Все возможно - Боумен Салли - Страница 10
- Предыдущая
- 10/67
- Следующая
Мадлен перевела дыхание и разгладила юбку на коленях.
— Ну, — неуверенно начала она, — может быть, это кто-то из прежних знакомых, кто-то, с кем она больше не встречается.
Касси скептически поджала губы.
— Господи, ну что ты несешь? Подумай сама, как она может любить человека, с которым больше не встречается?
Мадлен вздохнула. Иногда ей казалось, что Касси начисто лишена воображения.
— А что в этом такого? — возразила она. — Настоящая любовь неподвластна времени. Или, может быть, вы считаете, что все должны жить по пословице «С глаз долой — из сердца вон»?
Касси насмешливо фыркнула.
— Вот именно, — сказала она, — очень мудрая пословица. Не всем же быть такими взбалмошными, как ты. Это у вас, французов, только одна любовь на уме. А по мне, так без нее гораздо спокойней. К тому же какая бы она там ни была неземная, а рано или поздно все равно кончается.
Этого Мадлен уже не могла стерпеть.
— Ну нет, — возмутилась она, — с этим я не согласна.
— Согласна или не согласна, а я говорю то, что есть.
— Неужели вы никогда ни в кого не влюблялись, Касси?
— А как же, конечно, влюблялась, лет в шестнадцать или семнадцать, уже точно и не помню. — Касси снова взялась за вязанье. Спицы в ее руках замелькали еще быстрей. — С кем же этой напасти не приключалось. Это ведь как ветрянка или корь: поболеешь, поболеешь, а потом — раз, и все как рукой снимет. — Она опустила вязанье на колени и с затаенной улыбкой посмотрела на Мадлен. — Если бы ты знала, что это был за парень! Красавец, глаз не отвести. Я таких больше не встречала. Сейчас нет-нет да и вспомнишь какое-нибудь его словечко, и сразу на душе теплей становится.
И она снова принялась вязать, всем своим видом показывая Мадлен, что разговор окончен.
Наконец подошло Рождество. Льюис прислал из Сан-Франциско поздравительную открытку и надолго замолчал. В последних числах декабря позвонил Джеймс Гулд и сообщил, что майор Калверт просрочил выплату по закладным. Ему было отправлено предупреждение, после чего он все-таки внес требуемую сумму, опоздав больше чем на неделю.
— Похоже, дело близится к концу, — сухо проговорил Гулд. — Мы переходим к последнему этапу операции. Вы готовы?
— Да, — ответила Элен и, помолчав, добавила: — У меня к вам просьба, Джеймс. Как только его объявят банкротом, пришлите мне официальное уведомление. Я хочу все проделать сама.
На другом конце провода наступило молчание.
— Вообще-то, у нас это не принято…
— Я знаю.
Гулд тяжело вздохнул:
— Хорошо, я позвоню вам сразу же, как только Калверта вызовут в суд. Но имейте в виду, это может случиться в любой момент.
Предупреждение Гулда было излишним. Элен и сама видела, что конец близок. Она ждала этого момента пять лет и теперь с нетерпением предвкушала, когда же наступит развязка и она снова сможет почувствовать ту жгучую, непримиримую ненависть, которую испытала пять лет назад, сидя в гостиной у Касси и глядя на рассыпавшиеся по полу долларовые банкноты.
Гулд позвонил в конце января, в тот самый день, когда она узнала, что за роль в «Эллис» ее выдвинули на премию Американской киноакадемии.
— Калверта вызвали в суд, — сообщил Гулд. — Если сегодня до двенадцати часов он не выплатит необходимую сумму (а я уверен, что он этого не сделает), его объявят банкротом. Завтра вы получите официальное уведомление. В течение нескольких дней его нужно будет освидетельствовать. О сроках я сообщу вам поздней.
— Как только я получу уведомление, я сразу же вылечу в Алабаму.
— Зря вы это затеяли, Элен, — мягко проговорил Гулд. — Поверьте мне, разговор вам предстоит не из приятных. Лучше, если вы доверите это дело профессионалу.
— Нет, я хочу все сделать сама.
Гулд вздохнул. Он знал, что, когда она говорила таким тоном, спорить с ней было бесполезно.
Вечером следующего дня Элен получила уведомление о банкротстве майора Калверта. Она держала его в руках и ждала, когда же к ней вернутся ненависть и торжество, о которых она мечтала все эти годы, но в душе у нее было по-прежнему холодно и пусто.
Все шло так, как она задумала. Самолет прибыл точно по расписанию. Черный «Кадиллак», заказанный на имя миссис Синклер, был доставлен вовремя и ждал ее в аэропорту Монтгомери.
Она выбрала «Кадиллак» специально для Неда Калверта, но, не успев выйти из аэровокзала, поняла, что совершила ошибку. Одинокая женщина в джинсах и легкой косынке за рулем роскошной машины — такое зрелище в аэропорту Монтгомери наблюдали не часто. Она почувствовала, что любопытных взглядов не избежать, и оказалась права. Оформление документов заняло гораздо больше времени, чем требовалось для такой простой процедуры. К счастью, она вовремя вспомнила об актерской выучке и постаралась так изменить голос и походку, что, когда спустя десять минут наконец отъехала от стоянки, ни один человек в аэропорту ее не узнал.
Маршрут был тоже продуман ею заранее. Прежде всего она наведалась в ресторан Говарда Джонсона, в котором они с Билли отмечали ее пятнадцатилетие, потом отправилась в новый район, куда, по сведениям Касси, переехала Присцилла-Энн со своими тремя детьми. Дейлу Гаррету в конце концов надоело ее обманывать, и он сменил ее на товар поновей.
Она остановилась в самом начале улицы, невдалеке от дома, где жила Присцилла-Энн. Улица называлась Белла-Виста-драйв и была сплошь застроена аккуратными кирпичными домиками, похожими друг на друга, как близнецы. Типичные дома представителей среднего класса: ухоженный газон, гараж, навес для машины, ставни, сияющие ослепительной белой краской. Кое-где к домам были пристроены уродливые и претенциозные веранды с колоннами, которые, по мысли владельцев, должны были придавать зданию вид богатой усадьбы, а на самом деле лишали его последней привлекательности.
Глядя на длинный ряд однообразных построек и зеленые полосы газонов, рассеченные короткими подъездными дорожками, Элен подумала, что для Присциллы-Энн, с ее провинциальной тоской и стремлением быть не хуже людей, этот район, наверное, представляется символом преуспеяния.
Постояв немного, она развернула машину и двинулась по направлению к Оранджбергу. Вскоре бесчисленные заправочные станции и пункты проката подержанных машин остались позади; по обеим сторонам дороги потянулись широкие, ровные поля. Шоссе незаметно опустело, дома попадались все реже и реже. Весна только началась, и воздух был еще мягкий и нежаркий. Над головой расстилалось чистое белесое небо. Не доезжая двух миль до Оранджберга, Элен притормозила. Прежде чем встречаться с Недом Калвертом, она хотела заехать на кладбище. Через некоторое время впереди показалась длинная ограда с торчащими над ней кронами тополей. Кладбище было довольно большим, так как на нем хоронили не только жителей Оранджберга и Мэйбери, но и обитателей окрестных поселков. Элен подъехала к воротам и вышла из машины. Солнечные лучи ласково скользнули по ее щеке. На кладбище не было ни души.
Она медленно двинулась по аллее между рядами крестов и могильных плит с возвышающимися над ними кое-где фигурами скорбящих ангелов. За ее спиной, поднимая тучи пыли, проехал автобус из Монтгомери. На могиле Вайолет стояла плита из серого мрамора, которую Элен заказала несколько лет назад и на которую с тех пор так ни разу и не взглянула. На плите была выбита лаконичная надпись: «Вайолет Дженнифер Калверт. Родилась в Англии в 1919 году. Умерла в Америке в 1959 году».
Элен задумчиво перечитала надпись. Сорок лет. Когда она заказывала плиту, она была уверена, что на ней должна стоять девичья фамилия матери, а не та, которую она получила от мужа, давно сделавшегося для нее чужим. Но сейчас она вдруг усомнилась в правильности своего решения. Мать никогда не отказывалась от фамилии Крейг, возможно, она нравилась ей больше, чем фамилия Калверт. А может быть, она предпочла бы, чтобы на плите стоял ее сценический псевдоним — Фортескью… Теперь об этом оставалось только гадать. Элен опустилась на колени и медленно провела рукой по упругому, сочному травяному ковру. Потом поднялась, постояла некоторое время, чувствуя, как солнце припекает затылок, и отправилась искать могилу Билли.
- Предыдущая
- 10/67
- Следующая
