Осиновый невидимка - Сладков Николай Иванович - Страница 17

• Предыдущая
• 17/43
• Следующая

Улетела пеструшка к четвертому певуну. Вот у кого дупло! Уютное, чистое, ни трещинки и ни щелки. А вид из него какой! И шумных соседей нет. С этим певуном и осталась. А те трое и до сих пор всё поют. Поют, а без толку.

30 м а я.

В гнезде дроздов-рябинников недалеко от дупла летяги вылупились птенцы. Раньше, когда я прятался в свое укрытие, они не очень-то волновались, обругают раз десять при подходе, да потом с дюжину раз по выходе. А сейчас оба зашлись от крика, тарахтели, как два взбесившихся коробка спичек. Проклятия сыпались на мою голову, как горох из мешка.

Я поскорее юркнул в укрытие и притих. Дроздиха скоро умолкла и улетела за червяками. А дрозд все неистовствовал!

За безопасность гнезда отвечал, наверное, он, и он старался вовсю. Он без конца выкрикивал свое настырное трр, трр, трр! По два-три "трр" за одну секунду! Как из автомата бил короткими очередями. Он засыпал меня своими "трр, трр". Он засыпал ими по маковки сосен весь ближний лес и соседнее моховое болото. Ничего уже больше было не слышно - одно бесконечное и вездесущее "трр", от которого начинаешь чесаться.

Прилетели на шум желтые плиски, покачали хвостами и улетели. Явился встревоженный дрозд-белобровик. Потрещал за компанию, пощелкал клювом, спел две-три песни от возбуждения, ничего не понял и улетел. А пулеметная трескотня не кончалась! Полные уши треска. Все тебя теперь стороной обойдут. Сиди, скучай да бей комаров...

Дроздиха и думать забыла, что я тут рядом сижу: приносит еду, старательно кормит птенцов, "горшки" за ними выносит. Время от времени меряет температуру в гнезде: сует между птенцами свой длинный клюв, словно градусник. И если птенцы остыли, садится их греть. А дрозд все орет! Хоть и давно Меня не видит, и должен бы уже забыть про меня или хотя бы понять, что я не враг ему.

Уж охрип бы, что ли! Куда там: все звонче кричит, все настырнее, тявкает, как въедливая комнатная собачонка. Склочник какой-то и горлодер, такого только затронь!

Ровно четыре часа я терпел пулеметный обстрел. Это, 14 400 секунд. Если всего по два "трр" в секунду - и то 28 800 "трр"!

А он бы и еще кричал, но с меня уже было довольно. Я по горло был сыт его "трр", у меня уши от них позакладывало.

Я вылез из засидки и пошагал домой. Так он в спину успел мне выкрикнуть еще раз четыреста! Не утерпел...

ЛЕТНИЕ РАДОСТИ

Настал день - и потерял лес свою весеннюю мягкость, свежесть, сияние и прозрачность. Загустели листья, отяжелели травы. Под деревьями сумрак, как зеленый настой.

На охрану лесных тайн поднялись полчища комаров. Теперь обитателям леса легче скрываться от чужих глаз.

У каждой птицы свой дом. У кого в дупле, у кого на дереве, а то и прямо на голой земле. В одном доме яйца еще, а в другом уже птенцы.

У зверушек - зверята: у белок - бельчата, у зайцев - зайчата, у барсуков - барсучата. А у ласок и горностаев не знаешь как и назвать: ласкята или горностайчата, что ли? Все непоседливые, любопытные, голодные. Вылезают из нор и дупел, выпрыгивают из гнезд.

Слышатся будто бы знакомые и будто бы незнакомые птичьи песни: у певунов полон рот гусеничек и мух - и птенцов кормить надо, и петь еще охота!

Мухоловки-пеструшки 560 раз принесли корм птенцам, работали без отдыха 19 часов, а тем все мало. Кукушонок уже проглотил 200 гусениц и просит еще, прямо трясется от жадности. Лисенок убежал из норы; заблудился, вымок, скулит. Тут и там крики тревоги: кто-то кому-то грозит, кто-то кого-то обидел. Сорока прогнала иволгу, иволга прогнала ворону, ворона прогнала сарыча.

Все в суете, тревоге, спешке, заботах. Забот полон рот. Горячая пора. Но скоро все малыши вырастут, все слабые окрепнут, все глупые поумнеют. Лес хоть и не школа, а всех выучит.

8 и ю н я.

Пел в черемухах соловей. Без передышки пел, звонко и хлестко. Язычок его в широко разинутом клювике бился как колокольчик. Когда только успевает он есть и пить! Ведь песней одной сыт не будешь.

Свесил крылышки, запрокинул головку, острый клювик его щелкает, как ножницы в руках ловкого парикмахера. Щелкает и выщелкивает такие звонкие трели, что даже соседние листики вздрагивают, и теплый парок вырывается из разгоряченного горлышка.

...А на парок слетаются комары! Под тугое перо им носа не подточить, так зундят они над разинутым клювиком. Сами в рот так и просятся, прямо на язык сами липнут!

Щелкает соловей песни и... комаров. Два дела разом. И одно другому не помеха. А еще говорят, что соловья песни не кормят!..

"Если под крышей птицы живут - она не сгорит". Это поверье спасло жизнь тысячам птиц: голубям, воробьям, скворцам, ласточкам. "Разоришь гнездо аиста - аист дом подожжет". И аисты спокойно гнездились на крышах.

А вот "нетопырь залетел в дом - к беде", "сова не принесет добра", "сыч хозяина выживет" - и летели неповинные птичьи головы.

"Ворон каркает - к покойнику", "дятел в избе мох долбит - к покойнику", "сова близ дома кричит - к покойнику", "мухи зимой в избе - к покойнику", "сверчок по избе летает - к смерти", "соломина к куриному хвосту прилипла - к покойнику". Ох, не завидна судьба таких вещунов! А как спокойно живется тому, кто сулит нам спокойную жизнь. "Чайки плещутся - к хорошей погоде". Молодцы чайки!

А вот что надежнее - суеверие или закон? Трудно сказать. Никто до сих пор не трогает аистов или ласточек: не принято, не положено. А вот редкую птицу малого лебедя - и такой лебедь есть! - давным-давно взятую под охрану закона, бьют до сих пор. Рентгеном проверили: у двух третей отловленных лебедей была в теле дробь.

17 и ю н я.

Кукует кукушка, далеко ее слышно. Чтобы так громко кричать, надо, наверное, широко клюв разевать. Кукушку так и рисуют: чуть приспущенные крылья, чуть приподнятый хвост и широко разинутый клюв. И даже чучела в музеях так делают. Проверить трудно: кукушки почему-то всегда далеко кукуют.

Сегодня одна села рядом, и я наконец хорошо ее разглядел, когда она куковала. Все верно: и крылья чуть опустила, и хвост чуть задрала, и даже поводила им из стороны в сторону. А вот клюв - не разевала! Куковала с закрытым ртом. Лишь горло у нее вздувалось, да так, что даже перья топорщились.

Трудно поверить, что можно так громко кричать с закрытым ртом. Но, с другой стороны, попробуйте-ка с широко открытым ртом громко крикнуть "ку-ку". Ничего не получится. Чтобы "ку-ку" получилось, надо губы сжать и вытянуть трубочкой. Деревянной дудочкой, костяным рожком. Клювом кукушки...

20 и ю н я.

А в лесу-то жар-птица живет!

Шел сегодня по темному ельнику, закатное солнце било в глаза сквозь черный частокол еловых стволов и колючих еловых веток. Вот тут-то я ее и увидел! Села на черный сучок не птица, а яркое пламечко. Порхает с ветки на ветку, а крылышки и хохолок огненные, и вот-вот подожжет черный ельник.

Понимаю я, что это от встречного солнца, что не горят ее перья, а просто просвечивают, и птичка хорошо знакомая - синица хохлатая, а глазам не верится: жар-птица сказочная, живое пламя на огненных крыльях! И не из сказки сюда прилетела - а отсюда дорога ей прямо в сказку!

22 и ю н я.

До чего же хороши муравьиные куколки - как зефир! Так, наверное, в клюве и тают! Неплохи и голые зеленые гусенички. Птицы хорошо это знают и балуют своих птенцов вкусной и нежной едой.

Но синичке-гренадерке даже такая еда кажется грубой. Трясется над своими птенцами, придумывает, чем им еще угодить.

Птенцы всего с горошину, один рот да живот. Слепые еще: что ни сунь в рот - все бы пошло! Проглотили бы и куколку, и гусеничку и еще попросили. Так нет, не хочет обманывать. Соком кормит! Конечно, не виноградным, не вишневым, не земляничным. Даже не помидорным или морковным. Паучиным! Носит птенцам пауков и выдавливает их прямо в рот!

Растут птенцы не по дням, а по часам. Растут, хорошеют, толстеют. Да так, что перед вылетом становятся тяжелее родителей! Сок есть сок. Хоть и паучиный!..

• Предыдущая
• 17/43
• Следующая