Гнев ангелов - Шелдон Сидни - Страница 19
- Предыдущая
- 19/83
- Следующая
Дженифер молчала, ожидая продолжения.
– Это все, мисс Паркер.
В вечерних выпусках газет и в теленовостях Дженифер опять была новостью номер один. Но на этот раз она была героиней! Она оказалась юридическим Давидом, сразившим Голиафа. Фотографии ее, Абрахама и окружного прокурора ди Сильва пестрели на страницах газет. Она жадно глотала каждое написанное о ней слово, смакуя его. Победа была тем более сладка после того позора, который ей пришлось пережить.
Кен Бейли пригласил ее на ужин к «Духову», чтобы отпраздновать успех.
Метрдотель и некоторые из посетителей узнавали Дженифер. Незнакомые люди называли ее по имени и поздравляли. Она буквально пьянела от этого.
– Ну, каково быть знаменитостью? – улыбался Кен.
– У меня нет слов…
Кто-то послал к ним на стол бутылку вина.
– Мне не надо пить, я и так пьяная, – сказала она.
Но ее мучила жажда, и она выпила три бокала белого вина, пока они обсуждали с Кеном все перипетии закончившегося процесса.
– Я боялась… Ты знаешь, что значит – держать чью-то жизнь в своих руках? Это все равно, что играть роль бога! Что может быть страшнее этого? Я приехала из Келсо… Не заказать ли нам еще бутылку вина, Кен?
– Все, что пожелаешь…
Кен заказал пиршество для них двоих, но Дженифер была слишком взволнована, чтобы есть.
– Ты знаешь, что Уилсон сказал мне при нашей первой встрече? Он сказал: «Заберитесь в мою шкуру, а я – в вашу, и тогда мы поговорим о ненависти». Кен, я была в его шкуре сегодня! И знаешь, что… Я думала, что присяжные собираются вынести мне обвинительный приговор… Я чувствовала, что меня казнят… Я любила Уилсона… Может быть, еще немного вина?
– Ты ничего не ешь…
– Я хочу пить!
Он озабоченно следил, как Дженифер наполнила свой бокал и осушила его.
– Полегче, пожалуйста…
Она помахала рукой.
– Это калифорнийское вино, оно как вода… – она сделала еще глоток. – Ты – мой лучший друг. А хочешь знать, кто мой не лучший друг? Великий Роберт ди Слива. Ди Сивла.
– Ди Сильва.
– И он тоже… Он ненавидит меня. Ты видел его лицо сегодня? О-о! Он был похож на сумасшедшего. Он говорил, что собирается выбросить меня из суда… Но он не сделал этого, да?
– Нет, он…
– Ты знаешь, о чем я думаю?
– Я…
– Ди Сильва думает, что он Ахав, а я – белый кит…
– Я думаю, что у тебя это уже позади.
– Спасибо, Кен! Я всегда рассчитывала на тебя. Давай возьмем еще бутылочку?
– Вы не думаете, что вам уже достаточно?
– Кита мучит жажда, – хихикнула она. – Это я. Большой, старый белый кит… Я говорила тебе, что люблю Абрахама? Он наиболее красивый мужчина, которого я когда-либо встречала… Я смотрела в его глаза, Кен. Они прекрасны! А ты смотрел в глаза ди Сильва? О-о-о! Они холодны… Он как айсберг. Но он неплохой человек… Я уже говорила тебе об Ахаве и белом ките?
– Да.
– Я люблю старого Ахава. Я люблю всех. Ты знаешь почему? Потому что Абрахам Уилсон жив сегодня. Он жив… Давай возьмем еще вина, чтобы отпраздновать это…
Было два часа ночи, когда Кен доставил Дженифер домой. Он помог ей взобраться на четвертый этаж и зайти в квартиру. После такого подвига он тяжело дышал.
– Знаешь, – сказал он, – я чувствую, что выпил.
Дженифер посмотрела на него с жалостью.
– Не надо пить, если не умеешь, – сказала она и свалилась на пол.
Она проснулась от пронзительного телефонного звонка и потянулась за трубкой. Это движение вызвало у нее поток боли, охватившей каждый ее нерв.
– Алло?
– Дженифер, это Кен.
– Хелло, Кен…
– Мне не нравится твой голос. Ты в порядке?
Она подумала.
– Не очень… Который час?
– Почти полдень. Тебе лучше приехать сюда. Здесь сущий ад.
– Кен, мне кажется, что я умираю…
– Слушай меня! Вставай. Только делай это медленно. Прими две таблетки аспирина. Потом – холодный душ, чашку горячего черного кофе. И, возможно, ты выживешь…
Когда она через час добралась до конторы, она уже чувствовала себя лучше. Не хорошо, думала она, но лучше.
Оба телефона звонили, когда она вошла.
– Это вас, – усмехнулся Кен. – Они звонят, не переставая.
Звонили из газет и журналов, радио и телевидения, желая узнать подробности ее жизни. За один день она стала знаменитостью… Были звонки и другого рода, о которых она раньше только мечтала. Крупные фирмы, пренебрегавшие ею раньше, звонили, чтобы узнать, когда ей удобно с ними встретиться.
В своем кабинете Роберт ди Сильва орал на своего старшего помощника:
– Сейчас же заведите дело на Дженифер Паркер. Я хочу знать о каждом ее клиенте. Дошло?
– Да, сэр.
– Шевелитесь!
9
– Он не больше похож на «курка», чем я на девственницу. Он всю жизнь работал руками.
– Этот тип просил, чтобы я замолвил за него словечко Майклу. Я сказал ему: «Послушай, парень, если Майклу понадобится стрелок, он не будет искать его в помойной яме».
– Он пытался играть с тобой, Сол?
– Ну, я хорошенько отшил его. Он не имеет отношения к нашему делу, а если ты не связан с ним, ты – ничто.
Эта беседа проходила в кухне старинного дома в сельской части штата Нью-Джерси. В комнате находились трое: Ник Вито, Джозеф Коллела и Сальваторе Фифе – Маленький цветок.
Ник Вито был похож на труп с его тонкими, почти невидимыми губами и глубоко посаженными глазами. На ногах у него были стодолларовые туфли с белыми носками. Джозеф Коллела – Большой Джо – представлял собой громадную человеческую глыбу, гранитный монолит, и когда он шел, то был похож на движущееся здание. Кто-то однажды назвал его «огородом», потому что у него был нос картошкой, капустные уши и гороховые мозги.
У него был высокий голос и обманчиво мягкие манеры. Он владел скаковой лошадью и хотел всегда получать главный первый приз. Был женат и имел шестерых детей. Специализировался на пистолетах, кислоте и цепях. Его жена, Кармелина, была ревностной католичкой, и по воскресеньям, если Каллела не работал, он обязательно посещал с семьей церковь.
Третий человек – Сальваторе Фифе – был сущим крохой. Его рост равнялся пяти футам трем дюймам, а вес – 150 фунтам. У него было лицо невинного мальчика из церковного хора, и он одинаково хорошо владел пистолетом и ножом. Женщины буквально липли к этому малышу, и он мог похвастаться женой, красавицей-любовницей и полудюжиной подружек. Фифе в свое время был жокеем, участвуя в скачках от Пимлико до Тихуаме. Когда однажды комиссар скачек в Голливуд-парке уличил его в даче наркотиков лошади, тело комиссара нашли неделю спустя плавающим в озере Тахо.
Все эти трое мужчин были членами семьи Антонила Гранелли, но именно Майкл Моретти ввел их в семью, и они были преданы ему душой и телом.
В столовой происходила семейная встреча. Во главе стола был Антонил Гранелли, глава наиболее могущественной на восточном побережье семьи мафии. Это был могучий семидесятидвухлетний старик с плечами и грудью грузчика и копной седых волос на голове. Родился он на Сицилии, в Америку приехал, когда ему было только пятнадцать лет, и стал работать в порту на западной стороне Манхэттена. К тому времени, когда ему исполнилось двадцать, он был уже помощником босса в доках. У них возник спор, и когда босс таинственно исчез, Антонил Гранелли занял его место.
Каждый, кто хотел работать в доках, должен был платить ему. Воспользовавшись этими деньгами, он начал свое восхождение к власти, быстро расширяя сферы своей деятельности, проникая в ростовщичество и проституцию, азартные игры и наркотики, занимаясь ограблениями и убийствами. За эти годы ему тридцать пять раз предъявлялись обвинения, но осужден он был только однажды по незначительному делу. Этот человек обладал врожденной крестьянской хитростью и был полностью аморальным и безжалостным типом.
- Предыдущая
- 19/83
- Следующая
