Войны несчитанные вёрсты - Телегин Константин Федорович - Страница 3

Дождавшись короткой паузы в его беседе с подчиненными, представился по всей форме. Павел Артемьевич, несомненно уже осведомленный о моем назначении, приветливо кивнул головой, широко улыбнувшись дал понять, что узнал меня, и произнес:

- Давай поговорим после полуночи, а пока принимай дела, обживайся на новом месте.

В управлении политпропаганды меня уже ждал бригадный комиссар Федор Кондратьевич Прудников.

Уже с первого знакомства Федор Кондратьевич произвел на редкость приятное впечатление. И оно не оказалось ошибочным: Прудников сочетал в себе лучшие качества политработника - скромность, душевность в общении с товарищами, постоянное стремление принять на спои крепкие плечи самые трудные задания, готовность помочь в трудную минуту.

К Федору Кондратьевичу располагала окружающих и его привлекательная внешность. Очень высокий рост, плавность в движениях, широкая, добрая улыбка. Сослуживцы говорили, что он напоминал им сказочного русского богатыря.

В первом нашем разговоре, затянувшемся более чем на два часа, Прудников обстоятельно ввел меня в курс всех дел управления. Договорились с Федором Кондратьевичом о том, что после ознакомления с работой штаба округа мы наметим подробный план дальнейших действий.

Должность начальника штаба округа исполнял генерал-майор Иван Сергеевич Белов, как мне вскоре пришлось убедиться - отличный штабист, собранный и организованный, уравновешенный в любой обстановке человек. Даже стоявший в его кабинете диван с аккуратно сложенными на нем постельными принадлежностями не только не нарушал, но даже усиливал впечатление раз и навсегда заведенного здесь и неукоснительно поддерживаемого порядка.

До полуночи - срока, назначенного для встречи с командующим, - постарался хоть немного войти в курс дел других управлений округа. Успел познакомиться с командующим ВВС МВО полковником Н. А. Сбытовым, начальником артиллерийского управления генерал-майором артиллерии Н. Ф. Устиновым, начальником артснабжения генерал-майором М. М. Новиковым, начальником автобронетанкового управления полковником С. И. Богдановым и интендантом МВО бригинтендантом Ф. П. Погудо.

Тогда, знакомясь с будущими сослуживцами по тыловому округу, я, конечно, не мог и представить, через какие суровые испытания придется нам вскоре пройти. Поэтому огорчение от того, что не попал в действующую армию и, может быть, так и прослужу всю войну далеко от линии фронта, не проходило. Конечно, я старательно сдерживал свои эмоции, но куда уйдешь от свойственных каждому из нас переживаний?

Явившись в условленное время в кабинет командующего, застал там начальника штаба И. С. Белова. Чуть поодаль сидел человек в защитного цвета гимнастерке без знаков различия. Мельком взглянув на его полное лицо, очки в круглой черной оправе, я подумал, что где-то с ним уже встречался, но не успел вспомнить где, ибо П. А. Артемьев уже вышел из-за стола и, обращаясь именно к этому товарищу, произнес:

- Вот, Александр Сергеевич, наш новый начальник управления политпропаганды - бригадный комиссар Телегин!

- Щербаков! - произнес в свою очередь человек в защитной гимнастерке.

Он поднялся со стула и протянул мне руку.

Командующий отпустил И. С. Белова. Мы остались втроем.

Теперь все стало на свое место. Припомнилось сразу, где мне доводилось уже слушать выступления секретаря ЦК ВКП(б) и 1-го секретаря Московского городского и областного комитетов партии Александра Сергеевича Щербакова. Так что не случайно его лицо показалось мне знакомым. Но мой мозг, перегруженный впечатлениями, встречами, разговорами, размышлениями, буквально обрушившимися на меня в этот бесконечно длинный день, просто не сработал. Да и не мог я представить себе возможность встречи с Александром Сергеевичем именно здесь, да еще в столь поздний час.

Из последовавшего затем обстоятельного разговора стало ясно, что А. С. Щербаков является также и членом Военного совета МВО. Он расспросил о моей прежней службе, ответы выслушал внимательно, иногда покачивая в такт моим словам своей крупной головой с аккуратно гладкой прической.

- Должен сказать, что за краткостью времени пребывания в новой должности, - откровенно признался я, - многое еще осталось неясным, а кое-что окажется значительно сложнее, чем могу сейчас предполагать. Так ведь не один здесь!

- Вот именно! - одобрительно кивнул А. С. Щербаков. - Посему не робейте, действуйте смелее и решительнее, ориентируйтесь по обстановке, принимайте самостоятельные решения, ни на кого не надеясь, не оглядываясь, не думая, "как бы чего не вышло"! Но если нужна будет помощь - не стесняйтесь, обращайтесь в ЦК, МК и МГК. Всегда можете рассчитывать на помощь и поддержку.

Перед отъездом А. С. Щербаков, словно завершая разговор, произнес:

- Мы тут с Павлом Артемьевичем решили, что до назначения нового работника, вместо убывшего на фронт товарища Богаткина (В. Н. Богаткин - корпусной комиссар, член Военного совета МВО), часть обязанностей в мое отсутствие придется выполнять вам. Будете принимать участие в решении вопросов, требующих санкции члена Военного совета... А решение ЦК о назначении нового товарища на эту должность постараемся ускорить!

...Понадобилось не более двух суток, чтобы получить первое представление о характере первоочередных дел и, без преувеличения скажу, не мыслимой для мирного времени уплотненности событиями каждого прожитого дня.

Убежден, что именно высокое чувство ответственности перед своим партийным и гражданским долгом помогало всем нам осваивать круг во много раз возросших служебных обязанностей военного времени. Практически все привычные мерки мирного времени оказались в новых условиях не приемлемыми. И это сознавали все без исключения работники управления Московского военного округа. Всеми ими руководило горячее стремление внести свой посильный вклад в дело разгрома ненавистного врага.

Главная задача Московского военного округа определялась самой обстановкой и, как уже говорилось, состояла в формировании и подготовке войск для фронта. Понятно, что все, кто в округе был к этому причастен, старались сделать все возможное, а подчас, казалось бы, и невозможное для того, чтобы запланированное количество соединений и частей было отмобилизовано, в максимально короткие сроки обучено и отправлено на фронт.

Решение большинства этих задач облегчалось всенародной поддержкой мероприятий, направленных на разгром врага.

Одним из наиболее ярких выражений высочайшего патриотического подъема стало создание народного ополчения.

Еще до того, как было положено начало записи в ряды вооруженных защитников столицы, трудящиеся города создавали добровольные истребительные батальоны, помогавшие в наведении революционного порядка. Более шести тысяч московских коммунистов попросили отправить их на фронт для пополнения рядов политработников. А затем тысячи и тысячи москвичей невзирая на возраст, служебное положение и состояние здоровья пошли по зову сердца в райкомы партии, комсомола, в военкоматы с просьбой записать их в народное ополчение. Но о том, как ширилось и развивалось это движение, речь впереди. Дело в том, что вплотную заниматься им мне довелось уже в новом качестве.

В середине июля позвонил Александр Сергеевич Щербаков и пригласил меня в кабинет члена Военного совета. Зная, как экономно Александр Сергеевич расходует время, я заранее подготовил все документы, требовавшие его подписи или согласования с ним. Захватил папку с бумагами и поспешил на вызов.

- Ну вот, Константин Федорович, - сказал Щербаков, - этот кабинет после отъезда на фронт товарища Богаткина пустовал до сегодняшнего дня. Теперь пришла пора его обживать.

Не представляя, о чем конкретно идет речь, я спросил Александра Сергеевича, в какой мере это относится ко мне лично. Он ответил, что утром состоялось решение ЦК партии и Государственного Комитета Обороны о моем назначении членом Военного совета Московского военного округа, так что занять этот кабинет надлежит именно мне, причем без малейшего промедления.