Привал странников - Степанов Анатолий - Страница 10

• Предыдущая
• 10/39
• Следующая

- С Маховым я побеседую про наркотики. А ты мне об этом дне расскажи поподробнее. Ну, вспомни, вспомни, Ночевкин! У тебя же хорошая память!

- Не жалуюсь, - согласился Ночевкин и обратился к своей хорошей памяти. - Первый раз он забежал к нам часов в двенадцать, начальника спрашивал, а начальника не было. Тогда он решил в райисполком сходить...

- Ну и?..

- Ну и пошел. Через час вернулся и опять начальника спросил. А начальник все еще с совещания не возвращался. Тогда Трындин решил пообедать и по участку прогуляться. Больше я его не видел. А в пять все это случилось...

- Подробности, подробности, Ночевкин! Что он о визите в райисполком говорил?

- Говорил, что чертовщина какая-то получается, путаница, не понять ничего...

- А что он хотел понять?

- Кто его знает. Наверное, об этом с начальником хотел посоветоваться.

- Страна Советов, - сказал Смирнов. - Спасибо тебе, Ночевкин.

- Так помог чем-нибудь? - обрадовался старший лейтенант.

- Еще как!

Суббота была, ленивая летняя суббота. Алик уехал на дачу к жене своей, которая пасла там свою любимую внучку Ксюшу. Уехал временным, на два дня, подпаском. И для Романа суббота была святым армянским семейным днем. Так что приходилось гулять в одиночестве.

Смирнов доковылял до центра. У чумового "Детского мира", на остановке сорок восьмого троллейбуса с устрашающей табличкой "Посадки нет", пользуясь видимыми признаками своей инвалидности, влез в салон и выбрал местечко посимпатичнее.

Троллейбус повернул на Кузнецком мосту и через Большую Лубянку поплыл к Сретенке. Москва, Москва! Мещанская, Крестовский мост, Ярославское шоссе. Вот и сельскохозяйственная выставка.

К входу в полуцилиндр "Космоса" Смирнов добирался довольно долго - не по его ногам стала эффектная лестница. У хода бдел швейцар. Но на что-то хитрое имеется кое-что с винтом. Смирнов извлек книжечку. Книжечка была красного сафьяна с золотом. Такие простым смертным не дают. Швейцар Смирова пропустил.

Бар искал самостоятельно, без расспросов. Нашел-таки, в конце концов, по табличкам, благо знал, как слово "бар" по-иностранному пишется.

Мило, очень мило, главное - малолюдно. Не время еще, не вечер; лишь в углу настойчиво наливалась шампанским четверка молодых громадных скандинавов, да за стойкой тихо грустил под импровизацию Дейва Брубека искомый Денис. Повезло на этот раз. Только вот опять на высокий стульчик лезть.

А на полках-то, на полках! И советское, и заграничное, и полное, и початое - пей - не хочу! Хорошо быть иностранцем! Денис вопросительно, не узнавая, посмотрел на Смирнова.

- Налей коньяку сотку. И водички запить, - сделал заказ Смирнов.

Денис без улыбки (не уважал аборигенов) заказ мгновенно выполнил. Смирнов споловинил, запил водичкой и приступил к демонстрационному разглядыванию Дениса.

- Что-нибудь еще? - не выдержал Денис.

- Не узнаешь? - спросил Смирнов.

- А почему я вас должен узнавать? Вы - киноартист? - изысканно хамя, вопросом на вопрос, ответил поднаторевший во всем бармен. Смирнов извлек из кармана мятую пачку "Беломора", коробок спичек, закурил. Морщась от плебейского дыма, Денис придвинул к брошенной на стойку пачке фирменную мальборовскую пепельницу. Воспользовавшись барменовской любезностью, Смирнов осторожно уронил в пепельницу обгоревшую кривую спичку и сказал назидательно:

- Ты, как высокий профессионал, клиента с первого раза срисовывать должен.

- Я, как высокий профессионал, должен обслуживать клиента быстро и вежливо. И все.

- Следовательно, со мной разговаривать не хочешь?

- А, собственно, о чем?

- О "Привале странников", например.

- Я туризмом не увлекаюсь. - И глазом не моргнул. Ушлый паренек.

- А чем ты увлекаешься, если не секрет? Не нумизмат ли?

- В каком смысле?

- В самом прямом. Как любитель и коллекционер денежных знаков. Смирнов допил сотку и ухмыльнулся, обнажив хищную искусственную челюсть. Налей-ка еще сто.

- Мне кажется, что вам достаточно, но что ж? - Денис тоже улыбнулся и артистично налил.

- Ты еще и консультант, - отметил Смирнов, придвигая стакан.

- Извините, я на минуту отлучусь, - сообщил Денис и исчез за незаметной дверью в деревянной стене. Смирнов самую малость поскучал один, а потом от нечего делать обернулся к гуляющим скандинавам: любопытно было, чем они там занимаются. Самый здоровый и веселый тотчас поймал его взгляд и, приветствуя, поднял полный фужер. Смирнов салютовал стаканом. Тогда скандинавы - все - вскричали:

- Гип-гип ура!

А Смирнов ответил:

- Давайте, ребятки, давайте!

Поняли друг друга и продолжили занятия. Каждый - свое: скандинавы открывать очередную бутылку, Смирнов - двигать пепельницу по стойке. Вернулся Денис. Спросил холодно:

- Чем еще могу быть полезен?

- Рассказом о "Привале странников".

- Я вас не понимаю, гражданин.

- Тебя Денисом зовут?

- Могли бы вы обращаться ко мне на "вы"?

- Вас Денисом зовут?

- Да, меня зовут Денисом.

- Три дня тому назад вы, Денис, обслуживали меня в кооперативном кафе "Привал странников". Вы и сейчас в нем работаете?

- Вы что-то путаете, гражданин. Работаю я здесь.

- Да ну? - удивился Смирнов и махом принял вторые сто граммов. Выдохнул, запил и продолжил: - Учти, мой петушок, я приду с двумя свидетелями, и ты расколешься до задницы.

- Вы - работник правоохранительных органов?

- Я - пенсионер.

- Тогда вот что, гражданин пенсионер. Выметайтесь-ка из помещения.

Смирнов через стойку схватил Дениса за грудки, но словесно оформить свои действия не успел, потому что за его спиной негромко и строго спросили:

- Что здесь происходит?

Смирнов отпустил Дениса и обернулся. Молодой человек с приятным малозначительным лицом, в идеально сидящем на нем светлом, в тонкую полоску костюме благожелательно смотрел на него. Смирнов медленно сполз с высокого стульчика, а Денис пояснил:

- Гражданин выпил лишнего и буянит.

- Подробнее, - предложил изложить молодой человек.

- Обвиняет меня в каких-то непонятных грехах, ругается непристойно, руки распускает. Вы же сами видели.

Молодой человек извлек из нагрудного кармана опять же красную книжицу и сказал, сочувствующе глядя Смирнову в глаза:

- Пройдемте, товарищ.

Товарищ Смирнов обернулся к Денису и пообещал:

- Мы еще увидимся, Денис.

Они пошли. Они шли длинным коридором до тех пор, пока молодой человек не сказал, тронув сзади Смирнова за плечо:

- Сюда, пожалуйста.

Уютный такой закуток - кабинет в миниатюре. Столик, стульчик, два креслица. Молодой человек прошел за столик, сел на стульчик и, жестом пригласив Смирнова в креслице, представился и приступил к своим служебным обязанностям:

- Капитан Покатилов. Будьте любезны, удостоверение личности. Паспорт или что-то, объясняющее, кто вы и что вы.

Уже сидящий в креслице Смирнов без сопротивления протянул капитану Покатилову свой сафьяновый документ. Капитан с видимым удовольствием осмотрел толстенькую книжицу, сперва снаружи, потом заглянул внутрь. Наметанным глазом сверил фотографию с оригиналом, закрыл книжечку и обаятельно улыбнулся.

- Солидный документ, коллега.

- Какой дали!

- Неудобно мне, Александр Иванович, вам, именно вам, нотации читать, но, к сожалению, приходится. Не стоило бы здесь, в гостинице, в присутствии иностранцев, дискредитировать звание почетного милиционера.

- Чем это?

- Извините, но от вас - как из бочки...

- Господи, ничего не изменилось! Один мой друг, самый давний и близкий друг, лет двадцать пять тому назад сформулировал жизненный закон, которым следует руководствоваться любому непривилегированному гражданину нашей страны. Звучит он примерно так: если я хоть чуть-чуть выпивши, то в отношениях с милицией труслив и беспринципен. Он прав, капитан Покатилов?

• Предыдущая
• 10/39
• Следующая