Осень прежнего мира - Бояндин Константин Юрьевич Sagari - Страница 12

• Предыдущая
• 12/97
• Следующая

Как бы не оказалось, что они избежали лёгкой смерти, выбрав гораздо более неприятную…

Бревин тоже понял, что драться ему нечем. Поглощённые жезлом магические ресурсы не успели восстановиться за несколько ужасно длинных минут. Он произнёс заклинание, что должно было обрушить на противника обжигающую огненную стрелу, но только искорка сверкнула в темноте, рассеявшись безвредным облачком дыма.

— Кому-то надо прорваться за его спину, — шепнул Бревин, не сводя взгляда с фигуры. — Мне не улыбается сражаться с ним в узком коридоре. В случае чего, хватай Олли и выбирайся наружу.

— Иди ты… — фраза не была закончена, да этого и не требовалось. Бревин не выдержал и рассмеялся. Хриплый смех гулко раскатился по сводчатому помещению, и высокая фигура, отрезавшая им путь к солнцу, шевельнулась.

— Ну что же, — произнёс Бревин, не оборачиваясь. — Тогда не поминай лихом. — Держа меч наготове, он принялся медленно приближаться к неприятелю.

Фигура тут же оживилась и сделала шаг вперёд. Коллаис изумилась. Нежить описывали как шатающиеся, полуразложившиеся создания, неуклюжие и угловатые, а это двигалось быстро и изящно. Что за сила заставила пробудиться этот кошмар?

Она держала на ладони бутылочку с освящённой водой — может, она поможет им прожить на несколько секунд дольше.

Противников разделяло едва ли двадцать шагов и Бревин уже собирался с силами, чтобы броситься в атаку первым, когда позади них раздались быстрые шаги и голос Ользана, непривычно властный, рявкнул:

— На пол!

Его спутники кинулись наземь, не раздумывая; Бревин — так, чтобы можно было, поднимаясь, достать противника клинком; Коллаис — чтобы не разбить драгоценную бутылочку.

Они услышали глухой щелчок и красноватая вспышка озарила мрачную комнату. Истошный вой и раскат грома одновременно обрушились на их слух. Бревин увидел, как часть чудовища испарилась, рассеиваясь вокруг багровым туманом облаком, а всё остальное отнесло на несколько шагов назад.

Новый щелчок и новый взрыв. На этот раз противника разорвало надвое. Обе части упали на пол и Коллаис зажала ладонью рот, борясь с тошнотой.

Ользан ещё дважды выстрелил в останки нежити, обращая их в мелкий мусор и только потом с размаху уселся у холодной стены, аккуратно положив арбалет рядом. Его била дрожь.

Остальные двое неловко уселись рядом, переводя дыхание.

Очень долго все сидели и дышали, наслаждаясь тем, что живы. Затхлый воздух подземелья казался им чистым и животворным.

— Не думал, что это ремесло настолько захватывающее, — произнёс Бревин наконец и все рассмеялись. Было, правда, скорее страшно, чем смешно, но кому до этого дело!

Бревин долго рассматривал трофеи, которые они собрали с тел своих незадачливых конкурентов. Трофеев было немало и все они были какие-то странные. Жезл долго не вынимался из окаменевшей руки главаря; в конце концов шантирец со злостью пнул статую и та рассыпалась на куски, ударившись о стену.

— Ему ещё можно было вернуть человеческий облик, — тихо произнесла сестра за его спиной.

— Может, ты ещё плакать по нему будешь? — ответил зло её брат и поднял неожиданно тяжёлый жезл. Множество выпуклостей украшали его поверхность. Некоторые были сделаны из драгоценных камней; к ним молодой маг постарался не прикасаться.

— Неплохая экипировка, — произнёс он наконец. — Это ж не люди были, а целые армии. Ты посмотри, сколько на нём было колец, — он ткнул пальцем в блестящую россыпь. — Жезл… арбалет с полным комплектом разрывных стрел… сколько их ещё там, Олли?

— Шесть, — коротко ответил художник. Дрожь в руках всё не проходила.

— Если я не ошибаюсь, подобные стрелы запрещены к употреблению, — произнесла Коллаис после некоторого раздумья.

— Верно, — отозвался её брат, с интересом рассматривая угольно-чёрный наконечник стрелы. — Запрещены. Мне кажется, что нам неплохо бы повидать местные власти. Что-то тут нечисто. С таким снаряжением можно было и на дракона выйти.

— Сначала надо выйти отсюда, — возразил Ользан, поднимаясь на ноги. — И, кстати… Лаис, у тебя, кажется, была освящённая вода?

Девушка кивнула.

— Надо обработать останки. И человеческие… и… эти. Дай-ка бутылочку.

— Идём вместе, — Коллаис поднялась с колен и пристегнула меч к поясу. — Возьми арбалет на всякий случай.

— Бревин? — позвал Ользан шантирца, который сидел и самозабвенно вращал в руке жезл.

— А? — тот не сразу оторвался от новой игрушки.

— Обыщи пока комнату. Сундук не трогай, но всё остальное обыщи. Мы — первые посетители за долгое время.

Бревин услышал два глухих взрыва неподалёку; но криков о помощи не было слышно — следовательно, можно было не беспокоиться. И действительно, спустя ещё пять минут появилась его сестра вместе с Олли, оживлённо что-то обсуждая.

Всё это время шантирец клял себя за то, что согласился раскапывать эту пыль. Он успел надышаться ею на несколько лет вперёд. Однако улов был неплохим: несколько десятков старинных монет, два широких меча и кинжал в ножнах, завёрнутые в некогда плотную, а теперь рассыпающуюся от прикосновения ткань и великое количество разнообразного хлама.

Его сестра посмотрела на находки и покачала головой.

— С чем вы там сцепились? — спросил её брат, заходясь кашлем.

— Ещё одна такая штука, — махнула Коллаис рукой. — Помнишь те две двери? Как я и думала, это погребальные камеры. Могилы там, хвала богам, не разграблены, но в каждой камере было по пугалу. Теперь там чисто. Жаль, освящённой воды не осталось…

— Могилы, говоришь, не разграблены… — глаза Бревина блеснули. Ользан усмехнулся.

— И не мечтай, — сердито перебила его сестра. — А если соберёшься этим заниматься, то без меня. Тем более, что там в основном похоронены обычные солдаты и ничего путного тебе всё равно не найти.

— С чего ты взяла, что солдаты? — изумился шантирец. На вид этим руинам было несколько столетий. Откуда ей знать язык?

— Олли сказал, — объяснила Коллаис и указала рукой на художника.

Воцарилось молчание. Бревин ожесточённо отряхивал пыль со штанов, но тут же на них оседала новая.

— Чем больше я тебя знаю, тем сильнее боюсь, — объявил он, обращаясь к Ользану. — Слушай, сколько языков ты знаешь? Сначала этот сундук, теперь могилы… Ты вряд ли намного старше нас — тебе от силы лет двадцать пять…

— Двадцать шесть, — вставил Ользан.

— А ты уже и храмовый художник и языки все знаешь… Я тебя недооценивал, это точно.

— Не знаю, — пожал плечами Ользан. — Как-то всё само собой даётся. В особенности легко даётся, если не стремиться добиться этого во что бы то ни стало.

— Надо у тебя этому научиться, — Бревин критически осмотрел свои руки и вытер их об одежду. А то мне уже двадцать три, а я так и не научился осторожности. Надо же, попались, как дети малые…

— Олли, а что с сундуком? — Коллаис, присев, осторожно рассматривала рельеф. Он состоял из десятка переплетённых в разных сочетаниях фигурных элементов. Рельеф был, несомненно, сделан из чего-то с примесью меди: кое-где виднелись характерные зеленоватые пятна.

— Да, действительно, — Олли извлёк откуда-то из воздуха лист бумаги и, усевшись рядом, принялся перерисовывать очертания рельефа. Убедившись, что его не оторвать от этого занятия, Коллаис с Бревином сели сортировать свою добычу. У двух предметов — небольшой золотой монетки и богато украшенного кинжала — её медальон разгорелся по краям ярко-красным свечением и девушка велела не прикасаться к ним голыми руками.

— Что-то с ними нечисто, — пояснила она. — Я не знаю, что, и лучше оставить их, где лежат.

— Так я и думал, — проворчал Ользан за их спинами и, обернувшись, Коллаис увидала, что он стоит на коленях, сосредоточенно рассматривая узор.

— Что? — спросила она, придвигаясь поближе.

— Я не могу перевести в точности, — Ользан вытер пот со лба, сотавив на нём грязную полосу. — Достать отсюда что бы то ни было вряд ли удастся.

• Предыдущая
• 12/97
• Следующая