Девица на выданье - Бишоп Шейла - Страница 3

• Предыдущая
• 3/36
• Следующая

Харриет дошла до заранее намеченного места. Ей не хотелось, чтобы ее увидели из Уордли-Холла, а потому она прошла обратно по собственным следам около двухсот ярдов, затем повернулась и снова зашагала к месту, где уже останавливалась ранее. Поначалу она убеждала себя, что имеет полное право дышать свежим воздухом, но, повторив свое представление три раза, Харриет почувствовала некоторую неловкость из-за неделикатности своего поведения – намеренно шатается около дома, чтобы дать себя заметить молодому человеку.

Она уже была готова сдаться и отправиться домой, когда услышала звук, которого ждала: ровный перестук копыт двух лошадей на дороге. Мгновение спустя в поле ее зрения оказался парный экипаж Верни Кейпела, формой напоминающий треснувшую раковину моллюска на двух огромных колесах, которую несла вперед великолепная пара гнедых.

Харриет импульсивно шагнула вперед. Ближайшая лошадь испугалась розовой мантильи и шарахнулась в сторону.

– Ради бога, Харриет, зачем ты пугаешь моих лошадей? – сердито прокричал Верни, пытаясь выровнять экипаж и заставить обеих лошадей двигаться в одном направлении.

Харриет, сама опытная наездница, сразу поняла, как глупо она поступила, и умоляюще посмотрела на Верни. Это был стройный молодой человек, такой же высокий, как сэр Ричард, но более светловолосый и далеко не такой привлекательный. Но в нем были живость и легкая бесшабашность, которые Харриет находила очень привлекательными.

– Мне очень жаль, Верни, – промямлила она. – Ты появился так неожиданно... – Она очень старалась создать впечатление, что это была случайная встреча. – Я не ожидала тебя здесь увидеть.

– Разве ты не знала, что я сегодня приезжаю?

– О да, мы все это знали, – кивнула Харриет – это было то немногое, что ей удалось выпытать у сэра Ричарда.

Ее слова неожиданно разозлили Верни.

– Я мог бы догадаться, что моя репутация меня опередит. – Слова были столь же горьки, сколь и туманны. – Ну ладно, я не могу держать моих скотов на холоде.

Он слегка прикоснулся к полям своей касторовой шляпы и погнал вперед, прежде чем она успела собраться с мыслями.

Харриет с унынием смотрела ему вслед. В воображении она видела, как поражает его новоприобретенной элегантностью и легкостью манер, а оказалась, как всегда, неуклюжей и беспомощной. И снова вызвала раздражение того, кем втайне восхищалась, сама не зная почему.

Добравшись до Уордли-Холла, Верни направился прямиком в комнату, которую занимал, будучи еще мальчишкой, и оставался там, беседуя со Стоксом, камердинером брата, который явился распаковать его вещи, пока не пришло время переодеваться к обеду. Они всегда обедали в пять. Стокс сказал ему, что молодые леди – его племянницы Китти и Хлоя – теперь допущены обедать с отцом, и мастер Дик, разумеется, тоже, – он приехал из Итона на каникулы. Верни решил,, что ему лучше встретиться с Ричардом с глазу на глаз до того, как все они сойдутся вечером на скучном обеде – будто мероприятие в классной комнате. Поэтому он быстро переоделся и вышел из спальни ровно в четверть пятого.

В доме стояла такая тишина, словно бы он был единственным здесь живым существом. Верни медленно спустился по величественной лестнице, по благородным пролетам пологих каменных ступеней, залитых светом, льющимся из застекленного купола над головой. На лестнице во всю стену красовался портрет первого сэра Ричарда Кейпела на лошади, изображенного на фоне темного длинного помещичьего дома. Портрет принадлежал кисти Ван Дейка – потомки первого сэра Ричарда со всей почтительностью поместили его на лестнице. Верни пересек холл, выложенный квадратами черного и белого мрамора и напоминающий шахматную доску, повернул в небольшой коридор и направился в красную приемную.

Именно здесь семья обычно собиралась перед обедом.. Как и ожидал Верни, он явился первым. Он стоял у холодного камина, терзаемый самыми дурными предчувствиями. Он виделся с сэром Ричардом лишь однажды после того, как попал в неприятную историю, которая вынудила его уйти в отставку. Джордж Сатклифф вызвал его на дуэль, но старший офицер сумел замять дело, тем не менее, некая добропорядочная и весьма назойливая личность сочла своим долгом известить об этом сэра Ричарда, который незамедлительно явился в Лондон, чтобы самому во всем разобраться. Верни, чувствуя, что не сможет вынести упреков добродетельного старшего брата; решительно избегал его. Он оставлял письма Ричарда без ответа и вел себя как ребенок. В день, когда они наконец встретились, он ухитрился изрядно напиться, что в тот момент показалось ему наилучшим выходом.

Но час расплаты наступил, и потому в этот вечер Верни был трезв.

Услышав знакомые шаги в коридоре, он почувствовал некоторое напряжение и выпрямился. И вот перед ним Ричард, как всегда безупречно владеющий собой, вежливо выражающий надежду, что путешествие было приятным.

– Очень приятным, благодарю вас, сэр. – Верни с неудовольствием услышал, что его голос звучит фальшиво и неуверенно.

– Я весьма сожалею, что меня не было дома, когда ты прибыл, – пришлось прокатиться верхом в Спаргроув. – Возникла легкая пауза. Очевидно, Ричарду нечего было больше сказать.

Он тоже уже переоделся в вечернее платье: черный сюртук с белым жилетом, который подчеркивал его самообладание и безупречные манеры.

Между братьями была разница в четырнадцать лет. Когда их отец отошел в мир иной, Ричарду было девятнадцать, а Верни – пять, так что Ричард в какой-то мере играл роль отца, идеального судьи, чьи похвала или порицание были приговором, не подлежащим обсуждению. Верни начал издалека.

– Надеюсь, ты не возражаешь против моего приезда, – сказал он, сбитый с толку неопределенностью приема. – Ты знаешь, что обо мне говорят. Я хотел бы объясниться...

– Я знаю, в чем ты сознался полковнику, – холодно проговорил Ричард. – Больше говорить не о чем. Чем быстрее это позорное дело будет забыть, тем лучше…

Десять минут назад Верни испытывал благодарность судьбе за то, что его согласились принять дома с такой легкостью; и теперь он почувствовал странное разочарование. Ему хотелось, чтобы Ричард обошелся с ним как-то по-иному, и Ричард должен был бы это понять.

– Не представляю, как об этом можно забыть, – заметил он довольно угрюмо. – Я стану теперь объектом любопытства для всей деревни.

– С чего бы это? Полагаю, ты ошибаешься.

– Разве еще не все знают, почему мне пришлось уйти в отставку?

– Что ты хочешь сказать? Тео и Луиза, конечно, знают, но ты ведь не думаешь, что мы позволим подобной новости распространиться среди слуг и арендаторов, а кто здесь еще есть? Белл-коттедж в настоящее время пустует, а у Бойсов своих забот хватает...

– В таком случае почему Харриет Пайпер поджидала на дороге, сгорая от любопытства, чтобы взглянуть на меня, как только я появлюсь?

– Что она делала? – Ричард заметно встревожился. – Ну, она просто глупая девчонка...

– И она сказала очень уверенно, что все знают, когда я приеду.

– Мой дорогой Верни, не сомневаюсь, ты можешь догадаться, почему Харриет поджидала тебя. – Ричард задумался, прежде чем говорить дальше. – Нет сомнений, что до некоторых из наших особенно любопытных соседей рано или поздно дойдут кое-какие лондонские слухи, но разговоры скоро смолкнут.

Верни его не слушал – он уловил смысл предыдущего замечания Ричарда. Он припомнил, как Харриет преследовала его с нескрываемым обожанием, когда была еще совсем девочкой, и, не будь он так занят собой, он и сегодня мог бы заметить те же симптомы. Невероятно, что за этой амазонкой в розовой мантилье до сих пор никто не присматривал и что она по-прежнему доверчива и предана ему. Верни был тронут.

– У меня превосходная идея, – заметил он с нарочитой небрежностью. – Я останусь здесь и женюсь на дочери набоба.

– Вижу, армия тебя не исправила, Верни, – проговорил Ричард с холодным неодобрением. – Я не знал, что твой язык и твои мысли стали столь, прискорбно-низменными. Жениться на дочери набоба, в самом деле! Чудесная перспектива для бедной девушки. Я поражен твоей снисходительностью.

• Предыдущая
• 3/36
• Следующая