь только благодаря этим типам мы и нашли клад! Если бы этот Патрушев или как его там не загнал меня в погреб, не заставил прятаться и хвататься за кирпичи — клад так и лежал бы в погребе до скончания веков! Вот и выходит, что, благодаря твоему «выступлению», мы оказались с потрясающей находкой, а эти типы отвалили, без особого вреда для нас. Больше себе навредили, потому что им теперь перед Степановым отдуваться.

— Все так, — сказал Павел. — И отдуваться им придется… — он мотнул головой. — А все-таки интересно, кто и когда спрятал этот клад? Что это был за человек?

— Мы так решили, что это с Ярославским мятежом связано! — сказал Ванька. И рассказал нашу версию.

— Да, хорошая версия, — сказал Алик. — Но ведь и другое могло быть, что угодно…

— Мы ещё попробуем покопаться, кто жил в этом доме, — сказал я. — И, может, что-нибудь выясним.

— Что ж… — Павел поглядел на часы. — Давайте спокойно, без напряга, поплывем к колокольне. Когда доберемся до нее, у нас будет более чем достаточно светлого времени, чтобы заснять все, что мы захотим. Мы с Сергеем управляем яхтой, ребята убирают со стола и моют посуду… а Алик сегодня только руководит.

— Поруковожу с большим удовольствием! — откликнулся Алик.

И мы поплыли к колокольне. На полпути к ней в кармане Алика запищал «мобильник» — Алик теперь держал его включенным.

— Да?.. — сказал он. — Да, все замечательно… Нет, с нами все в порядке… Но в Рыбинске мы сегодня не появимся, завтра утром. Мы сейчас ближе к Череповцу, плывем снимать затопленную любецкую колокольню, и где-нибудь там остановимся на ночлег, чтобы завтра пуститься в обратный путь… Да, конечно… Но тогда мы… — он притянул к себе атлас судоходных путей и быстро его перелистал. — Тогда, лучше, мы просто подойдем к устью Пачаи и встанем у Рощина. На карте указан большой причал в этом месте. Местечко для нас там, думаю, найдется. И вам получается намного ближе, без лишних крюков… Да, всего доброго, — он отключился от связи. — Это Степанов, — сообщил он. — Уже в пути. Летит во всю прыть, чтобы поглядеть, что за клад мы выловили. Ну, где мы договорились встретиться, вы слышали.

— Представляю, как Степанов отпадет! — сказал Ванька.

— Да уж… — процедил Сергей — совсем как Папанов в «Двенадцати стульях».

До устья реки Пачая мы добрались уже в сумерках. И, действительно, обнаружили там неплохой причал. Пока мы готовили ужин, совсем стемнело. И так уютно было сидеть на мягко покачивающейся яхте, в теплом свете лампы под потолком, и смотреть, как фонари, зажженные на носу, на корме и на мачте, отбрасывают золотистые отблески на маслянисто черную воду и на причал. Даже разбитый иллюминатор не мешал нам, потому что ночь была теплой, вот только мелкой сеткой мы его затянули, чтобы комарье не слеталось.

Сергей поставил в видеомагнитофон пленки, отснятые им за сегодняшний день, и мы их проглядывали. Павел, как всегда, делал какие-то пометки.

• Предыдущая
• 26/28
• Следующая