Осень прежнего мира - Бояндин Константин Юрьевич Sagari - Страница 84

• Предыдущая
• 84/97
• Следующая

— Только одна просьба — развяжите меня, — попросил пленник. — Я обещаю, что не стану ничего предпринимать.

— Даже если и сбежит, — пробормотал шантирец и кивнул. — Хорошо.

И, протянув руку, прикосновением заставил «умную» верёвку отпустить свою жертву. Тот удивлённо воззрился на то, как верёвка сворачивается в моток и исчезает куда-то, а после вздохнул и уселся поудобнее.

— Я расскажу, — начал он, — но вам лучше не сидеть долго рядом со мной — иначе можете навлечь на себя гнев сил, бороться с которыми бесполезно, — и выразительно потрогал своё изуродованное лицо.

Монах понимающе усмехнулся, словно взрослый, которого попытались одурачить детской сказочкой.

— Не верите, — Хедальор пожал плечами. — Ваше право. Времени у меня мало, так что я начну.

— Когда-то я тоже занимался прорицанием, — начал рассказ пленник. — Прочитал множество книг, нигде не нашёл ничего дельного — одни лишь бессмысленные фразы и ничего более. Вначале я решил, что это ремесло — не более, чем ловкость рук — или, в данном случае, языка. Но как-то раз я повстречал жреца и мне открылась истина.

— Что за жрец это был? — спросила Коллаис.

Пленник искоса посмотрел в её сторону.

— Вам не терпится подойти к смерти поближе? — спросил он и, не получив ответа, продолжал. — Что, по-вашему, представляет собой будущее? — он смотрел на Бревина.

— То, что ещё не случилось, — ответил тот, недоумевая. — Только некоторые избранные в состоянии видеть это. Так мне кажется.

— Многие так думают, — пленник встал и шантирец недовольно пошевелился. — На самом деле, будущее — это безбрежное море, — он описал вокруг себя руками дугу. — Один путь ведёт в благополучные гавани; другой — в бурные моря; третий может посадить корабль на мель. Нет никакой предначертанной дороги. Есть множество путей, и все они одинаково возможны.

— Вы красиво говорите, — похвалила его Коллаис. — И кто же, по-вашему, кормчий?

— Предсказатель должен уметь красиво говорить, — усмехнулся Хедальор и правый уголок его рта болезненно дёрнулся. — Кто кормчий, вы спрашиваете? Прислушайтесь к себе. Кормчий живёт в нас. Немногие догадываются о том, что сами в состоянии избирать тот или иной путь. Некоторые объявляют всё «судьбой» и отказываются с ней бороться. Так показал мне жрец и я понял, что это правда.

— Но несколько месяцев спустя я понял, что обученный человек, владеющий искусством убеждать нашего с вами кормчего, в состоянии выбрать для собеседника путь. И ничто уже не сможет спасти такого человека, если ему предначертано погибнуть. Смерть настигнет его повсюду, как бы он ни скрывался. Ни магия, ни вмешательство богов уже не властны над этим: сами боги соблюдают неписаный закон — не вмешиваться в чужую судьбу.

— Вы противоречите сами себе, — заметил Ользан. — Кто же те, что вмешиваются?

— Это злобные люди, — пленник содрогнулся. — Я наблюдал долгое время за одним из жрецов, что владел даром подобного убеждения. За несколько недель он обрёк на гибель многих из тех, кто чем-то ему не угодили. Иногда всего лишь толкнули его на улице. И я убил его.

— Понятно, — Бревин сочувственно посмотрел на пострадавшее лицо.

— Ничего вам не понятно, — ответил тот мрачно. — Вам приходилось терять всё, ради чего стоило бы жить? Наблюдать, как все, кто вам дороги, исчезают или погибают дикой и мучительной смертью? Вижу, что не приходилось. Не стоит испытывать ко мне сострадание, не то гнев богов падёт и на вас. А их жрецы крайне изобретательны.

— Значит, этот человек… или что это было… намеревался…

— Он намеревался создать вашей подруге то будущее, которое ему было угодно. Был единственный способ избежать этого — и я его использовал. Теперь вы знаете всё. Либо позвольте мне уйти, либо сдайте властям. Но умоляю, не надо больше расспросов.

— И что вы теперь сделаете? — спросил Ользан, когда монах молча вручил Хедальору его имущество.

— Отправлюсь дальше, — пожал тот плечами. — На свете осталось ещё немало негодяев, которые заслуживают того же, что и этот «предсказатель». Не знаю, откуда их столько развелось — за последние четыре месяца это уже пятый. Раньше они были редкостью. Ну что, я свободен?

— Разумеется, — Ользан отошёл от двери. — Вам не кажется, что вы могли бы немалого достичь… так сказать, без самодеятельности? Вам ведь тоже можно помочь!

— На моих руках и так много крови, — отозвался предсказатель с порога. — Я всё решил для себя. Прощайте. Держитесь подальше от прорицателей и ничего с вами не случится.

— Подождите! — воскликнула Коллаис. — Вы ведь тоже видели то, что видел этот… прорицатель? Скажите мне хоть что-нибудь!

— Вы и так слишком близко к тому месту, где выбирать просто не приходится, — было ответом из-под натянутого капюшона. — Не спрашивайте меня об этом.

И он ушёл.

— Вы ему поверили? — недоумевал Бревин. — По-моему, он просто рассказал красивую сказку. А мы его отпустили!

— Он говорил правду, — монах устало опустился в кресло. — Или он настолько могущественен, что смог внушить мне свою искренность. В последнем случае зачем бы ему сидеть здесь и отвечать на наши вопросы?

— Ну, я не знаю… — шантирец озадаченно поглядел себе под ноги. — Просто всё это как-то…

Он не договорил. В дверь тихонько постучали, и, когда Унэн открыл её, за ней стоял Рамдарон собственной персоной.

— Ну что, — начал он, едва были произнесены все приветствия. — Не знаю, обрадует это вас или нет. Так называемый посол Шантира в Оннде намерен тайно покинуть Федерацию нынче вечером. Также удалось установить, что армия Шантира, за исключением небольшого гарнизона в Шантре получила тайное предписание послезавтра выступить в западном направлении.

— Война, — недовольно пробормотал Бревин. — Ну что же, вот и всё. Пора собираться.

— Погоди, — Коллаис обратилась к седовласому археологу, — куда направляется армия?

— В сторону Киншиара, — пояснил тот. — Киншиар разорвал договор о военном союзе с Лереем пять часов тому назад.

Все переглянулись, но каждый подумал о своём.

— У меня к вам одно небольшое предупреждение, — добавил Рамдарон тоном ниже. — Тайное оружие — уж не знаю, что именно — недавно стало поступать на вооружение в Шантире. Судя по всему, его попытаются испытать против взбунтовавшегося герцогства. Соблюдайте крайнюю осторожность — тут мы уже не можем вам помочь.

Монах обменялся взглядами с археологом и многозначительно подмигнул тому.

— Если вы не возражаете, — Рамдарон опустился на стул, на котором не так давно сидел пленник, — я посижу у вас до утра. За эту неделю мне не досталось ни минуты покоя.

— Ну что же, — Унэн хлопнул в ладоши, — возможно, мы не скоро сможем так вот собраться… Давайте уж отпразднуем это событие. Первый тост будет за успех вашей затеи, Бревин. Берегите себя — меня с вами не будет.

…Улучив минутку, Коллаис отвела гостя в сторону.

— А где же кот? — спросила она. — Я уже как-то привыкла к нему…

— Ах, он — удивлённо протянул археолог. — Он оставил меня. Видимо, нашёл себе более неотложное дело. Мне кажется, что он ещё вернётся — он всегда возвращается.

— Ну хорошо, — монах указал рукой в сторону холмов. — Я там подыскал одно местечко. На холме, всё вокруг хорошо просматривается, сравнительно недалеко от города. Мы отправимся туда сейчас же и разобъём лагерь. Весь день отдыхайте. Если что-то нужно в городе, я схожу. На следующее утро отправитесь по своему плану — я останусь ждать вас в лагере. Что бы ни случилось, возвращайтесь туда. Слышишь, Риви? Не изображай из себя героя без крайней необходимости.

— Знаю, Унэн, — отозвался тот, но без всякой обиды. — Ну что, всё собрали?

Ользан и Коллаис заглянули в свои «кошельки» и кивнули. Походная одежда лежала, свёрнутая, в их поклаже; они оденут её завтра. Хоть она и создавала относительно хорошую маскировку и была прочной, долго носить её было неудобно. Вопреки ожиданиям монаха, никто не явился по их душу ни ночью, ни рано утром, когда Рамдарон, проснувшийся раньше всех, не покинул их общество.

• Предыдущая
• 84/97
• Следующая