Поход Армии Проклятых - Борисенко Игорь Викторович - Страница 8
- Предыдущая
- 8/89
- Следующая
– Как хочешь! – Сорген равнодушно пожал плечами и отвернулся, разглядывая сверкающий кусочек моря за плоским холмом. – Бери командование в свои руки и наступай, куда хочешь, хоть в пучину моря. Так как ты мне платил только щедрыми обещаниями, я в полном праве развернуться и отправиться восвояси.
– Нет! – Халаин едва не расплакался. Его благородно-глупое лицо скривилось и покрылось большими красными пятнами. – Но почему тут? Зачем стоять посреди поля, как куча пугал?
Соргену не хотелось во второй раз описывать свой простой план. Одно дело, когда объясняешь его сопливому мальчишке – и совсем другое, когда приходится разжевывать довольно-таки зрелому человеку, к тому же, в недавнем прошлом – правителю целой страны. Сорген тяжело вздохнул. Ему было даже немного жаль Сурахию, на трон которой он собирался вернуть этакое «сокровище».
– Я предвижу будущее! – громким и торжественным тоном заявил Сорген вслух. Закрыв глаза и воздев руки с растопыренными пальцами, он гнусаво завыл: – Здесь, на этом поле нас ждут великие свершения. Кровь прольется рекой, и многие будут убиты, но победа осенит нас своим крылом.
Халаин судорожно сглотнул и дернул Соргена за рукав:
– Так ты умеешь предсказывать будущее?
– Неужели ты в этом сомневался?
– Нет-нет, просто мне это не приходило в голову… Но, может быть, тогда ты предскажешь будущее мне?
– А ты не боишься? Вдруг оно окажется неприятным? Вдруг тебе суждено пасть в грядущем сражении, в двух шагах от вожделенного трона?
– Как? – голос Халаина сорвался на писк. – Ты же обещал, что сам все сделаешь… Что мне и моим воинам не придется даже вынимать мечей – разве что для преследования убегающих?
– И что с того? В большой битве всегда есть мелочи, играющие роковую роль. Стрела, которая полетела дальше, чем ей следовало… нора суслика, попавшая под копыта твоего коня, когда ты преследовал удирающего Ануара…
– Нет, я никого не стану преследовать! – испуганно пообещал Халаин. Оглядевшись по сторонам в поисках телохранителей, он добавил: – Надо бы закрыться щитами.
Сорген криво ухмыльнулся, раздумывая, какую бы еще злую шутку сыграть с трусливым князьком.
– А как же тогда предсказание будущего? Для ритуала мне понадобится два ковша твоей крови.
Лицо Халаина покинули краски: оно стало равномерно серым.
– Два ковша? Но… нельзя ли взять кровь барана, или козла?
– Тогда мы узнаем о будущем барана.
– Нет… После двух ковшей крови ты сможешь предсказать мне только скорую смерть.
– Согласись, это будет точное пророчество! – с воодушевлением воскликнул Сорген. Левая щека Халаина задергалась от ярости. Он открыл было рот для какого-то гневного восклицания, но тут же его захлопнул. Раздувая ноздри и гордо вздернув подбородок, князь развернул коня и поехал отдавать приказы своим солдатам.
Оставив позади рощи, отряд разбил лагерь почти точно посреди луга, имевшего клиновидную форму. Справа простиралось огромное поле, густо поросшее кукурузой со стеблями в руку толщиной и ростом немного ниже человека. Слева луг поднимался на склон холма, довольно крутой по здешним меркам: за его гребнем виднелись крыши домов небольшой деревеньки. Солдаты немедленно отправились туда, чтобы чем-нибудь поживиться, но несколько наемников остановили их и отправили обратно – возводить поперек луга насыпь. Земля здесь была рыхлой и мягкой, так что даже лентяи из армии Халаина быстро соорудили вал приемлемой высоты. Сверху на него уложили тюки с палатками, мешки, сундуки, походные котлы и прочую мелочь. К вечеру оборона была подготовлена, как следует: вал перегораживал луг от подошвы холма до кукурузного поля. Под его прикрытием запалили несколько больших костров, на которых жарили мясо. Солдаты роптали, требуя вернуть котлы и сварить кашу, а также выдать привычную кружку вина. Наемники в это время спали почти всем отрядом. Сорген не хотел доверять ночную стражу ненадежным сурахийцам. Сам колдун, чуть наступили сумерки, в сопровождении Хака и Лимбула скрылся в кукурузных зарослях. Помощники волочили следом за ним охапку сучьев.
Кто-то мог счесть их кучкой сумасшедших, занимающихся совершенно бессмысленным делом. Они бродили туда-сюда, продираясь через сопротивляющиеся ряды толстых стеблей, переходя через ведущую сквозь поле дорогу несколько раз. Сорген выбирал самые большие початки, толстые, длинные, покрытые белесыми листьями, с рядами мелких светло-зеленых зерен. Из баночки, которую подавал ему Хак, колдун вынимал кисть из конского волоса и обмахивал ею кукурузные «колосья». На них оставались разводы тусклой серебристой краски. Затем Лимбул поджигал кусочек сосновой коры. Сорген брал его в правую руку – и дерево тут же ярко вспыхивало, превращаясь в золу. На пальцах мага оставалось едва заметное красное сияние: им он касался початков. Зловещее багровое мерцание просачивалось между зернами и медленно угасало. Любовно поглаживая початок, Сорген отколупывал одно зернышко и бросал его в мешок.
Вернувшись, Сорген не стал заходить на территорию лагеря. С темнеющего неба, шипя и извивая шеи, упали эзбансы.
– А-сс-с! – выдавил один. – Два сосавших мать, двуногих и бескрылых, совсем недавно были здесь, у рощи на той стороне холма. Потом они уселись на огромных чудовищ с зубами на концах ног, чтобы убраться на север.
– Ис-сс! – подхватил второй демон. – Я видел их! Они примчались к стае таких же, как они, двуногих – дальше отсюда на север. Зубоногому чудовищу скакать недолго… Сосатели матерей одеты в железную кожу. Они сидят рядом с ручными пожарами и кормят их деревом. Много. Их столько, что для каждого пальца каждого из вас найдется по три противника.
– В-сс-си! – заключил третий. – Дальше на север нет никого.
– Завтра вы напьетесь крови всех этих двуногих, – повелительно сказал Сорген. Демоны недовольно зашипели и принялись требовать корма прямо сейчас. Колдун безжалостно покачал головой. Уныло свистя, эзбансы неуклюже взлетели в воздух и исчезли в темноте. Проводив хлопанье крыльев поворотом головы, Сорген опустился на корточки и развязал мешок с кукурузными зернами. Насыпав туда что-то из двух мешочков поменьше, он долго мешал содержимое большого мешка и приговаривал при этом неразборчивые слова. Изнутри начало пульсировать белое сияние, сначала тусклое, потом разгорающееся все ярче и ярче. Голос Соргена возвысился и разнесся в ночи громким воплем. Из мешка, как язык ловящей муху жабы, метнулся толстый белый луч. Он скользнул к небесам и будто бы разбился о них, усеяв кукурузное поле настоящим дождем падающих звезд. Сорген наблюдал его с кривой, довольной усмешкой. Удовлетворенно кивнув, он завязал мешок и вернулся в лагерь, чтобы спокойно улечься спать рядом с храпящим Хаком.
Утром его разбудил Халаин.
– Вставай, вставай! – твердил он срывающимся шепотом, будто боялся, что его услышат. Сорген недовольно сбросил руку князя со своего плеча. Сморщившись, он поднялся на локтях и осмотрелся. Солдаты, прижимаясь животами к внутреннему скосу вала, осторожно выглядывали из-за него. Впрочем, рядом стояли во весь рост невозмутимые наемники, которые показывали на север пальцами и о чем-то негромко советовались. На всех были надеты шлемы, кирасы и прочая броня; заряженные арбалеты лежали поодаль.
– Ради Наодима, вставай! – вновь зашептал Халаин. Казалось, сейчас он заплачет и упадет на колени.
– Что мне твой Наодим, – пробурчал Сорген, но князь не заметил святотатства. Озираясь, будто беглый вор, он запричитал:
– Ануар идет! Он совсем близко! Солдаты хотят убегать!
Сорген легко вскочил на ноги. Вдали, на узком конце луга развертывались под красно-синим штандартом войска нынешнего сурахийского владетеля. Среди многочисленных пехотинцев виднелись редкие всадники в латах, поблескивающих в лучах поднимающегося солнца. Пехота воспринималась безликой серой массой – там металла не было и в помине, даже бронзы. Копий разглядеть нельзя было, как и прочих деталей, но Соргена они не очень-то интересовали.
Покончив с осмотром вражеской армии, колдун зычно крикнул:
- Предыдущая
- 8/89
- Следующая
