Лига перепуганных мужчин - Стаут Рекс - Страница 34

• Предыдущая
• 34/48
• Следующая

– Кремер и работник прокуратуры приехали?

– Их еще не было. Черт подери, зачем им волноваться. Этого преступника вообще можно отправить по почте наложенным платежом. Можно сказать, сам дался им в руки.

– Да-а. Поезжай на Тридцать пятую улицу, пусть Фриц тебя хорошенько накормит. Как только Вульф кончит ужинать, подробно расскажи ему про все это. Не исключено, что он пожелает, чтобы ты для него раздобыл Сола и Орри.

Он пошел, я же завернул снова за угол и пустился в обратном направлении, подошел ко входу в здание, не видя оснований, почему бы мне туда не войти, хотя я не знал ни одного человека во всем здании. Как раз в тот момент, когда я поднимался, к дому подъехала большая машина и резко затормозила. Из нее вышли двое. Я сразу приблизился к тому, кто шел справа, и с широкой улыбкой воскликнул:

– Инспектор Кремер! Вот это повезло!

И пошел рядом с ним. Он остановился:

– А, это ты? Ничего не поделаешь, тебе туда нельзя.

Я попытался его переубедить, но он был непреклонен:

– Прочь отсюда, Гудвин. Если наверху есть что-то, принадлежащее вам, я сохраню эту вещь для вас. Тебе там делать нечего.

Мне пришлось отстать.

Возле дома стали скапливаться люди. Уже образовалась небольшая толпа, с которой воевал постовой. Я был уверен, что он не слышал нашего с Кремером разговора, я ушел прочь и вернулся к тому месту, где оставалась моя машина. Из багажника я достал черный чемоданчик и положил в него несколько необходимых вещей. Он выглядел не совсем так, как требовалось, но я решил, что и так сойдет. Вернувшись к зданию, я растолкал собравшихся, пока полицейский был занят в противоположном конце, и беспрепятственно вошел в вестибюль. Там дежурили еще один полицейский и швейцар. Я прямиком подошел к ним и заявил:

– Врачебная экспертиза на каком этаже?

Полицейский осмотрел меня с ног до головы, провел к лифту, сказав внушительно мальчишке-лифтеру:

– Поднимите этого джентльмена на шестой этаж.

Поднявшись наверх, я любовно похлопал свой чемоданчик.

Я бочком прошел в квартиру. Как и говорил Даркин, все собрались в первой комнате – большой приемной. Их было много, в основном полицейские. Вид у них был скучающий. Кремер сидел за столом и слушал одного из них Я подошел к нему и назвал по имени. Он оглянулся и удивленно пробормотал.

– Черт возьми, какими…

– Послушайте, инспектор, не поднимайте крика. Я не собираюсь похищать ни задержанного, ни вещественные доказательства. Вы прекрасно понимаете, что я умираю от любопытства и нахожусь здесь с единственной целью его удовлетворить. Имейте же сердце, в конце концов я такой же человек, как и вы.

– Что у тебя в чемодане?

– Носки и рубашки. Я им воспользовался, чтобы подняться сюда. Если он вам не нравится, пусть один из ваших парней отнесет его вниз в мою машину.

Он кивнул.

– Оставь его здесь на столе. Предупреждаю, если ты станешь мешать…

– Не буду, не буду! Премного обязан…

Стараясь никого не толкнуть, я отступил назад к стене и хорошенько осмотрелся. Это была большая комната, приблизительно восемнадцать на двадцать, почти квадратная. Одна стена состояла почти сплошь из окон, завешанных шторами. В противоположной стене имелась дверь. На той стене, возле которой я стоял, висели картины, а на высоких подставках красовались вазы с цветами. Во второй стене, почти в самом углу, я увидел запертую двойную дверь, которая, несомненно, вела в собственно жилые комнаты. Остальная часть стены, эдак футов десять, была занавешена занавесом из того же материала, что и на окнах, но за ним не могло быть окон. По всей вероятности, занавес скрывал ниши – кладовые для одежды. Освещение было верхним. Выключатели находились возле обеих дверей. На полу лежал большой ковер, а посреди комнаты стоял стол. Почти рядом, со мной находилась тумбочка с телефоном.

В общей сложности в комнате было всего четыре стула. На одном из них, в конце стола, сидел Чапин. Я не мог видеть его лица, он был повернут ко мне почти спиной. Доктор Бартон все еще лежал на полу. Поза у него была удивительно удобная для мертвеца: либо он упал совершенно прямо, либо кто-то его выпрямил, руки у него были вытянуты ровно по швам. Только голова у него была повернута под странным углом, но так всегда бывает, пока ее чем-то не подопрут. Глядя на него, я подумал, что Вульф назначил ему уплатить семь тысяч долларов, теперь он может об этом больше не беспокоиться, как и о многом другом… С моего места почти не было видно крови.

Инспектор Кремер прошел во внутреннее помещение поговорить с женщиной, как я решил. Снаружи явилась молодая женщина и закатила истерику. Оказалось, что это была дочь убитого. Она куда-то ездила, и такой сюрприз хоть кого выведет из нормы.

Я постепенно стал пробираться на место, откуда мне можно было бы посмотреть на калеку. Мне удалось обогнуть стол, так что в конечном счете я оказался против Чапина. Его трость лежала рядом со шляпой. На нем было надето пальто коричневого цвета и рыжевато-коричневые перчатки. Сидел он, как куль, сильно ссутулившись, обе руки покоились на здоровом колене, они были соединены наручниками. Я снова двинулся вперед к другой стороне стола. Точнее сказать, к той стене, которая была закрыта занавесом.

Не спуская глаз со строя скучающих полицейских, которые не смели уйти до возвращения Кремера, я осторожно ощупал ногой пол позади занавеса. Он был таким же ровным, как и впереди, никакой приступочки не имелось. Если это и была кладовая, то она была углублена в стену. Только я не имел понятия, насколько глубоко.

Теперь мне надо было улучить такой момент, когда лица всех собравшихся будут повернуты в другую сторону. Я ждал сам не знаю чего, и это «что-то» случилось в форме телефонного звонка. Поскольку больше нечем было заниматься, все как по команде повернули головы к тумбочке с телефоном. Моя рука находилась сзади, готовая приподнять занавес, и я тут же под него нырнул. Кладовка была не менее трех футов глубиной, так что мне в ней было достаточно просторно.

Я стоял в темноте и по звукам старался определить, что происходит в приемной. Голоса звучали невнятно, и я лишь иногда различал отдельные слова. Примерно через полчаса возвратился Кремер, он начал давать распоряжения. По его голосу было ясно, что он находится в прекрасном настроении. Дик совсем рядом со мной велел кому-то помочь Чапину дойти до лифта. Они его увозили. После этого Кремер приказал убрать труп, а через пару минут тяжелые шаги двоих людей мне показали, что несчастный доктор Бартон навсегда покидает свой дом. Чей-то голос кого-то отправил: «Попроси половик или тряпку закрыть кровавое пятно на полу».

Наконец Кремер и остальные удалились. Вроде бы остались всего двое, они занялись ковром, поддразнивая друг дружку в отношении какой-то девицы. Я переполошился, не вздумал ли Кремер оставить их вообще в квартире, но вскоре они двинулись с дурацкими шуточками к выходу.

Я подождал еще десять минут, медленно считая до шестисот. Потом осторожно потянул за край занавеса и выглянул наружу. Никого. Тогда я уже смело вылез из своего заточения. Двойная дверь была закрыта. Я подошел к ней, нажал на ручку и вошел во внутреннее помещение. Оно оказалось в пять раз больше приемной и было обставлено по всем требованиям современной моды. В дальнем конце имелась дверь, а в боковой стене широкая арка. Откуда-то доносились голоса. Я пошел в том направлении и крикнул:

– Хэлло! Миссис Бартон!

Голоса умолкли, раздались шаги. Показался парень, изо всех сил старавшийся напустить на себя солидный вид. Но это был всего лишь юнец, лет двадцати двух, красивый, милый и хорошо одетый. Он пробормотал:

– Мы думали, что все ушли.

– Да, кроме меня. Мне надо видеть мисс Бартон.

– Но инспектор сказал, что ее не станут беспокоить.

– Очень сожалею, но мне надо ее видеть.

– Она прилегла.

– Скажите ей: всего несколько вопросов.

Он открыл рот и закрыл его с таким видом, что считает себя обязанным что-то предпринять, но не знает, что именно. В итоге он повернулся и удрал, а через минуту вернулся назад и кивком головы пригласил меня идти за ним.

• Предыдущая
• 34/48
• Следующая