Осень прежнего мира - Бояндин Константин Юрьевич Sagari - Страница 31

• Предыдущая
• 31/97
• Следующая

— О благосклонные боги, — голос торговца дрожал; все его потери, правда, свелись к разбитой витрине да паре синяков. — Как мне отблагодарить вас, добрые люди? Сами боги послали вас сюда… ещё минута — и этот негодяй выпустил бы мне кишки.

— Минутку, — Коллаис бесцеремонно повернула лицо торговца поближе к свету и тремя прикосновениями избавила того и от синяков, и от порезов, что остались на его лице от встречи с витриной. — Так гораздо лучше.

Купец застыл, щупая своё лицо и не находя повреждений.

— Как-нибудь отблагодарите, — шантирец, утомлённый бесконечными причитаниями низенького ювелира, был рад лишней минуте тишины. — Где была ваша охрана? — спросил он уже на пороге.

— Отпросился он сегодня, — охотно пояснил ювелир. — Тихонько ушёл, кто-то из родственников у него захворал. Как только об этом узнали, ума не приложу.

Бревин только хмыкнул. — Идём, Лаис.

— Одно мгновенье! — ювелир всё-таки догнал их. — Благородная госпожа, возьмите хотя бы это! — на ладони торговца лежало небольшое, но украшенное редкими камнями ожерелье. — Возьмите, прошу вас!

Коллаис кивнула, и ожерелье сверкающим ручейком перелилось в её ладони.

— Вы будете у меня самыми дорогими посетителями! — крикнул им вдогонку торговец, всё ещё не веря, что остался жив.

— Терпеть не могу торговцев, — сплюнул Бревин, когда они вновь выбрались на улицу. Странным образом на ней теперь появились прохожие. Всё было тихо и спокойно. — Как мало нужно, чтобы сбить с них спесь…

— Смотри! — Коллаис остановилась под ближайшим фонарём и протянула брату газету.

Сообщение об ограблении изменилось. Там теперь говорилось о чудесном спасении известного ювелира двумя неизвестными… Всё примерно походило на истину.

— Это как же так? — Бревин был потрясён до глубины души. — Я не сплю, Лаис? А?

— Смотри, — сестра ткнула пальцем в соседнюю колонку. — Ещё одно ограбление! Ну что, сходим и туда?

— Ну уж нет, — шантирец отобрал у неё газету и, не обращая внимания на протесты, сложил и спрятал её в карман. — Одного подвига на вечер более чем достаточно. Идём домой.

— Алмазы, — отозвалась сестра несколько кварталов спустя. Мысли Бревина в этот момент блуждали где-то вдалеке. — А? — спросил он. Сестра шла, глядя на ожерелье. Разноцветные искорки вспыхивали в глубине его камушков.

— Спрячь подальше, — посоветовал он и Коллаис со вздохом подчинилась. — Иначе следующая заметка будет о нас с тобой.

— Ничего ты там не высмотришь, — Коллаис была изрядно утомлена многочисленными событиями, что случились в течение одного, такого длинного, дня. Её клонило ко сну. Бревин же раздобыл увеличительное стекло и рассматривал загадочный газетный лист, что-то бормоча себе под нос. — Пойду-ка я спать, — объявила она. — Тяжёлый день сегодня.

Бревин кивнул, не оборачиваясь.

Коллаис сделала шаг к двери и та неожиданно стала зеркальной. Девушка увидела саму себя и остановилась. Сон сразу же слетел с неё.

— Риви! — воскликнула она, но брат её был увлечён осмотром.

По ту сторону зеркала послышались шаги.

Шантирец поднял голову и открыл рот, не веря своим глазам. Потом, опомнившись, подбежал поближе. Его сестра медленно отступала, глядя на плывущую волнами золотую плёнку.

Поверхность плёнки выплеснулась в комнату, напоминая очертаниями человеческую фигуру. Бревин уже держал в руке тяжёлый кинжал, готовый метнуть его…

Зеркало лопнуло со звуком разбивающегося стекла, и из глубины плывущего рябью прохода вышел… Ользан. Он выглядел похудевшим, но в остальном был тем же.

Коллаис ахнула.

Проход за его спиной сомкнулся с лёгким треском. Ользан обернулся и потрогал руками дверь.

— Ничего себе, — произнёс он шёпотом. Бревин медленно убирал кинжал назад в ножны. На этот раз и ему не нашлось, что сказать.

Положение спас Ользан.

— Какое сегодня число? — спросил он, взглянув в чернильную темноту за окном.

Эти слова стряхнули оцепенение с шантирцев.

К ночи с моря потянуло влажным холодом и пришлось развести огонь в камине.

— Вы меня разыгрываете, — убеждённо повторил Ользан час и две бутылки вина спустя. — Да я там не меньше двух недель провалялся, как пить дать.

— Не знаю, не знаю, — проворчал Бревин, всё ещё косившийся на лежавшую рядом газету. — Вот, кстати… тут тебе три письма и в высшей степени странная газета.

— Как только вам удалось её заполучить? — удивился Ользан, с интересом всматриваясь в чёткие буквы, усеивавшие прочную бумагу. — А какое качество… просто загляденье.

— Газетка с подвохом, — хмуро пояснил Бревин. — Взгляни, какого числа её напечатали.

— Чья-то ошибка, — пожал плечами художник.

Тогда шантирец рассказал об ограблении.

К его удивлению, художник не стал ни о чём расспрашивать. Он молча поднялся, взял газету (осторожно, словно брал ядовитое насекомое) и швырнул её в огонь. Бревин не успел даже пошевелиться.

— Зачем… — начал он возмущённо, но Ользан прижал палец к губам и указал на уснувшую в кресле Коллаис. — Зачем ты это сделал? — яростным шёпотом осведомился шантирец. — Может быть, она помогла бы найти этого загадочного «почтальона». Теперь всё пропало!

— Пропало, — согласился Ользан, кочергой превращая остатки газеты в хлопья пепла. — Я слышал много историй о предсказании будущего и о тех, кто пытался с этим играть. Ни одна из них хорошо не оканчивалась.

— Ты думаешь, что я всё это сочинил?!

— Я думаю, что всё это правда, — Ользан равнодушно отвернулся от огня. — Так же, как правда то, что я две недели валялся неведомо где, не вылезая из кровати. Правда то, что я вышел сюда прямо из воздуха. Вообще слишком много странных вещей оказывается правдой. Может, лучше с ними не связываться?

Он взвесил на ладони один из конвертов.

— Какой тяжёлый, — поразился Ользан. — И… притягательный. Так и хочется вскрыть его. — И поспешно положил его на место. — Могу сказать тебе ещё одну правду, Риви. У меня нет врагов.

Бревин задумчиво почесал подбородок и покосился на художника.

— Видимо, ты прав. Лаис тоже порывалась обойти всех, кого должны были сегодня ограбить, убить и так далее. Я ей не позволил.

Оба молчали довольно долгое время.

— У меня такое ощущение, что всё это уже было, — проговорил Ользан, усевшись в кресло напротив Бревина. Тот оглянулся. Коллаис спала, свернувшись в неудобной позе в соседнем кресле. На столе стояла бутылка вина, лежало сверкающее ожерелье и несколько конвертов. Исключая ожерелье и конверты, всё остальное сильно напоминало их первую встречу.

— У меня тоже, — признался неохотно Бревин и поднялся, скрипнув суставами. — Но если всё случившееся не укладывается в обычную жизнь, как с ним поступать? Как с газетой — сжечь и забыть?

— Зачем? — Ользан допил то, что было у него в бокале и поставил его осторожно на край стола. — Просто считать всё это сном. Вспомни, как начинался этот день. — Ему самому вспомнить это было намного труднее.

— И что ты будешь делать завтра? — с недоверием спросил Бревин, глядя на пляшущие в камине искры.

— Не знаю, — Ользан устало пожал плечами. — Врач предписал мне не утомлять голову сверх меры. Наверное, попрошусь к вам в ученики и стану искателем приключений. Иногда не вредно сменить род занятий.

Шантирец скептически усмехнулся.

— Ты ведь собирался нанимать армию и отнимать трон силой? — продолжал Ользан, глядя тому в глаза.

— Что-то я несомненно придумаю, — было ответом. — Но теперь мы с Лаис официально мертвы и торопиться нам уже некуда. Пожалуй, я последую твоему совету и поищу… специалистов. Только вот не знаю, где их найти.

— Сидя на месте, конечно, ты их не найдёшь.

Бревин поднялся и посмотрел с сочувствием на сестру. Затем осторожно поднял её на руки и кивком попросил Ользана открыть дверь. Коллаис что-то пробормотала во сне, но не проснулась. Перешагнув через порог, шантирец обернулся.

• Предыдущая
• 31/97
• Следующая