Тайна придворного шута - Блюм Детлеф - Страница 47

• Предыдущая
• 47/56
• Следующая

Она стояла на дне ямы глубиной два с половиной метра, края которой почти сровнялись со стенами комнатки. Мышцы нестерпимо болели, копать становилось все труднее. Да и края ямы постоянно осыпались, так что кладоискателям приходилось больше отгребать осыпавшуюся землю, чем копать.

— Снова камень, — пробурчала Клаудиа себе под нос, наткнувшись на что-то твердое.

Она начала медленно отгребать землю, но лопата внезапно зацепилась. Пришлось попросить Фердинанда подать маленькую лопатку. Когда девушка отгребла землю, перед ее глазами оказалась металлическая пластина шириной примерно пять сантиметров. Пластина была прикреплена к выступавшему из-под земли куску дерева. На сей раз это был не корень и не камень. Клаудиа подняла глаза наверх, приложила палец к губам и дала Фердинанду знак, чтобы тот спустился на дно ямы. С краев снова посыпалась земля, и им пришлось отгребать ее, на этот раз руками. Вне сомнений, то, что они увидели, могло быть частью сундука. Не говоря ни слова, только сопя, они принялись копать дальше. Фердинанд лопатой, Клаудиа голыми руками. Однако они мешали друг другу, в яме было слишком тесно. Девушка вскарабкалась наверх и бросила Фердинанду мешок. Он медленно освобождал сундук, сначала крышку, потом стенки, на которых обнаружились ручки. Клаудиа забыла о боли в спине, не обращала внимания на пот, который тек ручьем. Наконец Фердинанд обкопал сундук со всех сторон, взялся за ручки и вытянул его из углубления в дне ямы. Клаудиа заметила, как у него от напряжения вздулись на лбу вены. Они медленно вытянули ящик из ямы и поставили к стене. Площадью примерно шестьдесят на тридцать сантиметров и высотой тридцать сантиметров, сундучок был плотно окантован двумя металлическими лентами. Все еще не говоря ни слова, Клаудиа снова сползла вниз. В яме обозначилось еще одно углубление. Девушка отгребла землю вокруг и снова увидела кусок дерева. Второй сундук! Следующие двадцать минут они снова продолжали свою работу, не успевая перевести дух. На свет появились еще два сундука примерно такого же размера, как первый. Клаудиа взяла металлоискатель и обследовала дно ямы. Сигнала больше не было.

— На данный момент достаточно, — сказала она Фердинанду, который сидел на краю ямы, свесив вниз ноги. — Давай отдохнем.

— Согласен, — кивнул тот. — Я проголодался. Клаудиа взяла в руки телефон и набрала номер. Трубку взял Георг.

— Мы проголодались. Пожалуйста, два обеда.

— Что вам сегодня подать? — проговорил Георг в трубку, стоя в каких-то десяти метрах от нее.

— Все равно. Главное, побольше.

— Будет исполнено.

Когда Регина принесла им еду, Клаудиа, сияющими глазами глядя на нее, протянула записку. Регина прочла следующее:

«Мы нашли ящики. Открыть здесь не можем. Закрой дверь между складом и жилой и сообщи Симону. Сегодня вечером все будет готово. В остальном — как договаривались. Машину завтра до обеда».

Регина недоверчиво уставилась на Клаудиу. Клаудиа молча кивнула в сторону соседнего помещения. Три небольших сундучка стояли возле двери в сокровищницу.

Не говоря ни слова, Регина судорожно сглотнула и направилась в офис. Георг общался с двумя молодыми людьми. Регина вышла на улицу. В глухом уголке парка, оставшись одна, она набрала номер.

Симон уже больше часа с воодушевлением осматривал экспозицию. Когда он оказался в зале, называемом Красным, у него просто захватило дух. Ювелир Августа Сильного, Иоганн Фридрих Диглингер, воссоздал один из эпизодов жизни при дворе курфюрста. В зале, оформленном в стиле барокко, он разместил сто тридцать две отлитые из золота и раскрашенные фигуры придворных. Их позы, искусно выполненные костюмы полностью соответствовали духу того времени. Абсолютное чувство пространства, понимание культурных традиций того времени, мастерство, с которым были выполнены скульптуры, не могли оставить равнодушным ни одного подлинного ценителя искусства.

Наконец Шустер добрался до Желтого зала, в котором была представлена ювелирная коллекция, и остановился напротив одной из витрин, чтобы лучше рассмотреть продолговатый, искрящийся зелеными лучами бриллиант Зеленый дрезденский, образующий с несколькими бриллиантами меньшего размера своеобразный гарнитур из драгоценных камней. В этот момент зазвонил мобильный. Он, торопясь, достал аппарат, чтобы как можно быстрее начать и закончить такой неуместный в этой обстановке разговор.

— Да, — злобно прошипел он в трубку.

— Симон? — спросила Регина, так как не очень хорошо слышала его.

— Конечно. Кто же еще?

— Они нашли сокровища. Несколько минут назад. Три тяжелых сундука. Обшиты металлическими скобами. Здесь открыть нельзя…

Шустер почувствовал слабость в коленях…

— Алло. Симон, ты слушаешь?

— Да, — ответил он еле слышно. — Когда все будет готово?

— Сегодня вечером, как считает Клаудиа, все будет выглядеть как до раскопок. Я должна передать тебе, что машина придет завтра до обеда.

— С материалами все уладили?

— Да. Все идет по плану.

— Хорошо. Сегодня мы не должны больше видеться. Держитесь.

— Ты тоже.

Симон подошел еще раз к бриллианту, задумчиво улыбнулся и, окрыленный, покинул музей. Сегодня он увидел достаточно.

После обеда они убедились, что дверь на склад заперта, и начали выкладывать мешки с землей на пол жилой комнаты. Если кто-то войдет в павильон, они услышат это по громкой связи, а Регина станет искать ключи так долго, пока Клаудиа не скажет ей по сотовому телефону, что можно открывать.

Фердинанд выкладывал мешок за мешком и перетаскивал их в сокровищницу. Клаудиа вскрывала мешки и высыпала землю обратно в яму. Она делала это с помощью лопаты, чтобы тем, кто их прослушивал, — если их прослушивали, — казалось, что в павильоне продолжают копать.

Они работали пять часов, их никто не беспокоил. К концу дня сил не осталось вовсе. Вечером Регина принесла им колбасу, сыр и хлеб, а также купленную еще днем курицу-гриль. У них хватило сил только на то, чтобы установить кровати. Фердинанд и Клаудиа улеглись спать в девять и тотчас уснули. Георг, напротив, почти до полуночи просидел за компьютером. Нацепив наушники, он занимался тем, что с помощью специальной программы создавал из массы звуков, которые удалось записать во время раскопок, специальный звуковой ряд. Он смешивал звуки голосов, шорох выкапываемой земли, звуки перетаскивания мешков. Постоянно варьируя громкость и тембр сигнала, Георг добился желаемого результата. Он записал все на чистый компакт-диск. У него получилась пятичасовая хроника того, как Клаудиа и Фердинанд ведут раскопки сокровищ. Он еще раз прослушал получившееся произведение и, удовлетворенный проделанной работой, выключил компьютер. Только после этого молодой человек направился в гостиницу.

— Наконец, — простонал человек, уши которого опять оттопырились, едва он снял наушники. — Теперь до утра ничего не будет слышно.

Он был один в грузовом отсеке темно-синего фургончика без окон. Фургон стоял неподалеку от парка на Линденгассе. Предвкушая отдых, человек взглянул на свое походное ложе, установленное здесь же, открыл еще одну бутылку пива и взялся за телефон. Клаус Рубен ответил тотчас.

— Георг только что покинул павильон… Я не знаю, чем он занимался. Звуки были такие, словно работал компьютер… Нет, Клаудиа и Фердинанд спят уже с девяти часов. Да. Утром Ули будет здесь… Конечно, я никуда не уйду, только помочиться… Да, поставлю магнитофон на запись, как договорились… Взаимно, спокойной ночи.

Он медленно допил свое пиво и покачал головой. Это была довольно странная работа. Кроме него, никто не мог вступать в контакт с Рубеном. Для этой работы Клаус набрал только юнцов. Почему так, ему было неизвестно. Задача была записывать, как идут раскопки. Только это. Ну да какое ему дело? В конце концов, Рубен платил хорошие деньги.

Симон сидел в номере. Перед ним стояла бутылка любимого вина. Нераспечатанная. Утром операция вступит в решающую фазу. Нужно иметь ясную голову. Ясную, как никогда прежде. Еще до полуночи — а это было для него редкостью — Симон улегся в постель и быстро уснул.

• Предыдущая
• 47/56
• Следующая