Любишь только дважды - Уайлд Лори - Страница 47

• Предыдущая
• 47/57
• Следующая

И когда она наконец осмелилась расслабиться, довериться ему, он ее предал.

Марли медленно и осторожно, как во сне, прокралась через комнату, боясь взглянуть, боясь, что эта ужасная правда подтвердится, боясь, что ее самые ужасные подозрения по поводу Джоэла оправдаются.

Пот стекал по ее шее, хотя в комнате было холодно. Марли шла по комнате, молясь, чтобы ноги не подвели ее Она подошла к брюкам Джоэла и нагнулась, чтобы поднять их. Влажными от волнения пальцами она пошарила в заднем кармане.

Сначала она нашла наручники.

Они выскользнули у нее из рук и зазвенели, ударившись об пол. Марли моментально повернулась, чтобы проверить, не проснулся ли Джоэл, но тот спал сном праведника, еще ничего не зная о том, что его обман раскрылся.

Боль от его предательства была непереносима.

Ведь она же с самого начала знала, что нельзя ему доверять, и все же мало-помалу ему удалось сломить ее сопротивление, и она позволила себя одурачить.

Оставив наручники лежать на полу, Марли вытащила бумажник и значок. Специальный агент Джоэл Джером Хантер.

Джоэл Джером.

Джей-Джей.

Мальчик, которого она любила ребенком, вырос в бесчестного военно-морского полицейского.

Интересно, хоть что-нибудь из сказанного им было правдой? Или он только врал? Была ли у него когда-нибудь жена? Был ли он в Ираке? Или все это было изобретено только для того, чтобы завоевать ее доверие?

У нее в душе закипала злость и, поднимаясь па поверхность, лопалась пузырьками. Марли хотелось причинить Джоэлу такую же боль, какую он причинил ей. Она хотела отомстить. Ярость шумела в ее голове, как помехи в телевизоре.

Марли ни секунды не раздумывала. Она просто действовала. Нагнулась, подняла наручники и подошла к кровати.

Джоэл открыл глаза и посмотрел на нее, улыбаясь беспечной беззаботной улыбкой, которая разбивала ей сердце.

– Доброе утро, малышка.

В ярости Марли защелкнула один из наручников на его запястье, а другой пристегнула к кровати.

– Марли? – Джоэл сел на кровати, волосы его были взъерошены, на щеке виднелись следы от подушки. – Что случилось?

– А ты как думаешь? – Голос у нее был холоднее айсберга.

Джоэл посмотрел на наручники, и Марли видела по выражению его лица, что он пытается придумать, что бы такое сказать дальше.

– Ты обыскала мои карманы?

– Хватит. – Ее уже трясло от ярости. – Меня больше не проведешь. Будь мужчиной. Научись признаваться в том, что делал, специальный агент Хантер. – Марли выплюнула его имя, как будто оно было отвратительным на вкус.

– Марли, подожди. Сними с меня наручники. Давай поговорим.

Она покачала головой, не в силах произнести ни слова. Затем молча повернулась и вышла из комнаты.

Джоэл совершенно по-другому представлял себе их первое утро после ночи любви.

«А ты что думал, придурок? Что она страстно поцелует тебя за то, что ты ее обманул?»

Джоэл в отчаянии дернул наручники. Те загремели о металлическую раму кровати. Неужели обязательно было застегивать их так туго?

Нет ничего страшнее ярости женщины, которую предали.

Джоэл понимал гнев Марли. Он обманул ее. С самого начала он презирал себя за то, что приходится ей лгать. Но конечно, он не ожидал, что его действия будут иметь такие последствия. Он просто не думал, что настолько к ней привяжется.

Не знал, что полюбит ее.

Однако если Марли думала, что он будет безучастно лежать здесь, она глубоко ошибалась. Джоэл пытался накачать себя гневом, единственной эмоцией, которую ему позволительно было испытывать достаточно регулярно, но не смог собрать достаточно энергии.

Он пытался укрепить слабые места своей души. Старался побороть нежность. Именно поэтому, наверное, он и сошелся с Трини. Эта женщина была еще менее эмоциональной, чем он.

Марли же была совершенно другой.

Она была полна чувств. Эмоции сплетались в плотный узел. Она пугала его, поскольку рядом с ней в нем тоже оживали чувства. Он начинал чувствовать такие вещи, о которых никогда и не думал.

Глубокие, сильные, трогательные переживания.

Чувства, которые были показателем слабости. Именно так всегда говорил ему Гас. Это же ему демонстрировали и все его приемные отцы. Этому его учили в спецназе. Мужчина не должен признавать, что ему одиноко, страшно или плохо. Он должен зарабатывать сердечный приступ и оставлять семье страховку. Героические мужчины не мусолили и не обдумывали того, ч го происходило в их сердцах. Они смирялись с неудачами и глотали их, как яд.

Но ему все это больше не было нужно. Джоэл устал скрывать свои эмоции, притворяться, что они для него ничего не значат, прикидываться крутым парнем.

Но если его научили быть таким, может ли он измениться? Возможно ли это? А может, уже слишком поздно?

Смеет ли он надеяться когда-нибудь отвоевать Марли назад?

Джоэл вдруг подумал, что уже то, что он задает себе все эти сложные вопросы, является шагом в верном направлении. Если он готов обдумывать проблемы, которые раньше игнорировал, это уже прогресс.

Джоэл вспомнил о том, как Марли выглядела, сидя на нем верхом, а потом вспомнил яростное выражение ее ангельского личика, когда она, застав его врасплох, приковывала его наручниками к кровати. Он невольно усмехнулся.

На ней было платье, которое он ей купил, и она была такая нежная и свежая, как весна. И в то же самое время ее маленький ротик был крепко сжат в тонкую линию, глаза сузились, и она выглядела более воинственной, чем боксер-чемпион, намеренный любой ценой отстоять свой титул.

Боже милосердный, да он влюбился!

Джоэл не знал, когда именно это произошло, но образ Марли навсегда запечатлелся у него в голове.

И в сердце.

Нужно было каким-то образом избавиться от этих наручников. И выбраться отсюда. Он должен найти Марли, прежде чем ее кто-то обнаружит.

И нужно извиниться за все, что он ей сделал.

Ключ к наручникам был в бумажнике, бумажник же находился в кармане брюк, которые сейчас лежали на полу около холодильника. А холодильник был на расстоянии двух с половиной метров от Джоэла. На такое расстояние он должен перетащить кровать.

Марли очень неудобно пристегнула его. Его правая рука была заведена за голову, а вторая пристегнута наручниками к середине металлического прута в спинке кровати. При этом вертикальные планки не давали возможности передвинуть наручник до конца кровати, так что двигать ее будет очень неудобно. Не говоря уже о том, что такое положение давало дополнительную нагрузку на пулевое ранение в правом боку.

Тело его было ослаблено. Джоэл уже несколько дней не получал достаточного количества протеина, который мог бы помочь ему быстрее залечить рану, а металлическая рама кровати была тяжелее, чем казалась. Джоэл протащил ее на пару футов, но дальше ему пришлось остановиться и отдохнуть.

Если бы его сейчас видели другие спецназовцы, они бы животы надорвали от смеха.

Джоэл со злостью взглянул на пол и увидел лежащий там экземпляр «Анджелины-мстительницы». Он наклонился, чтобы отбросить его в сторону, когда какое-то слово привлекло его внимание.

Он исхитрился поднять комикс и начал его читать, вес быстрее и быстрее перелистывая страницы. Джоэа уже читал его прошлой ночью, но тогда вся значительность второстепенной сюжетной линии до него не дошла. Он совершенно упустил ее, поскольку все его внимание было обращено на «Теории заговора», а ту часть, где описывалась личная жизнь Анджелины, он совершенно выпустил из виду.

Прочитав комикс еще два раза, Джоэл понял не только то, почему его послали следить за Марли, но также и то, в чьих руках был ключ к большому куску этой головоломки.

В руках его отца.

Марли чувствовала себя разбитой.

Ее душа блуждала в потемках. Кровь прилила к голове, зрение помутилось. Она притормозила у обочины и выключила мотор колымаги Мела. Положив руки на руль Марли уронила на них голову и позволила себе оплакать потерю своего краткого блаженства.

• Предыдущая
• 47/57
• Следующая