Преторианец - Большаков Валерий Петрович - Страница 8
- Предыдущая
- 8/80
- Следующая
В октябре была битва за Гагры, было отражение десанта грузин с моря, были рейды, атаки, марши…
Через год абхазы отбили Сухум. Грузины беспорядочно отступили к Ингури, а Шеварднадзе, лично руководивший обороной, спасся бегством на Ту-134, переполненном ранеными и беженцами.
…Сухум был тих и пуст. В дом Эдика Чанбы угодила авиабомба, и Сергей новел друга к себе. Замирая, он поднялся на знакомую площадку. Обтер о штаны потные руки, задержал дыхание, позвонил в дверь. Отец был дома. За один год он постарел лет на десять.
– Ну, хоть ты живой… – выговорил отец, тиская сына и жмурясь.
– Ничего, товарищ полковник, – улыбнулся Сергей, – все будет нормально…
– Ошибаешься, Серый, мне уже генерала дали…
– Тем более!
– Квартиру обещали в Москве, – сказал отец с тоской. – Эх, как бы твоя мама радовалась…
– Ладно, бать, не переживай… – вздохнул Сергей и неловко приобнял отца. – Пойдем мы…
– Да куда ж вы пойдете?! – всполошился генерал Лобанов.
– В военкомат, доложимся по всей форме…
– Я обязательно звякну на самый верх! – пообещал Лобанов-старший. – Надо, чтобы вам засчитали «боевые»!
– Все равно дослуживать придется! – махнул Эдик рукой.
– Зато, батя, я теперь точно знаю, к чему меня тянет, – сказал Сергей с усмешечкой. – Добиваться справедливости! С оружием или так! Того гада, который маму… Мы его на дно пустили. А в вуз я после дембеля поступлю!
Закинув автоматы на плечо, Эдик с Сергеем удалились.
Дослуживать они отправились вместе.
Утром 5-го ноября Сергей Лобанов проснулся поздно, часов в восемь. Праздничный день, можно и поваляться.
Сергей с хряском зевнул, с хрустом потянулся и блаженно расслабился, оглядывая свою «двушку» со всеми удобствами. Отцово наследство. Проморгавшись, он перевел взгляд на батин портрет. Генерал Лобанов, при всех онерах и причиндалах, выглядел орлом.
Странно даже: когда генерал жив был, они редко виделись, а теперь, когда генералу поставили в ногах памятник со звездой, его резко стало не хватать…
Требовательно закурлыкал телефон. Сергей нащупал трубку и поднес к уху:
– Алле?
– Это офис фирмы «Симург-ауто»?
– Да.
– Простите, а с кем я разговариваю?
– С директором. Лобанов, Сергей Корнеевич.
– Очень приятно! У меня старый «фолькс», ему уже лет двадцать, если не больше. Гремит, зараза! Движок ему сможете перебрать? Ходовку, там…
– А, ну, нет проблем. Подгоняйте… Начальнику мастерской я сейчас звякну. Он вам все обскажет… Зовут его Эдуард Тагирович Чанба, это механик – ой, да ну!
– Чамба?
– Чанба. Через «н», Наташа.
– Ага, ага… Спасибо, до свиданья!
– До свиданья…
Сергей встал и быстро оделся. Начинался новый день.
На улице было промозгло и слякотно, набухшие тучи крутились над Москвой, распарывая сизые чрева о шпиль университета. Поток машин струился по Вернадского из пункта «А» в пункт «Б». А раздетые деревья устраивали стриптиз – махали голыми ветками и сбрасывали с себя последние листья.
– Унылая пора… – пробормотал Сергей.
Грянул звонок. Лобанов подцепил трубку. В трубке трещало и посвистывало.
– Алле? – сказал Сергей и добавил погромче, перекрикивая помехи: – Алле!
– Не кричи, Лоб, – послышался спокойный голос, – я тебя хорошо слышу.
– Искандер?! – радостно воскликнул Сергей. – Привет! Как жизнь, сын славного Тиндара?
– Нормально… – сдержанно ответил Искандер.
– Как там Гефестай? – весело балаболил Сергей. – Как дядя? Чего не приезжаете?
– Слушай, Сергей, – серьезно сказал Тиндарид, – у дяди Терентия большие проблемы. Ты можешь прилететь? Только срочно!
– Что случилось? – насторожился Сергей.
– Рахмон Наккаш – помнишь такого? – совсем прижал дядьку, – обрисовал ситуацию Искандер. – Наккаш пробился в депутаты меджлиса, Юр-Тепе уже как бы его вотчина, да почти что феод. Творит, что хочет. И вся его банда при нем, как штурмовики при Адольфе. Мир-Арзал в помощниках ходит…
– А погранцы? – перебил друга Сергей.
– Какие? – горько сказал Тиндарид. – Застава уже лет десять как закрыта. У нас теперь даже мост через Пяндж не охраняется, ну тот, что в Хороге… Никаких шансов! Ты слушай, пока меня не прервали. Дяде известна тайна, про… к-хм… в общем, про одну пещеру (Сергей почувствовал мимолетное раздражение: от друзей у них секреты!), а Рахмон думает, там сокровища! И он устроил настоящую охоту на дядю, выжил его из дому, обложил, как… как не знаю кого. Терентий скрывается в горах за Ак-Мазаром, но в прятки с Наккашем играть бесполезно – долина тупиковая, а вход, он же и выход, Рахмон блокировал. Да ты и сам знаешь… Дядю надо спасать, – сказал Тиндарид с напором, – а положиться мне не на кого, местные трусят, а ты далече…
– Не теренди, – оборвал его Сергей, – совесть у меня еще есть, и память не отшибло. Надо так надо. Сегодня и вылетим, я и дружбан мой.
– Через блокпост не прорывайтесь, – присоветовал повеселевший Тиндарид, – назовитесь лучше какими-нибудь, там, кикбоксерами. Завтра праздник, а бои без правил – это номер обязательной программы. Вас пропустят без разговоров…
– А что хоть за праздник? – осведомился Сергей, но Тиндарид уже бросил трубку. – Чтоб этим «перестройщикам» долбаным… – сказал он с чувством, пока набирал номер мастерской. – Алле! Кто это? Мишка, ты? Покличь там Тагирыча, скажи – срочно!
– Да он тут! – ответил невидимый Михаил и передал трубку.
– Алло, босс! – заговорил телефон смачным тенором. – Пролетариат на связи! Низы смиренно внимают верхам!
Сергей вздохнул – неисправим! – и сказал:
– Эдик, помнишь Искандера? Он еще в позатом году приезжал!
– А як же! Искандер… как же его… трынди-брынди… Тиндарид! Характер зюйдический, истинный грек…
– Ему надо помочь. Ты со мной?
– Как прикажете, босс!
– Какой я тебе босс, морда кавказская?! – рассердился Сергей.
– Молчи, угнетатель!
– Ты можешь серьезно, балда?!
– Сам балда! Чего ты ерепенишься? Надо так надо! Нешто мы без понятия?
– Учти, – честно предупредил Сергей, – там и убить могут!
– «Мне сладостен напев трассирующей пули!» – продекламировал Эдик и добавил значительно: – Как говорил мой дед Могамчери: «Не того спасай, кто тебе роднёй доводится, а того, кто тебя самого спасал!» Так я в аэропорт?
– Пулей!
– Рикошетирую! – хохотнул Эдик, и трубка издала короткие гудки.
Москва – Домодедово. Домодедово – Душанбе. Душанбе – Хорог. По Памирскому тракту Сергей с Эдиком добрались на попутке до самого Юр-Тепе. Еще в российском стольном граде они оба вырядились в бесформенные тренировочные штаны и длиннющие футболки, безразмерные куртки, крутые кроссовки и шапочки-«чеченки». Прям-таки, дуэт рэперов на гастролях. И удобно, и образ кикбоксеров поддерживает на уровне.
«Микрик» остановился, не доезжая до кишлака, – тормознули их на блокпосту, у двух штабелей бетонных панелей, зажавших дорогу. Трое бородачей в камуфляже, с автоматами и с поколями на бритых головах, одинаковые, как тройняшки, лениво подошли к автобусу.
– Слишь, ты? – обратился тот, что слева. – Кто куда?
– Бойцы, – не моргнув глазом, ответил Сергей. – На туй.[26]
– Приза хотим! – ухмыльнулся Эдик. – А хорош ли приз у Рахмон-джон?[27]
– Ай, хорош! – зацокал языком тройняшка. – Двухкилограммовый джип!
«На героин меряют!» – поразился Сергей и хлопнул ладонью по микроавтобусу:
– А этот сколько потянет?
– Этот? – тройняшка скатал губы трубочкой. – Грам двесть-трист… Тошность, слишь, никогда не биват лишний! – пошутил бородатый и махнул рукой прибывшим: – Пожаловат!
- Предыдущая
- 8/80
- Следующая