Идеальный поцелуй - Грейси Анна - Страница 17

• Предыдущая
• 17/65
• Следующая

Жизнь компаньонки совершенно не подходила девушке с темпераментом Грейсток. Она заслуживала большего. Она заслуживала всего мира. И Доминик подарит ей его.

Он скривил рот в усмешке, вспомнив ее взгляд, когда он заявил, что собирается съесть пирог в трактире. Боже, этот взгляд мог убить! Ему нравился ее характер. Ее ему легко не заполучить, но в конце концов она станет его, молча поклялся он себе.

Грейсток будет принадлежать ему.

Через несколько минут Шеба вернулась, тяжело дыша, шерсть ее была покрыта семенами растений и веточками. Она положила мертвую крысу к его ногам, виляя хвостом от законной гордости. Доминик серьезно поблагодарил ее. В конце концов, не каждый день получаешь в подарок крысу.

Будет ли Грейсток так же благодарна за корзину еды, которую он отослал домой с Билли Финном? Что-то подсказывало ему, что нет.

Доминик снова улыбнулся, поднял кружку с элем и произнес тост:

– Приятного аппетита, милая компаньонка. И за успешное соблазнение!

– Жалею, что мы вообще сюда приехали, – сонно сказала Мелли. Девушки лежали в кроватях, подоткнув одеяла со всех сторон. – После этого несчастного случая папе стало намного хуже. А этот доктор – он пустил папе так много крови, что мне стало плохо, я даже смотреть не могла.

– Разумеется, не могла, – прошептала Грейс, пытаясь ее успокоить. – Но твой папа сейчас спит, и тебе тоже следует заснуть поскорее. У нас был длинный день.

Наступила долгая тишина. Грейс уже подумала, что Мелли заснула, но тут подруга произнесла:

– Он совсем не такой плохой, как я думала. – Несложно догадаться, о ком она говорила. – Он очень красив, тебе так не кажется? Только глаза какие-то странные.

– Да. – Грейс думала, что у него красивые глаза, странные, но притягательные. Она засомневалась, но все же это следовало спросить. – Мелли, ты передумала насчет замужества?

– Нет! – Мелли резко села в кровати и уставилась на Грейс. – Нет! Только то, что он совершил несколько хороших поступков и неплохо выглядит, вовсе не значит, что я собираюсь выйти за него замуж! – Она вновь легла. – Он не… не приятный мужчина. Не такой, из которого получится хороший муж, если ты меня понимаешь.

– Не совсем. – Грейс думала, что понимает, но она все равно хотела, чтобы Мелли объяснила. Если была хоть крошечная возможность того, что Мелли может передумать по поводу этого замужества, Грейс нужно было знать об этом, прежде чем все зайдет слишком далеко.

– Он иногда становится слишком импульсивным и жутким, и мне кажется, он может быть вспыльчивым. Я, наверное, всегда буду бояться его, а это может раздражать такого человека. И кроме того, он не хочет ни меня, ни детей, а этого я не перенесу.

Да, она совсем забыла о детях Мелли. Хотя он, вне всяких сомнений, был большой любитель женщин.

– Может быть, он передумает.

– М-м, может быть, – сонно согласилась Мелли.

Грейс подождала, что она еще скажет, но глубокое равномерное дыхание, слышавшееся с кровати, означало, что Мелли заснула.

Грейс заснуть никак не могла. События дня все прокручивались в ее голове, эмоции переплелись в тугой клубок. Как мог один поцелуй – ну ладно, несколько поцелуев – перевернуть весь ее мир? Но ведь именно так все и произошло.

Она крутилась и вертелась, а сон никак не приходил. Это все из-за сыра, решила она. Не следовало его есть. А эти пироги, хотя и очень вкусные, были пересолены. Сейчас бы не помешал стакан воды, но его под рукой не было. Нужно было принести в комнату кувшин, прежде чем ложиться спать, но Грейс привыкла, что об этом позаботятся слуги, так что совершенно об этом забыла. Теперь же чем больше она думала о воде, тем больше ей хотелось пить.

Наконец она сдалась. Грейс выскользнула из кровати, накинула на плечи шаль, зажгла свечу от огня в камине и на цыпочках вышла из комнаты. В доме было спокойно и тихо.

Странные тени метались по стенам, когда она спешила вниз по винтовой лестнице. Девушка спустилась на кухню. С жадностью осушив стакан холодной воды, она выглянула из окна. Внутри конюшни мерцал свет. Кто и что там делал в такое время? Огонек мигнул снова. Пожар? Грейс поспешила наружу, чтобы выяснить, что происходит.

Она заглянула в конюшню. Свет горел в дальнем конце коридора. Не пожар, но это мог быть вор. Девушка оглянулась и увидела вилы, висящие на стене. Она осторожно подняла их и стала красться по проходу. Сердце ее бешено колотилось.

Она подошла к приоткрытой двери в денник и увидела лошадь, лежащую на боку, и темную фигуру, нагнувшуюся над ней. Лошади редко ложатся. Тут явно что-то не так!

– Что вы делаете? – сказала она самым строгим голосом, на который была способна. – Встаньте, чтобы я могла вас видеть, и предупреждаю – я вооружена.

– И очаровательно опасна. – Доминик выпрямился и посмотрел на нее.

Грейс чуть было не выронила вилы от облегчения.

– Я думала, вы вор. Что вы делаете здесь ночью?

– Эта кобыла рожает.

– О! – Грейс положила вилы на пол и покрепче запахнула шаль. – С ней все в порядке?

– Надеюсь, – ответил он резко. – Она молодая. Думаю, это ее первые роды. С первыми родами никогда не знаешь, как все обернется. Это может быть… неприятно, так что если не хочешь смотреть, то тебе лучше уйти прямо сейчас.

Он вновь склонился над кобылой, и Грейс смогла разглядеть весь денник.

– О-о! – Она мгновенно забыла про Мелли, сэра Джона, забыла обо всех проблемах с Домиником, забыла обо всем, кроме драмы, разворачивавшейся перед ее глазами.

Кобыла лежала на боку. Она была взволнована, ее серебристая шкура потемнела от пота. Доминик сидел рядом на корточках, успокаивая и оглаживая ее. Прежде чем Грейс успела сказать хоть слово, бока кобылы вздулись и ее хвост, обёрнутый тканью, поднялся. У Грейс перехватило дыхание. Она увидела два крошечных копытца.

Девушка напряженно наблюдала за происходящим. Она еще никогда не видела, какжеребятся лошади. Бока животного вздрогнули, снова вздулись, и вслед за копытцами показались нос и голова жеребенка.

Грейс задержала дыхание. «Пусть он выживет! Пусть мама и ребенок выживут!» – молилась она беззвучно.

Через мгновение или два темный сырой комок, перепачканный слизью и кровью, вывалился на сено, устилавшее пол денника.

– Какой красавец, – проговорил Доминик. Он нагнулся над жеребенком, и Грейс задержала дыхание. Он жив или мертв?

Мужчина издал ликующий возглас, и девушка увидела, как одно из маленьких копытцев дернулось, потом еще раз, но уже увереннее. Жеребенок был жив!

– Ну вот и умница. У тебя хорошенький маленький сын, – прошептал Доминик кобыле, а затем сделал шаг назад и тихо вышел из денника, чтобы мать могла познакомиться со своим новорожденным жеребенком. Кобыла полежала некоторое время, приходя в себя. Грейс ждала, завороженная увиденным. Кобыла подняла голову и с любопытством понюхала крошечного жеребенка. Затем придвинулась ближе, нюхая его, изучая, очищая его мокрую слизистую шкуру своим шершавым языком. То и дело она останавливалась, нежно толкала его носом и вдыхала его запах. Это было самое потрясающее зрелище, которое Грейс когда-либо видела.

Жеребенок извивался под языком матери. Кобыла тихонько заржала, и жеребенок начал потряхивать ушами, отвечая на первый звук голоса своей матери.

Доминик стоял рядом с Грейс, наблюдая за ними через открытую половинку двери. Грейс улыбнулась, взгляд ее затуманился от слез.

– Это чудо, – прошептала она. – Чудо! Кобыла вновь заржала.

– Да, – сказал Доминик медленно. – Это чудо. – Он прикоснулся к щеке Грейс одним пальцем. Щека оказалась мокрой. – И ты тоже. – Он прижал ее к себе и поцеловал долгим нежным поцелуем.

Это был ласковый обмен чувствами. Через какое-то время она оторвалась от него, вспомнив, кто такая она и кто такой он. Грейс наблюдала за кобылой, облизывающей своего жеребенка.

• Предыдущая
• 17/65
• Следующая