В интересах государства - Бивор Энтони - Страница 48

• Предыдущая
• 48/51
• Следующая

– Телохранитель убит, – продолжал Морган, – но генерал ранен нетяжело.

– Да включи же радио! – рявкнул Бек.

Морган побежал к машине, качая головой. Босс сходит с ума, подумал он. Такое напряжение не для него.

Сайкс стоял у двери в кабинет и смотрел на светловолосого ливанца, который склонился над стонущим генералом. Убитый телохранитель лежал рядом в неестественной позе, на груди у него темнело пятно. На желтой спортивной рубашке вокруг маленького отверстия, словно прожженного сигаретой, было на удивление мало крови. Рот открыт, остекленевший взгляд устремлен в пространство – Сайкс содрогнулся и отвел глаза. Интересно, подумал он, где был в это время Жак.

– Подъедут с минуты на минуту, – крикнул Морган Беку с порога.

Бек снова выругался, хотя и не ожидал, что грузовик прибудет так скоро. Ругаться в ответ на любое известие уже вошло у него в привычку.

– Карта у тебя есть? – спросил он, немного подумав.

Морган подавил вздох и побежал за картой.

Сайкс смотрел, как оба француза склонились над крупномасштабной картой, которую Бек расстелил на стеклянном столике в холле. Краем глаза он заметил Алекса Гамильтона. Тот был бледен и явно потрясен происшедшим – позабытый всеми, выбитый из колеи, не хозяин в собственном доме. Сайкс, не чувствуя к нему никакого сострадания, отвернулся.

– Прекрасно, – буркнул Бек и умолк.

– По-видимому, он попытается вернуться туда, где осталась его спутница, – сказал Морган.

– Очень ценное соображение, учитывая, что мы не знаем, где она находится.

– Разумеется, – ответил Морган, ничуть не задетый сарказмом своего шефа. – Но их видели, когда они ехали в фургончике по дороге, которая идет в гору, а вторая машина Анжье их не засекла. Значит, фургончик спрятан где-то на этом отрезке дороги. – И Морган пальцем провел по карте.

– Qu'est-ce que tu veux dire?[64] – рявкнул Бек. Его раздражал Сайкс, который как бы свысока наблюдал за происходящим: не станет он ради этого англичанина утруждать себя и говорить по-английски.

– Мы должны поставить себя на их место, – продолжал Морган, переходя на английский и бросив заговорщический взгляд на Сайкса. – Они не решатся двинуться на большое расстояние через горы пешком…

– Поэтому сядут в свой «ситроен» и будут удирать от нас с полным комфортом, – проговорил Бек, презрительно поведя рукой.

Морган плавным жестом откинул назад длинные волосы.

– Regardez![65] Ну куда они могут пойти пешком? Обратно в деревню? Или через эти горы? Мы не в силах прочесать весь этот район, а на дороге можем выставить кордон и ждать.

– Attendre![66] – выкрикнул Бек. – Да он может до рассвета знаешь куда уйти?!

– Или тут залечь, – предположил Морган. – Подлесок очень густой: чтобы обыскать каждый метр, нам понадобится два батальона. Он наверняка вернется к этой девчонке. Я полагаю, она прячется где-то к востоку от дороги. Анжье сказал, что с той стороны укрыться легче.

Бек что-то буркнул и вперился в карту. По-видимому, выбора у них и правда нет. Сосредоточенное молчание нарушил дробный топот сапог. Все трое обернулись, со стороны бассейна в холл вбежал один из легионеров. Он промок до нитки, вода так и лила с него на мраморный пол.

– Eh bien?[67] – обратился к нему Бек.

– On l'a perdu.[68] – Легионер едва переводил дух, слова вылетали короткими выдохами: его послали доложить, что беглец ушел.

Сайкс не мог уследить за этим потоком французских слов.

– Спросите его, в каком направлении он ушел? – сказал он Беку.

– Они не уверены, но, скорее всего, на северо-запад, – перевел Бек Сайксу, едва цедя слова.

– Он, видно, пойдет в обход вершины, шеф, – вставил спокойно Морган.

Бек, не обратив внимания на его слова, смотрел на легионера – от его мокрой одежды, согретой человеческим теплом, шел пар. Он держал автомат не по уставу, словно не знал, надо ли ему стоять по стойке «смирно». После нескольких секунд тупого молчания легионер выдавил из себя, что, возможно, все-таки им удалось ранить беглеца.

– Так. – Бек ткнул Моргана в грудь указательным пальцем. – Включи радио и прикажи им двигаться прямо по склону горы вверх. Пусть каждые сто метров оставляют группу поиска. А лейтенант пусть будет там, где он есть. Ясно?

В течение нескольких минут после того, как пуля раздробила Бруку локоть, ему было так больно, что его затошнило и казалось, сейчас вырвет. Он спрятался в густом сосняке за полосой деревьев и слышал, как совсем рядом, осторожно ступая, прошли люди. Когда тошнота прекратилась, он стиснул зубы и начал медленно поднимать повисшую руку другой рукой. Опять замутило от боли – видно обломки кости зацепились друг за друга. Он осторожно вставил руку в прорезь, которую сделал в рубашке, – боль была такая, что он едва не потерял сознание. Но скоро рука онемела, в ней только что-то тупо пульсировало. Животу сбоку стало горячо от крови, и он принялся молить бога, чтобы не открылось сильное кровотечение. У него же нет никакой возможности наложить жгут. Хорошо хоть удалось зафиксировать руку, пусть даже таким примитивным способом.

Услышав шорох приближающихся шагов, Брук затаил дыхание. Просто счастье, что льет такой дождь. Но голова его, как видно, отказывалась работать: он не мог сообразить, что делать дальше. Когда пуля ударила в локоть, пистолет выпал из руки, а защищаться ножом он сейчас не смог бы. Да и какой от этого толк… Но кто же все-таки его преследователи? В темноте определить это было трудно.

Поблизости кто-то заговорил – он напряг слух. Гортанные звуки – похоже, французский, но слов не разобрать. Кто-то ответил, и по донесшемуся шуму Брук понял, что говоривший покидает группу и возвращается к дому. Остальные, по-видимому, двинулись дальше вверх по горе.

В голове стучала мысль: если он доберется до Евы, все будет хорошо. Он с трудом поднялся с размокшей земли. На фоне неба маячили три черные фигуры. Они двинулись по склону вверх. А я буду идти следом, рассмеялся он про себя, сам не понимая, почему это показалось ему так смешно. Он поднял лицо навстречу дождю – холодные струи принесли облегчение – и стал ловить их ртом, чтобы хоть немного утолить жажду, но голова закружилась, и он чуть не упал. Держись, приказал он себе, держись.

Бек, нахохлившись, стоял во тьме у дороги и шепотом разговаривал с капитаном Марчетти. Какое счастье, что ему удалось оставить Сайкса в доме.

Услышав, что три других легионера вернулись, Марчетти пожелал знать, можно ли считать противником всякого, кто появится с запада. Он был взбешен оттого, что Бек так бестолково проинструктировал поисковую партию. Ведь в темноте легионеры могли принять своего за врага. Бесславное будет возвращение, если они перестреляют друг друга. Препротивная операция вообще. Риск большой, в случае успеха – никаких лавров: двадцать его лучших ребят против одного террориста и девчонки. Ловить их – дело полиции, это оскорбление – бросать оперативный отряд Иностранного легиона против такой мелюзги. Вообще, вся операция ведется из рук вон плохо, и только Бек во всем этом виноват. Почему он не послал своих людей охранять дом до их приезда? Хитроумная засада – дело прекрасное, никто не спорит, но ведь служил же этот болван в армии и должен знать, что место предполагаемого покушения необходимо заранее досконально изучить. Нельзя вводить в действие войска в последнюю минуту, даже самые отборные, когда не все ясно и тебя могут ждать любые неожиданности.

Бек промок насквозь, по лицу текли струйки воды, но он позабыл про дождь. Молчание Сайкса бесило его: он подозревал, что Сайкс втайне посмеивается над его неудачами. Разве он виноват, что из-за дождя так рано стемнело, что у грузовика спустил баллон, что телохранители Иньесты проявили непростительную беспечность. Бек знал, какими непреклонными могут быть его шефы. Все решал успех дела. А им только бы выйти сухими из воды; он так и видел, как они спешат почтительно напомнить monsieur le ministre[69], что ответственность за выполнение операции целиком и полностью была возложена на комиссара Бека, вопреки их совету. И Бек отлично понимал, что козлом отпущения в этой истории сделают его. А этого он больше всего боялся.

• Предыдущая
• 48/51
• Следующая