Спасенная репутация - Грейси Анна - Страница 47

• Предыдущая
• 47/65
• Следующая

Он ждал. Он хотел знать, что же такого привлекательного было в ублюдке. Ему показалось, что она больше ничего не скажет, поэтому он легонько сжал ее и попросил:

– Продолжай.

– Мы с Хоуп мечтали о наших будущих мужьях и нашей будущей жизни. Это мечта была наполнена музыкой, солнечным светом, смехом, любовью и счастьем – всем тем, чего не было у нас в детстве. – Она поморщилась. – Ты не представляешь, как я жаждала этого будущего, как тосковала по нему. Вершиной всех моих мечтаний была такая любовь, как у папы с мамой, и такую нашли мои сестры Пруденс и Чарити. Даже моя близняшка Хоуп так неожиданно нашла любовь... я никогда не видела ее такой счастливой. – Она немного помолчала. Ник подумал, что это, возможно, из-за набежавших на глаза слез.

В последнее время Ник ни о чем не мечтал. Он слишком хорошо знал, как мечты разбиваются. А ему хотелось, чтобы у Фейт все было по-другому. Ему с самого начала надо было отослать ее в Англию. Что ж, он отошлет ее, только не сейчас.

Он думал, что может выдержать это путешествие один. Он привык к одиночеству... но теперь... после того, как Фейт вошла в его жизнь... Он зарылся лицом в ее волосы.

– Потом появился Феликс, он был самым блестящим музыкантом из всех, кого я слышала, и очень красивым, в общем, кроме этого, я ничего и не видела. Я просто вообразила его в роли своего суженого. Я не знала разницы между реальностью и мечтами.

Она прислонилась к нему спиной и снова вздохнула.

– А теперь знаю. Это реальность...

Ника охватила печаль. Если бы только он мог дать ей такую жизнь как она сказала? – наполненную музыкой, смехом, солнцем, любовью и счастьем. Но это невозможно. Не для них. Она не имеет никакого отношения к тому, что ему предстоит, и Ник поклялся, что не будет иметь.

– И реальность усеяна маленькими прекрасными мгновениями, если только дашь себе труд их увидеть. – Она повернулась в его руках и заглянула в глаза. – Ты подарил мне бесценный подарок, Николас Блэклок, и я благодарна тебе от всей души. Благодаря тебе я теперь знаю: что бы ни принесло будущее, моя жизнь больше никогда не будет безрадостной и несчастной.

Ник не мог говорить. И не мог выносить нежной искренности ее взгляда. Он привлек ее к себе и поцеловал, ища забвения от того смятения, которое вызвали в нем ее слова.

Ник проснулся на рассвете и обнаружил, что цыганка подбоченившись стоит над ним.

– Это ты! – сказала она обвиняющим, воинственным тоном.

Ник сел.

– Ну да, а кто еще это может быть? – раздраженно проворчал он.

– Ты – тот самый.

– Какой еще тот самый? – Он почесал голову. Эстреллита несет какую-то околесицу. Хоть бы она ушла! Рядом с ним зашевелилась Фейт, сонная и прекрасная.

– Тот, который пришел, чтобы забрать жизнь моей бабушки.

– Какой еще бабушки?

– Моей прабабки.

Ник уставился на цыганку.

– Ты думаешь, что я пришел, чтобы убить твою прабабку? Что за бред!

– Это правда. Я знаю это вот здесь! – И она стукнула себя кулаком в грудь, возле сердца.

– Послушай, ты, глупая девчонка! – рявкнул Ник. – Я никогда в жизни и пальцем не тронул ни одну женщину, и если ты думаешь, что я собираюсь причинить какой-то вред старой леди, то все, что я могу сказать, – это что у тебя не все дома.

– Не все дома? – Озадаченная, она повернулась к Маку за разъяснением. Тот выразительно постучал себе по виску, и она в гневе снова повернулась к Нику: – Я не сумасшедшая. Ты – тот самый. Я подумала так вчера вечером, когда увидела твои холодные и серые, как камень, глаза, а ночью опять увидела это во сне, так, как и было предсказано.

– Кем предсказано?

– Бабушкой. «Трое чужеземцев придут; кровь первого в земле у моих ног, второй – человек огня – кровь моей крови, и третий с глазами как лед, чья кровь заберет мою жизнь», – сказала она и многозначительно посмотрела на Стивенса, Мака и Ника. – Три чужеземца, и один из них – человек огня. – Она кивнула на рыжие волосы и бороду Мака.

– Какая чушь! – заявил Ник. – Предсказания до завтрака! Тут у любого случится несварение. Послушай, ты, глупая девчонка, я не сделаю ничего плохого твоей старой бабке, а Мак сделан не из огня, ты же сама видишь, хотя, должен признать, с этой рыжей бородой его можно принять за горящий куст!

Эстреллита проговорила низким, взволнованным голосом:

– Предупреждаю, капитан, я не позволю тебе убить бабушку.

Ник закатил глаза.

– Убери ее, Мак, пока я не потерял терпение.

Мак взял Эстреллиту за руку и отвел в сторону. Она продолжала что-то бормотать и бросать злобные взгляды на Ника.

Ник лег и застонал. Только этой сумасшедшей цыганки им и не хватало в качестве попутчицы. Как будто мало ему осложнений в этом путешествии.

Он взглянул на свое спящее осложнение, поцеловал Фейт в затылок, скатился с постели и направился к речке. Купание – вот что нужно ему, чтобы избавиться от раздражения.

Кофе уже закипел к тому времени, как Николас вернулся с речки. Увидев, как он возвращается, босой и полуодетый, Фейт пожалела, что не пошла с ним на реку. На нем были только бриджи и рубашка, все еще расстегнутая, и то, и другое облепляло каждый мускул, он натянул одежду на мокрое тело. Волосы мокрые, а подбородок чисто выбрит. Она представила, как Ник стоит обнаженный в воде и бреется. Ее собственный греческий бог.

– Доброе утро, мистер Блэклок. – Она привстала на цыпочки, обвила его руками за шею и поцеловала в твердые губы. Он ответил на поцелуй.

– Доброе утро, миссис Блэклок. Надеюсь, вам хорошо спалось на земле этой ночью.

Она лучезарно улыбнулась ему.

– Мне всегда хорошо спится, когда ты обнимаешь меня, даже на земле. – И это правда, с удивлением подумала Фейт. У нее не было ни кошмаров, ни дурных снов с тех пор, как она вышла замуж за Николаса. – Брак с вами идет мне на пользу, мистер Блэклок.

Его улыбка сникла, и он отпустил ее.

– Ты уже позавтракала? – отрывисто спросил он.

– Нет еще. Я ждала тебя.

– Я не голоден. Поторопись. Я хочу, чтобы мы отправились в путь как можно быстрее. – Он зашагал прочь, оставив Фейт в расстройстве и недоумении, что же такого она сказала.

И тут она заметил кровавый след за ним. Николас истекал кровью!

– Николас, постой! – Она побежала за ним. – Ты порезался? Где болит?

Он уставился на нее так, словно она несла ерунду.

– О чем ты говоришь?

– У тебя идет кровь. – Она указала на кровавые следы и присела перед ним на корточки. – Думаю, ты порезал ногу. – Одна стопа действительно кровоточила.

– Ерунда, – сказал он. – Я даже не чувствую. – Он хотел было идти дальше, но Фейт удержала его.

Она заставила его сесть и попросила Стивенса принести горячей воды и полотенце.

Порез был довольно глубоким и сильно кровоточил.

– Должно быть, ты порезался об острый камень или разбитое стекло. Как же ты не заметил?

Он безразлично пожал плечами:

– Видимо, ноги от холодной воды онемели. Перевяжи, и давайте двигаться.

Стивенс наклонился через плечо Фейт.

– Думаю, надо зашить, капитан. Порез довольно глубокий.

Николас снова пожал плечами:

– Ну так зашей. Я не хочу сидеть здесь весь день.

– Принесу все необходимое. – Стивенс ушел.

Фейт ощутила легкую дурноту от этого разговора. Чтобы скрыть это, она сказала:

– Ты такой храбрый. Я бы непременно плакала, если бы так порезалась.

Он покачал головой, но между бровей залегла складка. Очевидно, ему было больнее, чем он показывал.

Стивенс вернулся с иголкой, ниткой, банкой бальзама и бутылкой бренди. Бренди он протянул Николасу, но тот нетерпеливо отмахнулся:

– Нет, мне это не нужно.

Стивенс нахмурился, но ничего не сказал. Он отодвинул Фейт в сторону.

• Предыдущая
• 47/65
• Следующая