Действо - Болотников Сергей - Страница 17
- Предыдущая
- 17/138
- Следующая
– Я почтальон. – Сказал Константин, – я должен доставить письмо.
– Да-да, должен, – быстро сказал водитель и замолчал. Впрочем, ненадолго – почтовое отделение было уже совсем рядом.
Из машины Константин вылетел пулей – он не знал, сколько времени осталось существовать безвременно пропавшему листку бумаги.
В помещении почты было пустынно – как обычно. День будний, народ большей частью на обходах. Благодать.
Не снимая заснеженной куртки, Константин подсел к одному из компьютеров и, вознося горячечные славословия современной технике забрался в базу коммунальных услуг города.
Комп зашкворчал жестким диском – медленно и заторможено, аппаратура у них в отделе была не очень. Но и этого должно хватить.
Информация неохотно выползла на экран – о, это просто чудо! О том, сколько бы пришлось рыться в бумагах, не будь этих компьютеров, Полякову и думать не хотелось.
Так. База. Дальше листать, дальше. Вот оно – у нас тут три свалки и два мусоросжигателя. Ну надо же! Теперь карту района, и ближайший пункт переработки мусора. Все просто и логично – все централизованно, и именно туда свозят свой дурнопахнущий груз машины обслуживающие район.
Нашел. И подробный адрес тут же. Поляков чувствовал, что снова улыбается. Довольно глупо, и может быть, даже безумно. Но ему было плевать.
Письмо дойдет. Дойдет!
Отловил очередного частника на выходе из почты. На это раз подержанную выше всяких пределов иномарку. Назвал адрес и поехал. Смена была в этот раз какая-то ненормальная.
Авантюрная была смена.
Константин не мог понять, почему его так волнует это письмо. Это походило… скорее на одержимость. Было в нем что-то нездоровое. Он хотел доставить письмо. Доставить… любой ценой!
И надежда расцвела, распускалась буйным цветом, пока он ехал по проснувшимся улицам, слушал гудки машин и неумолчный, затмевающий все и вся шорох людских шагов.
Мусоросжигатель оказался именно таким, каким и представлялся Константину Полякову – большим, скособочившимся и уродливым. Высокая закопченная труба делала его неприятно похожим на крематорий.
В узких раскрытых воротах никого не было. Одинокий и ржавый мусоровоз притулился справа. Видно было, что он давно не ездил.
Сбоку обнаружилась бытовка, у которой обретался сморщенный, запойного вида старичок в заляпанной до полной заскорузлости телогрейки. В руках у него дымилась мятая «Беломорина». Руки старика подрагивали и красный огонек чертил в холодном воздухе замысловатые кривые, как подожженный бензиновой смесью шмель.
– Ты куда, а? – спросил старикан.
Константин резко повернулся к нему и гордый обладатель телогрейки вздрогнул, увидев его взгляд.
– Где у вас сжигают мусор? – четко спросил Поляков.
– Т… тама… – сказал старичок неожиданно дрогнувшим голосом, – а…
– Мне нужна машина с номером триста девять! Там есть машина с номером триста девять!?!
– В-вроде была… – молвил телогрейка и, вдруг уронив «Беломорину», заспешил себе в бытовку.
Константин пошел прочь от него, вглубь предприятия. Он заметил, что из трубы уже вовсю валит дым. Такой, какой и положено крематорию – тяжелый и маслянистый.
Машину номер триста девять он отыскал у одной из печей – глупо было бы не отыскать, она одна единственная находилась сейчас на территории, самая последняя. Кузов вплотную к печи, уже готов вывалить свое содержимое в широкий желоб, что заканчивался в ревущем оранжевом пламени. Подле неторопливо работали два мусорщика.
Увидев подбежавшего Константина, они приостановили свою деятельность – один из них застыл, положив руку на рычаг опрокидывания кузова. Пламя ревело и бесновалось в печи – совсем рядом. Мусорщики стояли и смотрели на Полякова. Удивленно и с некоторой тревогой.
– Тебе чего, парень? – после паузы спросил один из них – низенький, массивный, с темным нездоровым лицом.
– Вы не должны сжигать сейчас мусор. – Сказал почтальон.
– Что? – не понял мусорщик.
– Вы! Не должны! Сейчас! Сжигать мусор! – Повторил Константин, чувствуя, как что-то сжимается в груди. Он кивнул на второго мусорщика, – отойди от рычага.
– Эй, да ты чего! – не понял тот.
– Отошли от машины!!! – заорал Поляков – мусорщики отшатнулись от него – а затем рванулся вперед, к мусоровозке.
Наплевать на этих двух идиотов! Да он сам разгребет эту мусорную кучу!
Плотный мусорщик его не пустил – вцепился мертвой хваткой, силясь оттащить от товарища, и заорал оцепеневшему напарнику:
– Васька! Беги к Толянычу, пусть охранку зовет!!! Ну, быстрей!
– П-Пусти!! – злобно хрипел Константин.
И напарник побежал. Резво так. Вот только перед этим все-таки дернул рычаг. С натужным гудением кузов начал подниматься, а первые потоки мусора устремились в полыхающую печь. Увидев это, Поляков похолодел.
– Нет… – шипел он, напирая на мусорщика, стремясь завалить его, затоптать, пройти по нему и добраться до машины, прежде чем письмо окажется в огне. Но мусорщик попался сильный – держал, как и прежде, хотя глаза у него же вылезали на лоб – никогда раньше он не встречал человека, который бы вырывался с такой силой.
Мусор устремился вниз, пламя вспыхнуло ярче, взревело как дорвавшийся до добычи дикий зверь. У дальних ворот кто-то испуганно кричал.
– Что ж… ты делаешь… сволочь… – хрипел Поляков, но уже понимал – все напрасно.
Письмо должно быть сверху, оно ведь было в последней порции отбросов. Наверняка оно уже бесследно исчезло в пламени. И надежду тоже можно сжечь.
И тут… Константин даже подумал, что это у него мелькает в глазах… Белое, белый ослепительно белый листок взмыл вдруг от машины, прямо из мусорной кучи, подхваченный тепловым потоком из печи. Белый-белый конверт. Кружась, как исполинская снежинка, он мягко приземлился под ноги борющимся Полякову и мусорщику.
Игра случая, чудо, не вовремя возникшее крошечное возмущение воздуха – и вот легкий конверт, подхваченный ветерком взмывает из тяжелой, разлагающейся массы.
Поляков обмяк. Не ожидавший этого мусорщик мощным толчком опрокинул его на снег.
Прямо к письму. Оно было рядом, письмо, только протяни руку.
И Константин схватил его. Письмо. Его письмо, которое надо доставить. Словно от этого зависит твоя жизнь.
Мусорщик оторопело пялился, как этот ненормальный, только что рвавшийся к машине, схватил с земли какой-то грязный бумажный листок и побежал прочь. Побежал, честное слово – УЛЫБАЯСЬ! И бравый работник коммунальных служб не стал его преследовать – парень был явным психом. А с такими связываться – себе дороже.
Константин Поляков бежал по утреннему городу, натыкался на людей, шарахался от них и снова бежал. Все было хорошо, он победил.
Вроде бы от мусоросжигателя за ним кто-то бежал. Вопили угрожающе в спину – он не обращал внимания, может быть, это была пресловутая охрана. Наплевать. Вопящий отстал через полкилометра.
Еще через километр Поляков остановился, чтобы отдышаться – люди обходили его со всех сторон, а он стоял, и пальцами нервно гладил шероховатый конверт…
Шероховатый?! Но, постойте, он же был гладким!!!
Дрожащими руками почтальон поднес конверт ближе к глазам, чтобы блекнущий свет фонаря освещал написанное на неровной бумаге:
Кому: А. В. Щелкову.
Город. Московской области. Дом такой, квартира такая то.
Почтовый индекс указан.
От. Сихрулева О.Д.
Город Алма-ата. Казахстан. Почтовый индекс…
Указан…
Почтальон Константин Поляков без толстой, равно как и тонкой сумки на ремне (потерял где-то, пока бежал) громко и жизнерадостно засмеялся. Заливисто и громогласно, и люди сразу же подались в стороны от него, обходя на безопасном расстоянии. А он все смеялся и смеялся, а пот ом стал с остервенением рвать конверт. Не тот конверт с не тем письмом. Рвал его на мелкие кусочки и разбрасывал их в воздух в пародии на снег. Это было даже красиво.
Постояв еще минут десять, он неторопливо пошел домой. И только через половину квартала он задал себе вопрос: «Что это было?»
- Предыдущая
- 17/138
- Следующая
