Привал странников - Степанов Анатолий - Страница 3

• Предыдущая
• 3/39
• Следующая

- Долго мне, как просителю, у порога ошиваться? Дрых, что ли?

- Я на балконе был. Не слышал, извини, - повинился Смирнов и поздоровался: - Здравствуй, Рома.

- Привет, привет, - ответствовал Казарян и, развернув бумагу, протянул Смирнову фотографии. - Полюбуйся на себя.

- И на вас, - добавил Смирнов, разглядывая яркую кодаковую продукцию. Поперек Арбата, в разноцветной праздной толпе стояли, блаженно улыбаясь, три не очень молодых поддатых мужика.

- А Алька где? - спросил Казарян.

- На какой-то брифинг умотал. Зайди, чайку попьем.

- Некогда мне. Я к вам вечером заскочу. А фотографию на стенку пришпиль. Пока, Саня.

- Обожди чуток. Мне кое-что тебе показать надо. Пойдем.

- Может, вечером? - вяло сопротивлялся Казарян, идя за Смирновым на балкон.

- Сейчас, именно сейчас, - отрезал Смирнов и командирски предложил: Смотри.

Не было весело раскрашенного и чисто вымытого домика, не было тента, не было затейливых занавесочек и вывески не было. Не было "Привала странников", а был ряд подготовленных к капитальному ремонту домов с заколоченными окнами.

- Интересное кино... - задумчиво удивился Казарян. - Где же мы вчера гужевались?

- В "Литературке", на шестнадцатой странице, иногда помещают фотографии под рубрикой "Что бы это значило?" и ждут от читателей остроумного ответа. Что бы это значило, Рома?

- А черт его знает. - Роман почесал в затылке и решил: - Мне в Союз срочно надо, заседать. Я туда смотаюсь, часика в три опять к вам заеду. И тогда помаракуем вместе.

- Я тебя провожу, - предложил Смирнов. В лифте Казарян спросил:

- По старой памяти копать хочешь?

- Посмотрю, - неопределенно ответил Смирнов.

Казаряновская "восьмерка" вскарабкалась к Остоженке и исчезла. Смирнов направился к тому месту, где был "Привал".

На проезжей части переулка стоял юный лейтенант милиции и тупо смотрел на заколоченную дверь - бывшее антре шикарного кооперативного заведения.

- Вы - местный участковый, лейтенант? - спросил Смирнов.

- Да, - подтвердил лейтенант и встрепенулся, вспомнив свои обязанности. - Я слушаю вас, товарищ.

- Где кафе, лейтенант? Здесь же еще вчера кафе "Привал странников" было?

- Сам удивляюсь, - признался лейтенант и вдруг спохватился. - А собственно почему вы мне задаете эти вопросы?

- Ты меня не бойся, лейтенант, - успокоил его Смирнов и вытащил из кармана удостоверение почетного милиционера. Лейтенант раскрыл книжечку, посмотрел фотографию, поднял глаза, посмотрел на Смирнова и поинтересовался застенчиво:

- Это ваш портрет, Александр Иванович, в нашем музее висит?

- Глазастый, - одобрил его Смирнов и пригласил: - Пойдем в скверик, на лавочке посидим, поговорим, а, лейтенант?

Они уселись. Дремали бабки на соседних скамейках, носились по дорожкам энергичные дети, солнышко, по-утреннему не припекая, ласково грело. Лейтенант, хозяйским оком окинув свои владения, расстегнул верхнюю пуговицу форменной рубашки, приспустил галстук.

- Спрашивайте, товарищ полковник.

- Какой я теперь полковник! - признался Смирнов и задал первый вопрос: - Как тебя зовут?

- Лейтенант Трындин. - И тут же поправился: - Юрий. Юра.

- Вот что, Юра. Когда это кафе открылось?

- Сейчас точно скажу. Сегодня у нас среда, а открылись они в прошлый понедельник. - И заключил, подсчитав про себя: - Значит, девять дней тому назад.

- А когда они вообще здесь появились?

- Да самое большее - с месяц тому назад. Я еще удивился, как они быстро все отремонтировали.

- Шустрые ребята...

- Вы уж мне поверьте, Александр Иванович, у них все в порядке было: и патент, и разрешение райисполкома... Главный у них - Шакин Вадим Владимирович, пенсионер... Да у меня его данные записаны. - Трындин вытащил из кармана записную книжку, нашел нужную страницу. - Вот. Шакин В.В., 1927 года рождения, пенсионер, по профессии - инженер-экономист, прописан в городе Калининграде Московской области, Свободный проспект, дом 16 "а", квартира 178. Все точно, я собственноручно с паспорта списывал.

- Дела! - сказал Смирнов. - На кой черт Шакину вся эта самодеятельность? Расходы по ремонту колоссальные, а торговал всего девять дней.

- А может, его... - Трындин пальцем показал на небо. - Закрыли?

- Тебя бы обязательно известили, Юра. Гласность нынче.

- Это уж точно - гласность... - почему-то недовольно подтвердил Юра Трындин.

- Достают тебя жильцы в связи с гласностью? - сочувственно догадался Смирнов.

- Еще как! - обрадованно признался Трындин и тут же задал вопрос решился наконец о главном: - Подозреваете, Александр Иванович, что могут быть серьезные злоупотребления, нарушение законности, так сказать?

- Да ничего я не подозреваю, просто не люблю, когда меня дурачат. Особенно вот так, бессмыслицей. Так говоришь, у них с бумагами все в порядке?

Смирнов встал. Встал и Трындин.

- Все в полном ажуре, я и в райисполкоме проверял.

- Может, посмотрим, что там внутри? - предложил Смирнов.

- Давайте лучше арендаторов подождем. И с ними вместе, по закону. А то мало ли что, обвинят нас с вами в превышении полномочий.

- Вон как за вас взялись! - удивился Смирнов.

- Демократизация, - констатировал Трындин. - Так что же нам делать, Александр Иванович?

- Подождем малость, Юра, - решил Смирнов и пошел в дом - завтракать.

Позавтракал и лег на диван с "Литературкой". Сквозь открытую балконную дверь пришел негромкий и мощный московский гул, под который так хорошо дремать днем. Смирнов позволил "Литературке" упасть на лицо, вдохнул с удовольствием керосинный типографский запах свежей газеты и задремал. Задремал, а затем уж и заснул.

Вместе вернулись (у подъезда встретились) Роман с Аликом и разбудили Смирнова.

Смирнов столь яростно потянулся, что свело шею. Покрутив головой, он встал и предложил:

- Пойдем свежим воздухом подышим.

Свежим-то воздухом - в Москве! Они стояли на балконе. Кругом - дымы, пары, клубы пыли, разноцветные облака черт-те чего. Они стояли на балконе и смотрели на "Привал странников", которого не было.

- Имеются соображения ума? - спросил Смирнов.

- Ни хрена не понимаю! - признался Алик.

- Внутрь бы заглянуть, - сказал Роман.

- Хотел, - сообщил Смирнов. - Но участковый не позволил. Законник.

Что-то странное произошло внизу. Бросив трудовую вахту, зарысили вверх и налево дорожные рабочие, копавшие яму посреди мостовой, засеменили туда же предподъездные бабки, твердо убежденные, что бегут, даже от винно-водочной очереди недалекого продмага отделилось несколько нестойких. Всех тащил вверх и налево азарт любопытства. Явно было.

Оповещая о беде, закричали сирены - милицейская и "скорой помощи". Торопливо переваливаясь на ремонтных колдобинах, от набережной мчались по переулку белый "рафик" с красным фонарем на крыше и серая "Волга" с синим.

- Спустимся, ребята, - приказал Смирнов.

- Вероятнее всего, автомобильная авария, - сказал Алик. Не хотелось ему на улицу.

- Машина-то наша, оперативная, не гаишная, - ответил ему Смирнов, застегнул расстегнутую до пупа рубашку и двинулся к дверям.

В соседнем переулке почти идеальным кругом стояла толпа, замыкая в себе и "скорую помощь", и милицейскую машину. Люди стояли тихо, не позволяя себе обсуждать случившееся. Значит, смерть.

- Разрешите, - скорбно и вежливо попросил у шеренги Смирнов и, повесив палку на локтевой сустав, достал свою книжечку. С книжечкой пропустили. Внутри круга медики уже не суетились, а суетились три человека в штатском. Один, приседая, а затем вытягиваясь, щелкал фотоаппаратом, второй делал отметки мелом на асфальте, третий - на корточках - осторожно рылся в карманах лежавшего на тротуаре ничком милиционера в форме. Милиционер лежал, противоестественно вывернув руки-ноги. Так живые не лежат. На тротуаре лежал труп милиционера.

• Предыдущая
• 3/39
• Следующая