Золотой ключ. Том 3 - Роун Мелани - Страница 59

— Да, я поняла! — Ее лицо озарила счастливая улыбка, Луса до'Орро; Сарио сразу узнал этот Свет. Она взяла чистый листок и снова принялась рисовать, радостно, с удовольствием.

Эйха! Именно это качество убедило Сарио, что она способная ученица. Желание и постоянное стремление совершенствоваться. Впрочем, в ней было какое-то необычное напряжение, заряд энергии, которого Сарио не встречал ни в одном из отобранных им мальчиков. Они хотели заполучить власть и признание одновременно со способностью рисовать; они желали познать тайны Золотого Ключа. Элейне нужно было лишь искусство. Только искусством она и владела.

Элейна рисовала быстро, она поняла, что от нее требуется.

— Да, — повторила она, уверенная в том, что ее эскиз будет правильным.

— Когда закончишь, подготовь доску с гипсовой грунтовкой — белая краска, животный клей и титановый белый порошок. Как только все высохнет и ты посыплешь доску песком, перенесешь рисунок…

— Но это же очень старая техника! Если рисовать картину таким способом, на нее уйдет несколько месяцев.

— Я не закончил.

— Прошу прощения, мастер Сарио.

— Мы займемся также другими техниками, рисунком, разными грунтовками, письмом без грунтовки и тому подобным, пока ты будешь работать над этим портретом в старом стиле.

— Я поняла, мастер Сарио. — По крайней мере она испытала угрызения совести, оттого что позволила себе усомниться в его методах. — По правде говоря, я еще ни разу не работала в стиле старых мастеров.

— Конечно, нынешние муалимы больше не уча г живописи, как делали это раньше.

— Муалимы? — Элейна удивленно замолчала, а потом хмыкнула. — Ах, да, так называли учителей.., ну, кажется, лет пятьдесят назад.

Нахальная девчонка!

— Сейчас учат не так старательно, как во времена моего дет… — Он едва не проговорился. — Как в те дни, когда Грихальва еще добивались соответствующего их талантам положения после нерро лингвы. Но я заметил, что, получив признание в Тайра-Вирте, живописцы Грихальва несколько обленились.

Элейна как-то странно на него взглянула и отвернулась, чтобы посмотреть на принцессу Аласаис.

— Да, и Вьехос Фратос становятся более самодовольными и высокомерными, когда речь заходит о Даре.

— А тебе, оказывается, кое-что известно про Вьехос Фратос.

— Бабушка Лейла многому меня научила. Надо же! Оказывается, Лейла не очень дорожила семейными секретами!

— Я понимаю, она рассказала мне вещи, о существовании которых простому художнику знать не следует, — осторожно добавила Элейна.

Это предупреждение? Или приглашение?

— В таком случае, надеюсь, тебя не нужно предупреждать, что тайны рода Грихальва должны оставаться тайнами.

— И мне прекрасно известно почему… Хотя складывается впечатление, что кое-кому — да и всей нашей семье — удалось как следует разбогатеть за чужой счет.

— Элейна, если б ты родилась дочерью бедняка, у тебя не было бы твоего таланта. Матра оказывает нам Свое благорасположение таким способом.

— Но ведь в Академии есть немало молодых людей из семей, не имеющих никакого отношения к искусству. Почему же вы утверждаете, что нам оказана честь, что мы особенные?

— Давай предположим, эстудо, что ты появилась на свет в таком доме.

Он обвел рукой комнату, в которой они находились: простор, высокие потолки, украшенные небесно-голубыми медальонами, над окнами и дверями застыли крошечные, пухлые херувимчики с вознесенными к губам трубами. Обои, конечно, нужно заменить — Сарио уже тошнит от пасторальных пейзажей с очаровательными пастушками в костюмах, расшитых золотом. Работа выполнена просто великолепно, а вот композиция оставляет желать лучшего. Необходимо заново убрать эту комнату — в более сдержанном, строгом фризмаркском стиле.

Элейна смотрела на обои с выражением ужаса на лице и одновременно с едва сдерживаемым смехом. Сарио вынул из ее руки карандаш.

— Ты смогла бы получить это? — спросил он.

— Нет, — нехотя призналась она. — Девушек в Академию не принимают, по крайней мере в Мейа-Суэрте. Но во Фризмарке…

— Эйха! Мы же не во Фризмарке! Пожалуйста, доделай то, что ты начала.

— Хорошо, мастер Сарио.

Совсем не простая ученица — это уж точно! Но ученица, с которой легко, не добьется серьезных результатов и не сделает того, что он намерен от нее получить. А вот Элейна Грихальва в определенном смысле станет еще одним шедевром в ряду его выдающихся работ.

Он наблюдал, как она заканчивает рисунок. Аласаис оживала под ее руками. Да, это превосходно!

Вошел один из придворных и объявил о появлении Великого герцога. Ренайо, несмотря на свои многочисленные недостатки, не любил помпы. Когда он передвигался по Палассо, его сопровождал минимум придворных, в отличие от, скажем, прежнего.., как его звали? Кто из Великих герцогов не вставал с постели до тех пор, пока дюжина советников, придворных и слуг не окружала его, ловя каждое слово и приказание? Впрочем.., какое это имеет значение? Важно лишь, что Ренайо нанес визит вежливости принцессе Аласаис.

Сарио отпустил Элейну, и та, забрав эскизы, мгновенно скрылась за дверью. А сам он подошел к Аласаис, которая вежливо поприветствовала Великого герцога, но не поднялась с места, лишь позволила ему склониться над своей рукой, словно оказав милость одному из придворных.

— Ваше высочество. — Ренайо сел в кресло, принесенное для него слугой. Он обратился к ней на гхийасском, выученном благодаря матери. — Я рад, что вы одна и мы сможем поговорить наедине. — Он поднял голову и многозначительно посмотрел на Сарио; тот нахально ему улыбнулся.

— Вы можете говорить совершенно спокойно, ваша светлость. Мастер Сарио спас меня от… — она чуть содрогнулась, а Сарио восхитился тем, как умело Аласаис воспроизводит его уроки, — .этих негодяев, захвативших меня и.., моих дорогих маму и папу… — Она замолчала, словно была не в силах продолжать.

Ренайо ласково, по-отечески погладил ее по руке.

— Ну-ну, дитя. Просто невероятно, сколько вам пришлось пережить! Эйха! Вы удивительно сильная девушка! Представительницы вашего пола должны гордиться такими, как вы. И хотя мы скорбим о короле Иво и королеве Айрин, вы должны знать, что они с гордостью взирают на вас с небес, где о них заботятся Матра эй Фильхо.