Спасенная репутация - Грейси Анна - Страница 31

• Предыдущая
• 31/65
• Следующая

Они проезжали заброшенные луга, кое-где поросшие буком, березой и редкими зарослями куманики. Фейт твердо вознамерилась стать хорошей солдатской женой, и не только потому, что этого хотел от нее Николас.

В несчастный период ухода от Феликса она была жутко подавлена, а те дни, когда она ковыляла по пыльным дорогам, дали ей много времени подумать о своей жизни. Осознание того, что ее всю жизнь опекали – что она предоставляла другим заботиться о себе, – было не слишком утешающим.

Ей больше не хотелось чувствовать себя такой одинокой, но не хотелось и зависимости от других. Солдатские жены были сильными и независимыми женщинами, спутницами своих мужей и скорее их равноправными товарищами, чем иждивенками. Именно этого и хотела Фейт – быть товарищем Николаса. Спутницей жизни.

День клонился к вечеру, когда Фейт заметила большого зайца, который щипал траву. Вот он, ее шанс.

Она осторожно вытащила пистолет, взвела курок и выстрелила. Заяц свалился, и на мгновение ее охватило чувство триумфа. Но вдруг, к ее ужасу, заяц поднялся. Медленно и мучительно он заковылял к небольшому кустику ежевики. Фейт стало плохо. Лопатка зайца была пробита, и из нее ручьем вытекала кровь. Она промахнулась.

– Какого дьявола, что ты делаешь? – Николас появился позади нее. Его голос был резким, холодным. Злым.

Она жестом показала

– Я... я выстрелила в зайца, только... только...

– Только это не чистый выстрел. Вы промахнулись, мадам! – В голосе его слышалось обвинение.

– Я знаю, – всхлипнула Фейт. Она и так чувствовала себя ужасно, а тут еще он рявкает на нее, словно она специально промахнулась.

Остальные собрались вокруг. Мак спешился и, встав на четвереньки, стал заглядывать под кустики ежевики. Беовульф не отставал, шумно принюхиваясь.

– Я разберусь! – прорычал Мак – Вы поезжайте. Скоро стемнеет, а вам еще нужно добраться до города. Я вас догоню.

– Хорошо, – сказал Николас, почти не разжимая губ. – Поехали! – резко бросил он Фейт, развернул свою лошадь и поскакал вперед.

Чувствуя себя расстроенной и виноватой, Фейт поехала следом.

Несколько минутой игнорировал ее, потом натянул поводья своей лошади и подождал, когда Фейт поравняется с ним.

– О чем, черт возьми, вы думали, устраивая такой глупый, безответственный фокус? Я купил вам этот пистолет для самозащиты, а не для стрельбы по зайцам! – Его лицо было напряженным от гнева, глаза – осколки льда Он говорил так холодно, словно резал ее ножом – Никто не просил вас отправляться в это путешествие, мадам, и если вам скучно, эго ваша вина! Если вам вздумалось разгонять скуку, ради забавы постреливая по местной живности, подумайте дважды. Я не потерплю этого, вы меня слышите?! Я отправлю Стивенса отвезти вас обратно в Сент-Валери, и возвращайтесь в Англию! Я глубоко презираю людей, которые убивают животных ради спортивного интереса!

– Эго было не ради спортивного интереса, а для обеда! – выпалила она, смахивая слезы, которые катились по щекам – И мне совсем не скучно Я наслаждаюсь каждой минутой этого путешествия. Я... я просто увидела зайца и п-подумала что из зайца можно приготовить хороший обед.

– Бога ради, зачем?

Фейт потерла глаза и попыталась объяснить.

– Я подумала…, я хотела быть... я хочу сказать, вы же не возражали, когда я наловила рыбы. И вы ели ее! – Она вытащила носовой платок, промокнула глаза, затем громко высморкалась в него.

Он молча наблюдал за ней, а когда снова заговорил, его тон был намного спокойнее.

– Я не имею ничего против рыбной ловли. Как и пробив охоты ради пропитания. Но я не выношу, когда над животными издеваются ради бездумной забавы.

При этих словах ее глаза снова наполнились слезами.

– Я не хотела и-издевагься над бедным зайцем. Я никогда в жизни никого не уб-бивала. Я думала, он умрет мгновен-но. Но в последний момент он пошевелился, и я п-промах-нулась, – несчастно всхлипнула она.

Фейт взяла свои платок и с сомнением посмотрела на него. Николас вздохнул, полез в карман и подал ей чистый платок, который она с благодарностью взяла.

Когда она немного овладела собой, Ник спросил:

– Но почему, скажите на милость, вы решили взять на себя роль добытчика еды? Я вполне способен обеспечить нас всем, что нужно.

– Я пыталась быть как Полли Микмак.

– Полли Микмак? Полли Микмак? – Он ошеломленно уставился на нее. – Почему, Бога ради, вам захотелось брать пример с какой-то вороватой распутницы вроде Полли Микмак?

– Вороватой?

Он сделал нетерпеливый жест.

– Никогда не встречал человека, более нечистого на руку. Спросите у фермеров и жителей деревень, которые она проходила. Не было ни одной фермы без того, чтобы Полли Микмак не «нашла» петушка, или яблок, или отбившегося от своих собратьев поросенка. И кроме того, тогда же была война!

Фейт внезапно увидела другую сторону поступков Полли Микмак. Она предположила, что офицеры и солдаты смотрели на это с разных точек зрения, в особенности если эти солдаты с удовольствием пользовались результатами воровства Полли.

– И откуда вообще, дьявол побери, вы узнали про Полли Микмак... – Он осекся и воскликнул: – Стивенс, ну конечно! Дьявольщина! Мне следовало догадаться. Предавался воспоминаниям о своих днях в армии. Он всегда питал нежные чувства к этой женщине, но она была... – Внезапно до него дошло, какое направление приняла его речь, он замолчал и посмотрел на Фейт из-под черных бровей. – Итак, отныне, мадам, вам запрещается стрелять по несчастным созданиям. Господи ты Боже, вы же даже не знаете, кому принадлежит земля, по которой скакал этот дурацкий заяц. Если бы мы были в Англии, вас могли бы арестовать за браконьерство.

– Б-браконьерство? – пискнула Фейт.

Она не подумала об этом.

– Людей ссылают в Новый Южный Уэльс за охоту на зайцев, которые им не принадлежат. Бог знает, что они делают с браконьерами во Франции.

Фейт закусила губу.

– Я не подумала.

– Это очевидно. Поэтому давайте договоримся: больше никакой стрельбы. Держите этот пистолет при себе. Он для отпугивания разбойников и бандитов, а не для добывания обеда.

Он пришпорил свою лошадь и поехал вперед. Фейт чувствовала себя пристыженной, глупой и жестокой.

– Не переживайте, мисс, – успокоил ее подъехавший сзади Стивенс. – Вы просто случайно задели одно из больных мест мистера Ника. Он всегда любил всякую тварь Божью, с самого детства. Вечно, бывало, убегал в лес вместе с моим Элджи.

– Но он прав. Я не подумала. Я так ужасно чувствую себя из-за бедного зайца. Я совсем не подумала. Я полагала, одно мгновение – и все будет кончено, быстро и безболезненно, как с той рыбой, когда вы ударили ее ножом. – Она поежилась, почувствовав тошноту.

– Ничего страшною, мисс Вы же не хотели, чтобы так вышло, я знаю. И мистер Николас понимает, что вы хотели как лучше.

– Нет, не понимает, – несчастно сказала она.

– А-а, не берите в голову, мисс. Он знает, что это была ошибка. Все образуется, вот увидите.

– Я просто хотела... – Она закусила губу.

– Ну-ну, мисс. Все пройдет. Мистер Ник успокоится, увидите, а Мак найдет этого зайца и быстро положит коней его страданиям.

– Конечно, Мак считает, что негоже мясу пропадать зря. – Даже произнося это, она почувствовала себя мелочной.

– Нет, тут вы ошибаетесь, – сказал Стивенс с мягким упреком. – Мак сделает это потому, что не выносит страданий живого существа. Он найдет зайца и убьет его быстро и чисто. Наследие воины.

Фейт почувствовала себя еще хуже за свое мелочное замечание, когда он сказала это.

– Что вы имеете в виду – наследие войны?

– Мак видел множество людей, умирающих в медленной агонии. Мы все видели, но, похоже, на Мака это подействовало больше, чем на других. Никто не мог помочь им. Мак ненавидел это. Он заставил всех нас пообещать, что если когда-нибудь окажется в такой ситуации, один из нас застрелит его, прекратив мучения, и пообещал сделать то же самое для нас.

• Предыдущая
• 31/65
• Следующая