Любовь и корона - Езерская Елена - Страница 3

• Предыдущая
• 3/47
• Следующая

Юная принцесса, воспитанная в духе протестантизма, была потрясена солдатским нравом своего царственного супруга. И поэтому мигрень и слезы в первые годы их совместной жизни стали верными спутниками настроения императрицы. Но постепенно Александре Федоровне удалось укрепить свою волю, а Николай радовался, что сумел обуздать плаксивый характер сиятельной фройляйн.

«Нервы? – как-то пошутил он в разговоре со своим наместником на Кавказе в ответ на его жалобы по поводу здоровья своей жены. – У императрицы тоже были нервы. Но я приказал, чтобы никаких нервов, и их не стало».

Когда Наташа вошла в комнату Ольги, та все еще сидела на пуфе перед туалетным столиком и то ли с укором, то ли с недоумением рассматривала свое отражение в зеркале трюмо, медленно водя гребнем по пышным волнистым волосам. Глядя на подругу, Наташа почувствовала жалость к ее несчастливой любви. Весь этот год она была верной наперсницей отношений Александра и Ольги. Ольга открывалась ей во всем и советовалась, как с самым близким человеком.

Ольга впервые жила при дворе столь великой державы и многого не знала. Наталья же давно пользовалась честью быть фрейлиной императрицы.

Умная, красивая и разносторонне образованная" девушка отличалась на редкость покладистым нравом и исключительной порядочностью. Она не участвовала в интригах и покровительствовала Ольге, вынужденной выдерживать осаду колких придворных дам, откровенно ревновавших счастливую избранницу Александра. Наталья видела, что чувства обоих влюбленных – искренни и благородны, но, понимая всю безысходность этой страсти, старалась удержать подругу от соблазна верить в будущее ее отношений с наследником.

– Александр меня так любит, – словно раздумывая, тихо произнесла Ольга, кивнув вошедшей Репниной, – Он ради меня готов отречься от престола.

– Он сам тебе об этом сказал? – с сомнением спросила Наташа, подходя ближе и пытаясь поймать в зеркале отраженный взгляд подруги.

Но Ольга ускользала, погруженная в свои мысли и еще не остывшая от ночи любви.

– Нет, так прямо не сказал, но все возможно. А почему он должен стать императором? Почему он не может отправиться со мной в Польшу и жить там? Его дядя, великий князь Константин, так и сделал, когда полюбил.

– Ольга! – всплеснула руками всегда эмоциональная Наташа. – Ты грезишь наяву. Наследник престола неволен свободно уехать и жить по своему разумению. Поверь, это опасные мечты.

– Но я люблю его!

– Если ты хочешь любви, то, смею думать, Александр – не единственно возможный кандидат для воплощения твоих желаний…

– Нет! Он единственный, так же, как я единственная для него! И я не могу довольствоваться редкими моментами, которые удается украсть у судьбы.

– Мне вполне понятны твои чувства, – примирительно сказала Наташа. – Даже больше, чем ты себе представляешь. Но, если ты все же решишься упорствовать и далее, тебя ожидают страдания. Прислушайся к голосу разума – у вас с Александром не может быть будущего…

В дверь невежливо постучали, и в то же мгновение в комнату вошла камер-фрейлина императрицы. Не давая девушкам опомниться и не отвечая на приветственный реверанс, она сказала весьма требовательным тоном, пристально и небрежно разглядывая полуодетую Ольгу:

– Ее Императорское Величество Александра Федоровна желает видеть вас…

Прежде чем побеседовать с Ольгой, императрица попробовала поговорить с мужем. Николай работал в своем кабинете. Перед ним на столе лежали наброски новой военной формы, и Николай даже не поднял голову, когда адъютант доложил ему о приходе императрицы. Александра Федоровна жестом дала понять офицеру – «Оставьте нас!» – и подошла к мужу.

– Я хотела говорить с вами…

– Не сейчас, mein herz… Я занят! – Николай говорил резко, он не любил, когда ему мешали. – Я должен просмотреть все эскизы, пока не появился ваш нерадивый сын. Я велел разыскать его и сообщить о моем приглашении…

– Вы говорите об Александре? – в голосе мужа императрице почудилась недобрая ирония. Александра Федоровна насторожилась – обычно подобные интонации предшествовали буре, последствия которой бывали непредсказуемы и чреваты жестокими решениями.

– Разумеется, – Николай наконец поднял голову и пристально посмотрел на императрицу. – Вы слишком избаловали его, мадам! Все эти чувства сделали его изрядно впечатлительным, а новое увлечение – так и просто безрассудным! Ведь это ваша кандидатка!..

– Мне кажется, вы заблуждаетесь насчет Ольги…

– Вероятно, но я уж точно не заблуждаюсь в отношении Александра.

Он любезничает с этой полячкой, забыв обо всем на свете. Он упрям и упорен, а главное, делает все это мне назло. Он ведет себя, как вздорный мальчишка, а не как наследник Российского престола.

– Но, быть упрямым в его возрасте – не порок.

– Это не только упрямство! Это непокорность, неповиновение отцу и императору!

– Не горячитесь, Ваше Величество.

Вспомните – еще не так давно он был без ума от графини Ростовой. И мы должны быть благодарны Ольге за то, что она вовремя отвлекла Александра.

Я думаю, что и это увлечение столь же несерьезно.

– Когда Александр явится сообщить нам о своем намерении жениться на Калиновской, будет поздно оценивать достоинства и недостатки этой связи! – парировал Николай, откидываясь на спинку стула.

Он выглядел раздраженным – жене все-таки удалось оторвать его от дела и втянуть в нелепый разговор о том, что не давало ни малейшего повода для обсуждения. Затянувшийся роман наследника с фрейлиной – это плохо! Это мешает ему, императору, и угрожает безопасности государства! И когда только женщины научатся мыслить масштабно!

– Вы полагаете, что Саша видит в ней свою будущую жену? Вы шутите? – не сдавалась Александра.

– Отнюдь нет! И боюсь, Александр тоже. Я уже говорил ему, что Ольга недостойна быть рядом с будущим императором. И, знаете, что он мне ответил? «Это я недостоин ее». Каково, а?

– Может быть, мне следует поговорить с ним прежде вас, мой друг?

– Нет, разговоры здесь впустую.

Нужно действовать, и немедленно!

– А мне позволено будет узнать, что вы намерены предпринять?

– Я выбрал к нему адъютанта, поручика Репнина. Я думаю поручить ему присматривать за ним.

– Вы считаете, что это удачная мысль? Не стоит обходиться с наследником, как с ребенком.

– А между тем, именно он ведет себя, как дитя!

– Но он еще ни разу не ослушивался вас напрямую, – сдержанно напомнила мужу императрица. – л Поверьте, нам стоит показать Александру, что мы доверяем ему. Ведь если вы не доверяете ему в выборе спутницы жизни, то как доверите престол?

– Александру еще далеко до короны. Ему еще многому необходимо научиться. И, прежде всего, держать свои чувства в узде! Не поддаваться страстям и капризам!

– Вспомните себя в его годы! Разве страсть не захватывала вас всецело?

– Моей единственной страстью были и остаетесь вы, Шарлотта.

– Единственной, Нике? – Александра слегка улыбнулась.

Любовные интриги императора уже давно стали ее хронической головной и сердечной болью, но она научилась и это терпеть, потому что знала – увлечения временны, а она – Императрица, мать его детей и наследников!

– Оставьте, Шарлотта! Речь сейчас о другом. Александру нужно властвовать собой. Он будущий император!

А император должен быть безупречен…

– Рискую огорчить вас, Ваше Величество, но вы и сами далеко не безупречны, – храбро сказала императрица.

– Вот как? – Николай с интересом взглянул на супругу – что-то она сегодня не в меру настойчива. – И в чем вы видите мои недостатки?

– Я вижу мужчину с добрым сердцем и храброго духом, мужчину, которого я люблю, однако, вы мните себя образцом безупречности. И именно в этот момент чаще всего вы и совершаете ошибки.

– Но, Шарлотта, когда я совершал ошибки?

– Вы совершаете их, как любой человек. Как я, как Александр. Безупречен один Господь!

• Предыдущая
• 3/47
• Следующая