Спасенная репутация - Грейси Анна - Страница 52

• Предыдущая
• 52/65
• Следующая

– Уверен. – Ник усмехнулся. – Разве ты не заметила, что наш женоненавистник Мак по уши влюбился в маленькую цыганку? И она об этом знает. Он как воск в ее руках.

– Он неравнодушен к ней? Правда?

– Правда. С самой первой встречи они почти не сводят друг с друга глаз. Все это царапанье и рычание просто часть ухаживания.

Они услышали низкое бормотание и женский голос отвечающий ему, но слов было не разобрать Ник поднялся и протянул руку Фейт.

– И хотя я надеюсь, что между ними все сладится, у меня нет никакого желания подслушивать. Не желаете ли взять урок плавания при луне, миссис Блэклок?

Она с готовностью подскочила.

– С удовольствием, мистер Блэклок.

Ник поднял одеяло, встряхнул его и перебросил через руку.

– Для чего оно тебе? Сейчас же совсем не холодно.

Он подмигнул, но не объяснил.

Они пришли к кромке воды. Песок был чистым и белым, а вода блестела, как неподвижное, темное зеркало, окаймленное легкими кружевными оборками из пены, в которых запутывался лунный свет. Луна изящным полумесяцем низко плыла по небу. Они были приблизительно в миле от спящей рыбацкой деревушки Биарриц, и кругом было тихо.

Ник расстелил одеяло и снял с себя одежду. Фейт разделась до сорочки и панталон.

Ник усмехнулся:

– Ну-ну, миссис Блэклок. Вы же знаете, что случится с рубашкой и панталонами, и хочу заранее вас уведомить: если они уплывут, я не буду их вылавливать.

Она нервно огляделась.

– Здесь нет никого на много миль вокруг. Снимай их.

Она медленно расстегнула рубашку и, оглянувшись еще несколько раз, сняла ее, затем спустила панталоны и побежала к воде.

Зрелище обнаженной жены в мягком лунном свете оказало предсказуемое воздействие на Ника, и он чуть медленнее пошел за ней.

Она задумчиво оглядела его. Он стоял по колено в воде, обнаженный и ждущий. Дыхание перехватило.

Она довольно улыбнулась и брызнула в него водой.

Нику потребовалось мгновение, чтобы опомниться, и он зарычал:

– Ах ты, ведьмочка! – Он бросился ее догонять.

Визжа, хохоча и брызгаясь, она отбежала глубже в воду, спасаясь бегством от его мужской ярости, но потом он нырнул под воду и потянул ее вниз.

Она вынырнула, отплевываясь и смеясь.

– За эту дерзкую выходку, ведьма, мне придется наказать тебя! – прорычал он и впился в ее губы крепким, глубоким поцелуем. Она обвила его руками и ногами и ответила на поцелуй, сказав, когда они оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха:

– Я ваша покорная слуга, сэр.

Он заглянул в ее глаза, в которых играли смешинки, и фыркнул:

– Лгунья, в тебе нет ни капли покорности.

Она засмеялась и попыталась принять кающийся вид, но эта попытка была настолько безнадежна, что ему пришлось поцеловать ее еще раз. И еще.

Они стояли посреди зеркального темного моря, целуясь и лаская друг друга, когда Фейт внезапно заметила какое-то неземное сияние вокруг них.

– Смотри, Николас! Что это в воде? – Мириады крошечных огоньков, зеленых, бирюзовых и золотистых, плавали в море вокруг них, словно упавшие в воду звезды. Она подняла глаза, чтобы посмотреть, не являются ли они отражением, но ночь была темной; серп луны исчез, виднелось лишь несколько звездочек.

Она опустила руку, коснулась воды, и сияющие огоньки образовали мерцающий, волшебный след. Фейт пошевелила ногами и оставила за собой огненные дорожки.

– Я слышал об этом, – сказал Николас, – но сам никогда не видел. Рыбаки называют это огнем в воде, они его не любят, потому что он цепляется к сетям и отпугивает рыбу.

– Какая красота, – восхищенно проговорила Фейт, опустила пальцы в воду и очертила ими круг. – Я чувствую себя волшебницей или колдуньей.

– Ты и есть колдунья, – пробормотал он совсем тихо, поэтому она не услышала.

– Смотри, я могу написать свое имя в воде, – сказала она. Она написала свое имя, написала его имя, а затем написала на черной, черной воде: «Фейт любит Николаса».

И он почувствовал стеснение в груди, но не сказал ни слова.

– Интересно, пристанет ли он к моим волосам? – спросила она таким наигранно веселым голосом, что он понял: его молчание ранило ее.

Она зажала нос и ушла с головой под воду, а когда вынырнула, ее волосы были полны мерцающего морского огня. Фейт выглядела прекрасной и волшебной.

Они занимались любовью на одеяле на берегу, сплетенные воедино и в то же время разделенные, словно между ними лежала пропасть. У их любви был какой-то привкус отчаяния, что делало ее самой напряженной и пылкой из всего, что когда-либо испытывал Ник, но как только все закончилось, его затопила меланхолия, словно это был их последний раз, хотя он был не последний. Еще нет.

Они вернулись в лагерь в молчании, рука об руку, и впервые за все время их брака легли спать, не поцеловав друг друга на ночь. Они крепко обнимали друг друга в темноте, и прошло немало времени, прежде чем каждый из них смог уснуть.

Когда они приехали в Бильбао, шел дождь, тихий, нудно моросящий дождь, который закрывал горы, поднимающиеся за городом, движущейся серой завесой. Они отыскали единственную городскую гостиницу, намереваясь поскорее обсохнуть, но как только вошли в дверь, раздался голос:

– Мисс Фейт!

Фейт повернулась, недоумевая, кто мог назвать ее по имени, и удивленно заморгала, увидев маленького аккуратного человека, который, лавируя между столиками, направлялся к ней. Это был Мортон Блэк, доверенное лицо ее зятя Себастьяна. Но что, скажите на милость, он делает в Испании?

– М-мистер Блэк? Неужели это действительно вы?

Мистер Блэк взял ее руки в свои и, просияв, низко поклонился.

– Это и в самом деле я, мисс Фейт, и я чрезвычайно рад вас видеть, чрезвычайно. В добром здравии, такую цветущую, определенно цветущую.

– Я тоже очень рада вас видеть, мистер Блэк, но почему... как?.. С Хоуп ничего не случилось?

– Нет, мисс, цвела, как и вы, когда я последний раз видел ее.

– А остальные? Пруденс и Гидеон? Они здоровы?

– Абсолютно.

– А Чарити и Эдвард? Ничего не случилось с их малышкой?

– Нет, мисс, все они в добром здравии, как и все ваши родственники, включая сэра Освальда и леди Августу. Хотя, строго говоря, леди Августа не род...

– Тогда зачем вы здесь? По каким-то делам Себастьяна?

Он бросил на нее обеспокоенный взгляд.

– Нет, мисс, я здесь, чтобы найти вас. Ваша сестра так беспокоилась, что мистер Рейн послал меня найти вас.

– Ты не представишь нас, дорогая? – Николас, который слушал весь разговор, по-собственнически обнял ее за талию.

– О да, конечно, извини. Николас, это мистер Мортон Блэк, доверенное лицо моего зятя; мистер Блэк, это мой муж, мистер Николас Блэклок. Самое невероятное, Николас, что Себастьян – это муж Хоуп – послал мистера Блэка найти меня – и он нашел!

Мужчины обменялись рукопожатием и осторожно оглядели друг друга.

Фейт вернулась к вопросу, который больше всего ее озадачивал:

– Но я не понимаю, почему Хоуп так беспокоилась? – Она повернулась к Николасу и объяснила: – У нас с сестрой особая связь, мы чувствуем, когда кому-то из нас плохо или больно, поэтому она должна была знать, как я счастлива. – Слегка покраснев, она снова повернулась к мистеру Блэку – Кроме того, я же писала ей. Разве она не получила мои письма?

– Получила, мисс. Кстати, наверху у меня целый пакет писем для вас от ваших сестер. Именно так я и узнал, где вас искать. Вы упоминали, что направляетесь в Бильбао. Впрочем, она по-прежнему беспокоится. – Его взгляд метнулся к Николасу, и до Фейт дошло, что, несмотря на ее заверения, родные не поверили ей, что Николас хороший человек. И это неудивительно. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Будьте добры, перестаньте называть ее мисс – она замужняя женщина! – раздраженно сказал Николас. – Она моя жена!

Фейт удивленно взглянула на него. Стивенс все время называет ее мисс, и Николас ни разу не возразил. Мортон Блэк посмотрел на Николаса, прищурившись.

• Предыдущая
• 52/65
• Следующая