Записки Виквикского клуба - Сиснев Виссарион Иванович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/31
• Следующая

Подошел дядя Алеша и, как всегда, погладил меня по голове, будто мне все еще пять лет.

- Напишешь? - спросил папа.

- Короткую информацию я уже передал, чтобы успеть в завтрашний номер. А сейчас я говорил с председателем комиссии по наблюдению за могилой, хочу подробно написать об истории создания памятника и обо всех случаях, когда его хотели уничтожить.

- Хоть раз кого-нибудь поймали?

- Скотленд-Ярду некогда заниматься такими "пустяками".

- Значит, и сейчас все пройдет безнаказанно?

- Скорее всего. Хотя, если бы полиция всерьез проявила усердие, этих мерзавцев нашли бы в два счета. Сыщики у них в самом деле классные, да и по почерку сразу видно, где нужно искать. Убежден, что тут действуют не отдельные выродки, а организация. Вполне возможно, что виновных следует искать неподалеку от вашего дома.

- То есть?

- Штаб-квартира английской фашистской партии находится в десяти минутах ходьбы от вас.

- Значит, они действуют легально? А я, признаться, думал, что после войны они уже не смеют поднять голову. Это что же, осколки старой банды Мосли или что-то новое?

- Пап, а кто такой Мосли? - спросил я.

- Маленький английский Гитлер, который перед войной создал здесь фашистскую партию и получил за это благодарность от настоящего Гитлера. Сообщники Мосли носили форму гитлеровских штурмовиков и нарукавную повязку со свастикой.

- Так вот прямо и ходили по Лондону?

- Нет, конечно. В форме они маршировали на парадах, которые Мосли устраивал в своем поместье. Он был богатым.

- И даже лордом, - подсказал дядя Алеша. - Нынешние фашисты к Мосли прямого отношения не имеют. Эта шайка возникла уже после войны. Их первым фюрером был мелкий клерк по фамилии Джордан. Никто бы о нем никогда не услышал, но за него вышла замуж французская баронесса из миллионерского семейства, оголтелая поклонница Гитлера. Вместо креста на золотой цепочке носила золотую свастику. Но потом Джордан ей надоел, и она уехала обратно во Францию. А его сместили сообщники.

Дядя Алеша посмотрел на часы, помолчал, что-то прикидывая, и предложил:

- Знаете что? Мне все равно ехать в посольство, сделаем небольшой крюк, и я вам покажу это осиное гнездо.

Дядя Алеша не преувеличивал - фашисты окопались совсем рядом с Холланд-парком. Мне казалось, что их штаб должен быть черного или коричневого цвета, а он оказался ядовито-синим, я такого оттенка домов больше не видел. Окон на первых двух этажах не было, их прикрывало листовое железо. На третьем этаже окна прятались за толстыми решетками. Под ними тянулись красные, будто выведенные кровью буквы: "Национал-социалистская партия". По обеим сторонам надписи кровянели две огромные свастики.

Предосторожности фашисты предпринимали не напрасно. Все четыре незащищенных окна четвертого этажа зияли разбитыми стеклами. И, похоже, случилось это недавно: на тротуаре валялись неубранные осколки и половинки кирпича. По синему фасаду расплылись неправильными звездами разноцветные пятна, - видно, кто-то кидал бутылки с краской. Первый этаж украшало гигантское черное слово "рэтс" - "крысы".

- Свеженькие, - указал на стекляшки дядя Алеша.

- Думаешь, успели им отплатить? - спросил папа.

- Ну, разве это отплата за то, что они натворили! Просто кто-то засвидетельствовал, что называется, свое почтение.

- Что-то не похоже на англичан, а?

- А окна, по-твоему, ветром выдуло?

- Тоже не похоже, - засмеялся папа.

- То-то и оно-то. Состоять в этой вот, с позволения сказать, партии - это, ты считаешь, на англичан похоже? Ты говоришь об англичанах как едином целом, а они, как и все прочие, представляют собой спектр. От коммунистов до, как видишь, национал-социалистов.

- Убедил. А все-таки любопытно было бы посмотреть, что там внутри этого синюшного сооружения.

- Я там был, - просто сказал дядя Алеша.

Пока мы шли к машине, дядя Алеша рассказал о своей встрече с живыми английскими фашистами. Их было двое - один пожилой, уже плешивый, а второй совсем юный, лет восемнадцати. Оба в форме коричневая рубашка, кожаная портупея через плечо, бриджи с сапогами и красная нарукавная повязка с черной свастикой. Дядя Алеша выдал себя за скандинавского журналиста, иначе его не впустили бы внутрь.

Видел он лишь кабинет на первом этаже, который был у них вроде приемной. Там пол, мебель, письменный стол - все черного цвета. А на стенах - портрет Гитлера и картина с марширующими штурмовиками. Дядя Алеша сказал, что ему все время казалось, что какая-то машина времени взяла и забросила его лет на тридцать пять назад. Плешивый штурмовик, не моргнув глазом, признал, что, в общем, они ученики немецкого фюрера.

- Просто не верится, - развела руками мама. - В наше время.

14. РЕЗИНОВЫЕ ПУЛИ

Как я уже упоминал, кроме учительницы английского языка, приехавшей, как и остальные, из Москвы, с нами раз в неделю занимался настоящий англичанин мистер Хатчинсон. Он должен был помочь нам усвоить английскую разговорную речь, поэтому на его уроках мы почти не писали, а только беседовали на самые разнообразные темы. Мистер Хатчинсон предпочитал, чтобы ученики сами что-нибудь рассказывали, а он поправлял ошибки в произношении фраз. Не возражал он и если мы начинали осаждать его вопросами.

Думаю, что мистера Хатчинсона не приняли бы за француза или, скажем, немца, было в нем что-то, сразу выдававшее его английское происхождение. А может, мне так стало со временем казаться. Свои довольно длинные рыжеватые, как у многих англичан, волосы он зачесывал набок, а сзади они закрывали почти весь воротничок. Лицо у него худое, со впалыми щеками, но свежее. Одет он обычно в зеленоватый твидовый пиджак с зеленым же, в коричневую полоску галстуком. За весь год я не слышал ни разу, чтобы он повысил голос на кого-то из своих учеников, хотя, честно говоря, мы, пользуясь его невозмутимостью, не раз устраивали из уроков базар. Однажды даже директор поставила вопрос о дисциплине на уроках мистера Хатчинсона на родительском собрании.

Я слышал, как папа рассказывал маме об этом собрании. Он спросил мистера Хатчинсона, не нужна ли ему какая-то конкретная помощь родителей, а тот ему сказал: "Благодарю вас. По сравнению с теми, кому я преподаю остальные пять дней, ваши дети - ангелы". И наши собеседования по-прежнему проходили шумно, но в самой дружелюбной обстановке.

• Предыдущая
• 20/31
• Следующая