Смертельная мечта - Бова Бен - Страница 101

• Предыдущая
• 101/146
• Следующая

Глаза прорезала вспышка лазера, и послышался раздраженный голос Джэйса.

– Черт подери, – пробормотал он. – Ослепнуть можно.

– Эй, парень, по инструкции ты обязан надевать защитные очки! – воскликнул Манкриф.

– У меня контактные линзы.

– Не валяй дурака, от сварки контактных линз еще не придумали, – огрызнулся Манкриф и начал подходить к Джэйсу.

– Не подходи, – предупредил Джэйс. – Сначала прочитай инструкцию.

«Господи, ну за что мне такие муки? – ужаснулся он. – Если кто-нибудь увидит, что Джэйс работает без очков, страховые агенты меня замордуют».

– Ну вот, теперь порядок, – удовлетворенно сказал Джэйс и положил инструменты на полку. Тряхнув головой и взъерошив руками давно не мытые волосы, он повернулся к Манкрифу и удивленно воскликнул:

– Ну и видок у тебя!

– Чем это ты тут занимаешься? – строго спросил Кайл.

– Не видишь? Работаю над программой для нашего доброго друга Смита. Точнее, делаю шлем для президента.

– С каких это пор ты начал брать в руки лазер? Я плачу тебе за идеи, а не за пайку. Джэйс, ты бездарно тратишь свое время…

В ответ Джэйс презрительно усмехнулся.

– Перестань паясничать, Кайл. То, чем я занимаюсь, называется грязной работой. – Он многозначительно посмотрел на Манкрифа. – Не суйся в эти дела, целее будешь.

– Я думал, что, кроме как выдавать гениальные идеи, ты ничего не умеешь, – хмыкнул Манкриф.

– Я могу делать все, что требуется для моей работы. Дэн и все остальные помогают мне, да, но, если потребуется, я могу легко и непринужденно обойтись и без них. Если бы они не экономили мое время, их можно было бы спокойно вышвырнуть отсюда. Программа для Смита должна быть готова к первому февраля, – продолжал Джэйс. – Я ее сделаю. Дэн в это время доработает бейсбол. Чего ты так трясешься? – Джэйс прогнулся и почесался об угол стола.

– Да перестань ты чесаться и послушай меня! – крикнул Кайл.

Джэйс опустился на стул, оперся локтями о стол и обхватил ладонями лицо.

– Ну, слушаю, – сказал он. – Выкладывай.

Манкриф долго, с нескрываемой ненавистью разглядывал улыбающуюся физиономию Джэйса. «Вот сволочь, – выругался он про себя. – Пугало огородное, его ничто не интересует, кроме работы». Кайл перевел взгляд на грязную футболку Джэйса, прочитал надпись: «Кинг-Конг умер за наши грехи», оглядел потертые, обтрепанные джинсы Джэйса и, волнуясь, начал говорить:

– Прежде всего не все так радужно, как ты описываешь.

– Прежде всего успокойся, – перебил Манкрифа Джэйс. – Ты выглядишь так, словно за тобой гнались собаки. Рожа красная, руки трясутся. Что, собственно, произошло?

– Нужно немедленно стереть специальные игры, – выдохнул Манкриф. – Точнее, не стереть, а заменить настоящими. Сделать так, чтобы они выглядели как дубликаты настоящих.

Джэйс подозрительно посмотрел на Манкрифа:

– Похоже, Сьюзен начинает прозревать? Я угадал?

– Угадал, – выпалил Манкриф, – но как ты догадался?

Джэйс рассмеялся:

– Она была здесь сегодня, и по ее кровожадному взгляду я сразу понял, что она взяла след. Правда, разговаривала она со мной довольно мирно, но меня не проведешь, я умею разбираться в людях.

– Она откопала наши версии программ и ворвалась ко мне в кабинет как фурия. Мне удалось убедить ее, что это всего лишь программы поддержки, копии. Но надолго ли?

– И из-за такой хреновины ты расстраиваешься? – ухмыльнулся Джэйс. – Ой, да нет ничего проще! Убираем диски, копируем настоящие программы – и все, никаких следов.

– Значит, специальные программы я могу оставить себе? – возбужденно спросил Манкриф.

– Конечно. А зачем же их выбрасывать? Какой-никакой, а все труд. Может, и пригодится.

Манкриф почувствовал, как у него отлегло от сердца.

– Но самое печальное в том, – горько признался он, – что ни одна из этих специальных программ так и не сработала.

– Как это не сработала?

Манкриф помялся:

– Как только она видит меня в игре, она сразу же пугается.

Лицо Джэйса расплылось в ехидной ухмылке, означавшей: «А что я говорил тебе раньше?»

– Ты слишком торопишься, – медленно произнес Джэйс. – Давишь на нее, вот она и шарахается от тебя.

– Да ничего я не давлю! – воскликнул Манкриф. – Просто она меня не любит и не хочет, чтобы я присутствовал в игровых программах! Сегодня она попросту прогнала меня. О Господи, – простонал Манкриф. – Что же мне делать?

Джэйс выпрямился и стал похож на присевший отдохнуть подъемный кран с вытянутой стрелой.

– А зачем ей, собственно, знать, что в ее играх находишься именно ты? – спросил Джэйс. – Ты можешь замаскироваться под какого-нибудь сказочного принца или под кого-нибудь еще. Зачем ты пытаешься показать ей себя?

– Да ради этого я все и затеял. – Манкриф заломил руки. – Она должна знать, что это я. Она должна полюбить только меня. Одного меня.

Джэйс присвистнул и покачал головой.

– Трудное у тебя положение, приятель. – Он покачал головой. – Она тебя не полюбит. Это невозможно, потому что в той, первой игре ты сильно напугал ее, и она это помнит.

Манкриф опустил голову. Ему было невыносимо думать, что Анжела никогда не полюбит его, а еще невыносимей было смотреть в эту насмешливую немытую рожу. «Грязная скотина, он наслаждается моим провалом!» – подумал Кайл. Губы его сжались.

– Невозможно заставить ее полюбить тебя, – добил Кайла Джэйс.

– Но почему? – глухо спросил Кайл.

Джэйс промолчал.

На следующее утро после Дня благодарения все отправляются за покупками. В больших и маленьких городах Соединенных Штатов начинается предрождественская суета. Проходят парады. По улицам рядами идут Санта Клаусы, тряся широкими, как лопата, бородами, маршируют длинноногие барабанщицы, а магазины… Магазины ломятся от покупателей. Повсюду светятся огнями рекламные плакаты, возвещающие о сногсшибательных скидках, в глазах рябит от адресов магазинов с невероятно дешевыми индейками. И в то самое время, когда страну захлестывал предпраздничный ажиотаж, в госпитале военно-воздушной базы «Райт-Паттерсон» умирал подполковник ВВС Ральф Мартинес.

У постели мужа в траурном платье и черной шляпке с вуалью сидела его будущая вдова, Дороти Мартинес. Когда Дэн в сопровождении доктора Чандра Нарликара вошел в крошечную палату, он увидел на покрасневших глазах Дороти слезы. Вслед за Дэном с миниатюрным, размером со школьную тетрадку, компьютером-ноутбуком под мышкой, так же неохотно, как и Нарликар, в палату, стесняясь, вошел доктор Эпплтон.

Дэн заметил, что Мартинес очень похудел. Голова его напоминала череп, обтянутый кожей. Выражение лица подполковника не изменилось, оно все так же было перекошено болью. Изменилось выражение единственного открытого глаза Мартинеса. В нем Дэн уже не увидел ненависти, а только бессилие и горечь. С жизнью Мартинеса связывали лишь несколько трубок, подключенных к мерно гудевшей в углу палаты машине. На маленьких экранах мелькали данные о состоянии сердца, давлении и пульсе, дыхании и электрической активности мозга. Дэну вдруг показалось, что это идет обратный отсчет отведенного подполковнику времени.

Дэн остановился и прошептал:

– Здравствуй, Дороти.

Она, словно сомнамбула, поднялась с белого больничного стула и, не подходя к нему, ответила:

– Здравствуй, Дэн.

– Прости меня, Дороти. Я очень сочувствую тебе.

Дороти едва сдерживала рыдания.

– Ты ни в чем не виноват, Дэн, – проговорила она дрожащим голосом.

– И все равно, Дороти, прости меня за все, что случилось.

Доктор Эпплтон протиснулся вперед, и в крошечной палате стало еще теснее.

– Дороти, – заговорил доктор, и лицо его помрачнело. – Мы хотим попытаться поговорить с Ральфом. Не знаю, получится ли у нас что-нибудь…

Взгляд темных глаз Дороти скользнул с доктора Эпплтона на Дэна, затем на смущенно переступавшего с ноги на ногу Чандра.

– Я уже сказал свое мнение, – недовольно пробурчал Нарликар. – Я против всяких попыток поговорить с Ральфом. Ему нужен покой.

• Предыдущая
• 101/146
• Следующая