Добровольная жертва - Метелева Наталья - Страница 56
- Предыдущая
- 56/80
- Следующая
Я снова навострила уши и всё остальное, имевшееся в наличии. Мир медленно цепенел.
Тишина нарушалась только биением сердца.
Биение сердца прерывалось тишиной.
И сердце, всё отчаянней толкавшееся в густое, как смола, молчание, вдруг пробило брешь в невидимой преграде. Я выпала прочь, на лету уловив звякнувшее стеклышком слово: «Азэйсм!»
Прочь, в никуда, в нигде.
Я потерялась. Перепугалась и стремглав шмыгнула обратно, пока эта жуть не схлопнулась, изъяв меня из … везде. Везде – это где? Поконкретнее, пожалуйста. Тело бы какое-нибудь! Желательно, моё собственное. Место бы для тела! Твердь!!!
Я затвердела и обрела прочность, и вцепилась в перила лестницы в башне Гарсийского замка. Девочка в зеркале стянула чепчик с головы и рассыпала длинные белые волосы. Госпожа Аболан подхватила её на руки. Смешались бронзовые и серебряные локоны.
Матушка подняла счастливое лицо и помахала мне ладошкой, одновременно исчезая.
Какая замечательная галлюцинация! Похоже, я перегрелась в драконовом пламени. У меня тепловой удар.
Альерг чуть меня не раздавил, слетев сверху железным молотом через несколько ступенек.
– Забыл тебе сказать: после обеда загляни ко мне в каби… в библиотеку.
– Ты хочешь показать мне Книгу Проклятых? – спросила я со всем возможным равнодушием, как будто она меня совершенно не интересовала.
– Я покажу тебе ее, Рона, но не сегодня, – отмел он мои домогательства.
– Как там Сильвен? Пришел в себя?
– Ты требуешь от нас невозможного! Что мы могли сделать за пять минут? Пока жив, и то хорошо. Не забудь о библиотеке!
Он развернулся и помчался обратно семимильным шагом. Но внезапно резко затормозил, наткнувшись на собственную ладонь, ни с того, ни с сего взлетевшую и хлопнувшую его по лбу, и проорал, оборачивая на меня оторопелое лицо:
– Радона!!! Откуда у тебя это платье?!
– Мама дала, – призналась я осипшим шепотом, оглядывая хорошенькую обновку. Школа никогда не раскошелится на такую. Льнущее прохладой к телу платье не просто говорило, а вопило о том, что либо галлюцинация продолжается, либо … она стала массовой. И я в испуге позволила телепату заглянуть в только что пережитое.
Мастер горько вздохнул: и как теперь уследить за такой воспитанницей?
– Все-таки промахнулась, пифия ты наша! Не слишком ли большой крюк в трапезную – через замок Аболан?
– Отцу доложишь?
– Разумеется! Пусть присылает еще сотню нянек, пока не поздно. Спасибо, что вернулась. Да еще живой и невредимой.
– А что со мной могло случиться? Подумаешь, родину навестила, маму повидала!
– Госпожа Аболан утонула чуть больше недели назад!
Он едва успел меня подхватить: ноги подогнулись, и я обморочно уткнулась в грудь гиганта:
– Не уберегли! Почему вы меня не послушали?! Почему мне не сказали?!
– Тело не найдено. Все что есть – лодка и с десяток свидетелей.
Он признался, что Лига не только опросила их своими изощренными методами, но перешерстила всю округу, не пропустив даже собак. Ее люди не просто исследовали озерцо, – они высушили его до дна и перелопатили каждую пядь. Тело леди Аболан исчезло бесследно. Еще один необъяснимый факт.
Мне, только что разговаривавшей с матерью, невозможно было поверить, что ее нет. С кем же я тогда говорила?
– Это … исчезновение – дело рук пробужденных? – спросила я.
– Среди них тоже пока не найдено никаких следов. Такое впечатление, что они не знают о госпоже вообще ничего. Слыхом не слыхивали… Может, переоденешься? Что-то не нравятся мне такие подарочки.
Опекун понуро брел, думая телепатическую думу, ничего не видя перед собой, спотыкаясь, как пифия в трансе. Я едва от него отделалась, шмыгнув в комнатку Ребах.
Прежде, чем избавляться от даров, мне надо взглянуть, что там похрустывает в потайном кармашке потустороннего платья. Может, там какое-то объяснение?
Но это была не записка…
Я сразу узнала эту рукопись, хотя никогда не видела «своими глазами». Листы, исписанные мелкими значками карминного цвета, были словно окроплены кровью. Среди витиеватых символов не нашлось ни одной знакомой буквы. На мое счастье, встревоженный опекун отправил моего оруженосца поторопить меня и, думаю, покараулить. Я сунула покровителю цыплят рукопись в надежде, что драконы получают отдельное от человеческого образование.
Янтарные глаза Пелли вспыхнули удивленным узнаванием.
– Откуда у тебя это? Это же из Книги проклятых! Ты ее все же нашла?! А зачем листы выдрала, варварша?!
– Нет, это… я случайно нашла. Вот в этом кармане.
Мальчик недоверчиво хмыкнул. Но, мучительно разбирая коллекцию неровных почерков и спотыкаясь на каждом слове, оправдал надежды.
«В тот же день могучий король орантов Вельт взял в жены единственную дочь владыки Ярта, старшего из славного рода ведунов, наследницу Слова и Славы, прекрасную Ольду. Сестра короля орантов Жрица Истины Арда поклонилась брату, сказав при всем честном народе во время свадебного пира: «И во славу и в погибель берешь ты эту женщину, ибо чрево ея и благословенно будет и проклято. Две дочери и сын будут у тебя. И одна из дочерей будет причиной проклятия и гибели всего твоего королевства, и всего твоего народа, но через нее же найдут смерть и бессмертные прежде ниги, демоны, ужасней которых еще не знал наш мир. Откажись от Ольды, пока не поздно, великий мой брат, пожалей народ и королевство славных орантов!»
Побледнела прекрасная Ольда, услышав сие пророчество. Нахмурил соколиные брови юный король Вельт, ибо любил зело свою избранницу. Но встал тут дядя Ольды, брат владыки Ярта и старший его волур Свент, и рек: «Истину молвишь, мудрая Арда. Так не утаи же и то, что другая дочь славной Ольды и могучего Вельта унаследует благословение рода нашего ведического во всей его мощи, и прославит и наш, и ваш род, ибо от нее будет в веках и та, что снимет проклятие нигов, и вернет потерянное королевство орантов, и примет наследие сестры своей праматери. Только ведический дар сохранит семя твоего народа для возрождения, великий Вельт».
Но мудрая Арда вновь поклонилась брату в молении: «О, великий король и мой милосердный брат! Услышь меня!», и поклонилась также владыке ведунов Ярту: «О, ведающий истину и пути к ней! Зри и виждь сие!», и поклонилась всему народу, и гостям сего народа: «О, любящие и любимые люди! Мир вам и вашим домам! Но не будет у вас мира, не будет и крова, и крови вашей не будет в мире. И ты, ведающий истину венценосный Ярт, и ты, ведающий пути к ней мудрый воин Свент, не утаите от мира страшную правду. Последний ребенок нашего народа не вернет потерянной кровной земли нашей, ибо уже не для кого будет ее возвращать. Последнее дитя нашей крови если и сможет найти смерть нигов, то только после того, как само потеряет и тело, и душу человеческую. И лучше будет умереть этому ребенку, чем такая участь. Еще и потому лучше, что станет сие дите, если выживет, врагом рода своего. Не должно допустить того. Никого не останется от твоей крови, и твоего народа, и твоего королевства, о, мой несчастный брат! Смерть человеческого мира – такова будет цена за смерть нигов, о, великие и мудрые!»
Замутилась бирюза очей прекрасной Ольды, и воздела она лебединые длани, чтобы снять свадебный венец. Но властно удержал ее руку юный король, ибо не гоже деве упреждать решение мужей, и пожелал Вельт прежде выслушать всех, причастных знанию грядущего. И поднялся отец Ольды владыка Ярт и рек громогласно: «Не столь однозначно грядущее, как зришь ты, мудрая Арда. Есть пути исправить сию стезю». Но Жрица Истины воскликнула, заломив белые руки: «И один из них – отказаться от грозного супружества, о венценосный мой брат!» Вскочил тогда старший волур Свент в яром гневе: «Воля великих богов и могучего Вельта на то, не твоя, жрица! Или забыла ты, что не пройдет и века, как исчезнет весь наш мир в пасти нигов, и все народы исчезнут до последнего человека, ежели не свершится должное? Должному надобно быть! Не искушай судьбу, она того не любит и мстит стократ!»
- Предыдущая
- 56/80
- Следующая
