Дэйтрейдер. Кровь, пот и слезы успеха - Борселино Льюис Дж. - Страница 35

• Предыдущая
• 35/66
• Следующая

Помню, когда я, 25-летний трейдер, одиноко живущий в Чикаго, шел к своему первому миллиону. Я чувствовал себя как Фрэнк Синатра в роли героя-холостяка в старом фильме «Приходи похвастаться». В ночных клубах и кабаре я вращался в кругу сильных брокеров города Чикаго, старше меня на 10, 15, 20 лет. И в этом кругу, включавшем бизнесменов, очень влиятельных брокеров и трейдеров, докторов, юристов и нескольких «мудрых ребят», я чувствовал себя очень комфортно. Ночная жизнь 1970-х объединяла всех нас.

Я вспоминаю, как однажды вечером со своими друзьями выходил из "Faces", самого крутого в те дни ночного клуба в Чикаго. Я только что расплатился за нашу гулянку чеком на $1 000 и ждал, когда швейцар подгонит мой «порше» к центральному входу. Рядом со мной стоял Джино, один из "мудрых ребят", знавших моего отца. "Тебе надо быть поосторожнее, Льюис, – сказал он мне, – а не то СВД (Служба внутренних доходов) всегда будет висеть у тебя на хвосте".

Я знаю, что предупреждение Джино сделал мне из лучших намерений. СВД смертельный враг "мудрых ребят" с тех пор, как налоговики взяли Аль Капоне. Но в моем случае его слова были не по адресу. "А зачем мне беспокоиться насчет СВД?" – спросил я у него. – Я легален, и я плачу свои налоги". Лично против Джино я не имел ничего, но я находил удовольствие при любой возможности блеснуть своими финансовыми успехами перед "мудрыми ребятами".

Наслаждаясь ночной жизнью, я не подсел на наркотики, что было тогда повальным увлечением. Кокаин был повсюду, но у меня никогда не было и мысли об этом. Я никогда не оправдывал наркотики, которые в те дни унесли так много мозгов. Я помню, как стоял в баре «Faces» с моим другом, когда к нам подошла красивая молодая женщина. "У вас есть удар?" – спросила она у меня.

Я посмотрел на своего друга. Он пожал плечами. Никто из нас не понял, о чем она спрашивала. "Извините, ничем не могу вам помочь", – ответил я.

Она снова подошла к нам чуть позже. "Эй, – сказала она, – у вас есть снег?" Я снова посмотрел на своего друга. Мы не могли догадаться, о чем она спрашивает.

Она подошла к нам снова в третий раз. "У вас есть кола? Вы понимаете, кока?" Наконец, до меня дошло: она искала кокаин. Я сразу подумал, что эта женщина может быть агентом ФБР, а наш разговор – просто ловушкой. "Вы имеете в виду кокаин?" – тихо сказал я ей, подозревая, что на ней может быть микрофон. "Хорошо, я не имею никаких дел с кокаином, поэтому отойди от меня".

Это печальный комментарий относительно моих мыслей, если я сразу принял эту девушку за агента ФБР, пытающегося зацепить меня, вместо девочки на вечеринке, пытающейся хорошо провести время. Но я знал, это было бы очень неосторожно.

В дни моей молодости случались периоды, когда мне не хотелось сталкиваться с этими рисками и жизненными уроками. Иногда я грезил наяву и представлял, какой могла бы быть моя жизнь, если бы я не был итало-американцем. Я допускаю, в такие моменты мне становилось себя жалко. Но те уроки пошли мне на пользу, особенно во времена кризисов, например, при расследовании ФБР на торговом полу.

Я очень сожалею, что случилось с очень хорошими трейдерами, которые в середине расследования столкнулись с сфабрикованными обвинениями, поломавшими их жизни. У меня плохие чувства в отношении других хороших ребят. Они из-за своей тупости и жадности оказались уличенными в нескольких глупых сделках, сэкономивших им несколько баксов, но разрушивших их жизнь. Что касается действительно "гнилых яблок", обманывавших клиентов, то расследование просто быстрее их "пропололо". Я говорил это раньше и считаю, что Мерк и Торговая Палата в любом случае поймали бы этих трейдеров и избавились от них.

Что касается меня, в те времена я полагался на одно из моих главных качеств трейдера. Когда весь остальной мир паникует и рушится, я могу держать самообладание и концентрацию. Я не беспокоился по поводу расследования и не переживал по поводу того, что оно может раскрыть. Я продолжал торговать, поскольку знал себя и знал, что я делаю при любом сценарии. Расследование – один из периодов, когда я не чувствовал ничего, кроме благодарности за всю противоречивость моей жизни. Я полагался на силу, которую приобрел, пройдя через огонь.

Со временем расследование ФБР сошло с первых полос газет. Однако пресса не проявила того энтузиазма в оправдании невиновных и критике расследования, с каким она действовала, когда новости о расследовании впервые пробились в заголовки. Жизнь в ямах, в конечном счете, вернулась в нормальное русло. Но на этот раз возникла новая проблема. Крах 1987 года, за которым последовало расследование, выставил фьючерсные торговые ямы в неблагоприятном свете. Были подняты вопросы регулирования, вызвашие новую полемику на торговом полу. Эти споры переросли в новую битву, на этот раз политическую, столкнув между собой фракции Мерк. И снова я оказался в центре этой борьбы.

Если рынок живет, то происходящие изменения должны быть ритмом его сердца. Каждое мгновение бесконечное множество переменных заставляет рынок расти и падать, выписывая на графиках зубчатые линии, подобные кардиограммам. Эти изменения, эта волатильность создают на рынке возможности для покупателей находить хорошие сделки, а для продавцов – получать премии. Без таких изменений рынки были бы статичными. На статичном рынке трейдеры не могли бы зарабатывать на жизнь, инвесторы получать прибыль, а канал Си-эн-би-си крутил бы только "мыльную оперу" показаний Клинтона большому жюри.

На уровне личности все мы, хуже или лучше, но справляемся с переменами. Я считаю, что в этой проблеме самое важное – признание перемен, т е. выражаясь буквально, надо быть в потоке, вместо того, чтобы сидеть на берегу. Как и все, я прошел через свою долю перемен. Хотя я верю, что моя сущность после этого не изменилась, но мои способности и мировосприятие, безусловно, расширились.

Во время работы в яме, как только я разобрался с "такелажем", мне захотелось пойти дальше простого скальпирования между тиками. Я хотел знать, что заставляет рынок функционировать, почему те или иные события вызывают именно такие эффекты и реакции. Чем больше я узнавал, тем больше мне хотелось знать. Как только я уловил сущность динамики рынков и технического анализа, это сильно изменило меня как трейдера. В душе я по-прежнему остаюсь дэйтрейдером, совершая действия в рамках дня. Даже в роли управляющего фондом я придерживаюсь дэйтрейдерского подхода. Когда мы торгуем на деньги клиента, практически во всех сделках мы входим в позицию и выходим из нее в течение одного дня. Мы считаем, что такой подход сокращает риск и дает надежные прибыли.

Именно волатильность рынка дает нам возможность дэйтрейдинга. В течение одного дня происходит множество движений, обеспечивающих возможности получения прибылей. В то же самое время, учитывая экстремальные факторы, действующие в современном мире, дэйтрейдинг самый безопасный подход. Выход из всех сделок к закрытию дня – то есть уход домой «флэт» – устраняет возможный риск неблагоприятного рыночного движения за ночь в связи с последними экономическими новостями из России или Азии. Как дэйтрейдер, я и мои клиенты знаем, в каком состоянии находятся наши счета в конце любого конкретного дня.

Тем не менее, несмотря на то, что на практике я дэйтрейдер, я рассматриваю рынок в макромасштабе. Чтобы сформировать мнение, насколько бычий или медвежий конкретный рынок, я учитываю фундаментальные и технические факторы. Я начинаю свой обзор с долгосрочных перспектив (данный год, данный квартал, данный месяц) и подходят к краткосрочным перспективам (данная неделя, данный день, данный час и даже данная минута). Рыночные настроения влияют на линию долгосрочного тренда и отражаются в каждом тике. Если рынок снижается, но общее настроение по-прежнему бычье, я знаю, что мы находимся в коррекции. Рынок будет тестировать некоторые низы, пока не найдет уровень поддержки. Затем, по мере накопления моментума, мы снова двинемся вверх, упираясь на этом пути в сопротивление, пока не пробьемся через эти временные потолки, чтобы достичь новых максимумов.

• Предыдущая
• 35/66
• Следующая