С первого взгляда - Бишоп Шейла - Страница 25
- Предыдущая
- 25/33
- Следующая
Благодарность – это, конечно, хорошо, но она не могла позволить себе рисковать вновь обретенной стабильностью своего брака, пусть даже ради самого близкого друга. И чем скорее она заставит Майлза понять это, тем лучше. Она считала, что он станет гораздо счастливее, когда получит возможность найти другую, незамужнюю, женщину, которая напечатает его рукопись, будет выслушивать жалобы и вообще поддерживать его. Но когда София окончательно приняла решение убедить в этом Майлза, он, к ее досаде, уехал погостить к друзьям в Оксфорд.
В воскресенье в начале августа София и Руфус съездили в Кромптон пообедать с его матерью, а вернувшись домой к вечеру, обнаружили на коврике у двери белый конверт. София подняла его.
– Это тебе, дорогой. От Венди.
– Странно. Она видела меня в пятницу в офисе, завтра увидит опять. Интересно, что она хочет?
Руфус вскрыл конверт, а София, не проявившая никакого любопытства, пошла в гостиную и налила себе воды.
– София! Иди сюда! – донесся из холла голос мужа.
В нем звучали повелительные нотки, которых она в последнее время не слышала, и безмятежность воскресного дня внезапно сменилась напряженным ожиданием опасности. Руфус протянул ей исписанный лист бумаги:
– Вот. Прочти.
София взяла письмо с дурным предчувствием. Мысль о том, что в нем говорится о ней с Майлзом, окончательно окрепла в ее сознании. Ведь Венди все о них знала. Вдруг она захотела их выдать? Затаив дыхание, чувствуя, что Руфус внимательно смотрит на нее, София начала читать: «Дорогой Руфус, мне неприятно, что приходится писать это, – не слишком легко открывать правду после нескольких лет молчания, – но теперь все изменилось. Не думаю, что ты поймешь или простишь меня, тем не менее я должна тебе рассказать…»
София подняла глаза на мужа, и ей показалось, что он заглядывает прямо ей в душу и в его взгляде нет ни понимания, ни прощения. Но следующий абзац обрушился на нее как гром среди ясного неба. «Я оставлю это письмо в «Уотергейтс», – писала Венди, – по дороге на станцию. Я уезжаю с Диком Норрисом. Мы с ним любовники уже четыре года и больше не можем выдерживать разлуку, скрытность и гадкое лицемерие. Люди скажут, что я увела Дика от жены и детей, но его брак был разрушен задолго до того, как я появилась на сцене. Гилда – легкомысленная эгоистка, и уже к концу медового месяца Дик понял, что совершил ошибку. Мне перед ней не стыдно. Зато я вела себя ужасно нечестно по отношению к тебе и Софии, которая всегда была добра ко мне, однако, поверьте, я часто загоралась желанием довериться вам и не осмеливалась. У тебя высокие принципы по отношению к браку, Руфус, а София – подруга Гилды…»
На этом письмо не заканчивалось, но София не стала дальше читать.
– В голове не укладывается! Дик и Венди…
– Да. А я-то удивлялся, почему Венди не рассказывает о своих романах… Думал, она вообще ни с кем не встречается. Должно быть, она просчитывала каждый свой шаг.
София молчала. Ведь и о них с Майлзом никто не знает, и они притворяются, лгут, просчитывают каждый свой шаг… Но у них все по-другому, тут же заверила она себя. Их близость исключительно духовная и платоническая. Они не делают ничего плохого, им нечего стыдиться… И все же, до чего неприятное чувство возникает, когда узнаешь о предательстве друга…
– Ты когда-нибудь слышала об этом от Гилды? – спросил Руфус – Наверняка она должна была что-то заподозрить.
– Нет, я уверена, она ничего не замечала. Бедная Гилда, для нее это ужасный шок. Шесть недель назад, на барбекю, она велела мне быть настороже, поскольку считала, что Венди собирается закрутить роман с тобой…
– О, Так и сказала? И как же ты на это отреагировала?
– Посоветовала ей не говорить глупости.
– Да уж, несусветная чушь!
Не будь София так поглощена своими мыслями, она бы заметила нотки горькой иронии в голосе мужа, но ее захватили новые проблемы.
– Позвонить Гилде сейчас? Или лучше поехать к ней? Нельзя оставлять ее одну. Что ты думаешь, дорогой?
– Поезжай к ней, – кивнул Руфус. – Она будет рада тебе. Особенно учитывая, что Венди была моей секретаршей. Если ты не явишься, Гилда может подумать, что мы на стороне беглецов.
Это более, чем все остальное, убедило Софию, и она не мешкая отправилась в Даунвейз.
Дверь особняка Норрисов чуть-чуть приоткрылась, выглянула мрачная Ненси. Увидев гостью, она радостно всплеснула руками:
– Миссис Руфус! Я так и сказала, что вы придете, как только услышите!
– Как она?
Старуха покачала головой:
– Очень тяжело это приняла, бедняжка. Вполне естественно. Ну, попадись мне эта шлюха, я уж ей… Хотя чего теперь говорить. У Гилды с Диком давно не ладится, я ее предупреждала… А как она теперь разбуянилась! Я буду благодарна, если вы сможете хоть немного ее успокоить. У меня дел по горло, да еще Иво и Лео нужно держать в стороне от мамочки, пока она так безобразно себя ведет…
Позади них в коридоре раздался звук шагов. Гилда была в голубом платье, больше подходившем молоденькой девушке. Помятое, бледное лицо, покрытое красными пятнами, темные круги под опухшими глазами… Голос звучал хрипло и злобно:
– Полагаю, ты уже слышала новости, София?
– Да, милая, я так сожалею. Если мы что-то можем для тебя сделать… – София пустилась в дурацкие соболезнования, чувствуя себя ужасно неловко. Ну что она могла сказать?
Они устроились в гостиной, и Гилда принялась метаться по комнате, перечисляя все, что она хотела бы сделать с Венди.
– Задушила бы ее голыми руками! Грязная шлюха! Ты думаешь, она беременна? Держу пари, что беременна! Вот почему они сбежали. Ну, ей придется трудно с этим чертовым отродьем, и поделом ей! Я никогда не дам ему развода. Никогда, никогда, никогда!
В этой покинутой жене не было трогательного пафоса. Она страдала и все причины своего несчастья выражала в оскорблениях, грубых и недостойных. София сидела и сочувствовала, как могла.
– Это нечестно! – простонала Гилда, тяжело опускаясь на софу и хаотично жестикулируя от избытка раздражения и досады. – Почему это случилось именно со мной? Я имею такое же право быть счастливой, как и любая другая женщина. Никто меня не любит! Никто не понимает, через что я прошла…
– О, перестань, Гилда, – слабо запротестовала София.
– Ну где ж тебе понять! Ты не знаешь, что это такое – жить с человеком, который поворачивается к тебе спиной, как только ложится в постель! Не думаю, что Руфус позволял тебе выспаться в ваш медовый месяц!
София открыла рот от удивления:
– Гилда, ты хочешь сказать… Что ты имеешь в виду?
– Не знаю, зачем ему вообще нужна была жена! Моя сестра Энджи заявила, что я слишком поспешно завлекла его в постель, потому что безумно хотела выскочить замуж раньше ее, и поэтому Дик быстро потерял ко мне интерес. Но это ложь! Я думала, мы любим друг друга. Думала, все будет так волнующе… – Гилда жалобно всхлипнула.
В комнате было холодно, сверкающее на воде бассейна за окном солнце казалось нереальным. Тягостные признаки разыгравшейся трагедии: повсюду чашки с остывшим кофе, блюдца с сигаретными окурками, нетронутая порция воскресного жаркого из барашка с зеленым горошком…
– Мы, конечно, произвели на свет двоих детей, – продолжила Гилда, – но Дика совершенно не интересовал секс… по крайней мере, со мной. Я с ума сходила поначалу, даже хотела развестись. Мать меня отговорила – сказала, что большинство английских мужей такие, а Дик все-таки добр, и богат, и не бегает за юбками. Чертовски забавно, да? Я смирилась. Начала флиртовать с другими мужчинами – мне нужно было хоть немного любви, но я никогда не заходила далеко. И что получилось? Я пожертвовала своим счастьем ради доброго и богатого Дика, а он все это время изменял мне с секретаршей! Они назначали свидания в Стоке, ты это знала? Снимали комнату в отеле и каждую субботу проводили в постели. А теперь вот сбежали вместе, чтобы никто не мешал им наслаждаться любовью, которой у меня никогда не было, и это нечестно! – Она упала на софу и в ярости заколотила по ней кулаками.
- Предыдущая
- 25/33
- Следующая
