Две половины победы - Бондарев Олег Игоревич - Страница 31

• Предыдущая
• 31/64
• Следующая

Вздохнув, я натянул капюшон едва ли не по самый подбородок: лучше подстраховаться заранее. Поблизости могут быть дозорные, которым палец в рот не клади – дай только кого-нибудь отследить.

Впрочем, похоже, я волновался зря: степь вокруг спала беспробудным сном, как и Мартина, как и вся Голубая провинция. Земли близ Корлоги больше всего напоминали кладбище.

Мне это, конечно, на руку. Все настолько обленились, что напрочь забыли о бдительности.

До стены оставалось не более трехсот футов. Теперь можно рассмотреть ворота, прогуливающихся неподалеку солдат…

Готов поспорить, мы там не задержимся. Кто-то из них бегло проглядит грамоту, даст своим отмашку – и наша телега спокойно въедет в Корлогу…

Но когда до ворот оставалось не более ста футов, я почувствовал неладное: солдаты, до сего момента только позевывающие, при виде нашей телеги встрепенулись и стали выстраиваться в колонну по два.

Между зубцами стен я заметил арбалетчиков. Судя по всему, нас держат на прицеле.

Возможно, это всего лишь предосторожность. Но чутье подсказывало, что крушение моего замечательного плана – не за горами.

Круглый вопросительно посмотрел на меня: он тоже заметил оживление в рядах защитников.

– Двигаемся, дружище, – прошептал я, не сводя взгляда с солдат. – Не стоит торопить события. Может, это обычная предосторожность? Всё-таки не мешок с дерьмом охраняют – границу!

Он фыркнул.

Мы проехали еще футов пятьдесят, когда один из солдат – наверное, десятник, – шагнул вперед и поднял руку, приказывая нам остановиться.

Круглый, буравя его взглядом, натянул поводья.

Телега замерла. Клячи, решив воспользоваться неожиданной передышкой, принялись щипать редкую траву под ногами.

Наши заботы их мало волнуют. Лошадь – не собака, ей всё равно, кто будет хлестать и кормить овсом. Лошадь не станет горевать по утраченному хозяину и выть ночами, если в корыте будет достаточно корма, а конюшня тепла и удобна. Собаки в этом плане куда более разборчивы.

Только на них далеко не уедешь.

– С вами хочет поговорить маг, – сказал десятник.

Словно по команде, его подопечные обступили нашу телегу с двух сторон, чтобы мы даже не думали о бегстве.

Хотя о каком бегстве может идти речь, когда ты находишься под прицелом доброго десятка арбалетчиков?

Дверь в одной из двух башенок, стоящих по обеим сторонам от ворот, открылась, и нашему взору предстал седобородый старик с глубоко посаженными глазами и обвисшим брюхом. Видимо, это и был тот самый маг, жаждущий разговора с нами.

– Приветствую! – сказал я, кивая. – Что за проблемы, волшебник?

– Господин волшебник, мразь, – процедил сквозь зубы старик.

Игра окончена. Теперь я был в этом уверен. Надо потянуть время, прежде чем ему придет в голову дать сигнал арбалетчикам. Гнуть свою линию. Рисковать.

Да что угодно, только не сдаваться раньше времени.

– Как вы смеете? – воскликнул я, одним движением спрыгивая в траву. – Да если об этом…

– Заткните ему рот! – взвизгнул маг.

Ближайший солдат шагнул ко мне с явным желанием поскорее выполнить приказ волшебника, но я был начеку: перехватив летящий мне в подбородок кулак, я отшатнулся в сторону и ударил пограничника ребром ладони по шее. Тихо охнув, он осел в траву.

Я приготовился отразить следующий выпад, но тут сбоку что-то мелькнуло и… Среагировать я не успел. Скулу обожгло дикой болью, картинка перед глазами пошатнулась. А тем временем следом за первым ударом последовал второй – прямо в висок.

Сознание вспыхнуло и погасло.

Желтый сидел на берегу Лиры, опустив обе руки в песок. Легкие волны то и дело накатывали, и ладони оказывались под водой. Агент прислушивался к журчанию реки, а спустившийся к самому берегу лес дополнял звучание тихим шелестом. В чаще считала годы кукушка, стучал дятел.

Желтый не обращал внимания ни на воду, ни на лес. Он приходил на этот берег только для того, чтобы остаться наедине с собой и обдумать сложившуюся ситуацию подальше от чужих мнений. Зачем обращаться за советом к людям, которым свойственно ошибаться, если ответственность в любом случае ляжет на твои плечи? Не легче ли решить всё самому, полностью положиться только на себя?

Выбор в пользу одиночества Желтый сделал уже через месяц после того, как стал агентом Радуги. Слишком велико было желание у других перевалить часть собственных бед на голову агента. И возникало это желание почему-то только у посвященных в любую, пусть даже ничтожную часть всякого мало-мальски серьезного вопроса.

Сегодня Желтый отправился на побережье, чтобы серьезно поразмыслить о необходимости и возможности отправить часть флота Веронии, находящегося сейчас в Валире, к берегам Кодии.

С одной стороны, разведчики сообщали, что большая часть магов, способных нанести его флотилии хоть самый незначительный вред, сейчас сконцентрировалась далеко от Шарасского моря, у самых границ с Валитаном. С другой стороны, даже без магов флот Кодии очень и очень силен и наверняка находится в полной боевой готовности.

– Господин задумчив, – раздалось сзади. Вышедшая из леса девушка положила руки на плечи сидящему агенту, а затем откинула капюшон с его головы. Желтый легко повел рукой, и скрывающая лицо агента дымка растаяла.

Всё-таки, говоря о своем одиночестве, Желтый лукавил.

Клочки прошлого замелькали перед глазами агента. Он вспомнил, как жил до Радуги, как звался Жаном, а главное – как в первый раз увидел Лиину.

Они встретились случайно. На стомском рынке всегда были толпы народа, крикливые торговцы зазывали в свои лавки, а покупатели сновали между рядами пряностей, тканей и ювелирных побрякушек, создавая подобие огромного муравейника.

Он ходил от одной лавки к другой, рассматривая выложенный товар. Он ничего не искал. Ему былоскучно.

Она стояла в одном из рядов с тканями и предлагала яркие узорные платки, которые мастерски изготавливала ее тетка.

Он – сын богатого землевладельца, в то же время – перспективный маг, отнекивающийся от предложений гильдии. Она – уроженка восточных земель, накинувшая на плечи алый платок.

Они увидели друг друга, и это решило всё…

– Давай поговорим о нас, – предложила Лиина.

– Давай, – легко согласился Жан. – Ты хотела о чем-то спросить?

– Да… Скажи, ты будешь заводить себе вторую жену?

Жан несколько раз моргнул и удивленно посмотрел в глаза Лиине.

– С чего ты взяла? Да у меня и в мыслях не было подобного! К тому же у нас многоженство не принято.

– А у нас оно одобряется… Но, ты знаешь, я рада! Я очень рада, что ты о таком не думаешь. – Лиина прижалась к Жану. – Ты ведь будешь со мной всегда?

– Всегда, – эхом повторил молодой человек.

Несмотря на все запреты и не обращая внимания даже на сопротивление самой Лиины, Желтый открыл ей свою новую жизнь. Слишком много для него значила эта девушка, представшая когда-то перед ним на стомском рынке в образе восточной красавицы.

– Теперь я не могу называть тебя по имени, – грустно произнесла Лиина, глядя ему в глаза. – Но я не хочу звать тебя Желтым. Пусть ты будешь агентом Радуги для остальных, но не для меня.

– А как ты хочешь меня называть?

– Так, как принято в моей стране. Я буду звать тебя «господин».

Речные волны по-прежнему размеренно накатывали на берег.

– Господину нужен совет? – Лиина продолжала стоять, держа руки на плечах Желтого, а сама вглядывалась в противоположный берег Лиры.

Пожалуй, она была единственным человеком, чье мнение агент ценил едва ли не так же, как собственное. Нельзя сказать, что точка зрения Лиины всегда перевешивала, но она зачастую помогала лучше понять все стороны дела.

• Предыдущая
• 31/64
• Следующая