Бомба мгновенного действия - Джейсон Стюарт - Страница 23

• Предыдущая
• 23/29
• Следующая

Бучер выключил бра, и через несколько секунд Анна, теплая и надушенная, уже без полотенца, оказалась у него под одеялом, страстно прижимаясь к нему всеми выпуклостями и изгибами своего свежего юного тела.

Спустя полтора часа горячие лучи яркого южного солнца пробудили Бучера от сладкой дремы. Он уже одевался, когда Анна, открыв свои серые глаза, удовлетворенно улыбнулась ему.

– М-м-м! – радостно сказала она. – Никогда не пробовал предложить себя напрокат за деньги, как племенного бычка?

– Пошла ты к черту! – усмехнулся в ответ Бучер. Он неожиданно с благодарностью ощутил, что мрачное состояние, грозившее было охватить его после трагической гибели Карамины, исчезло полностью. – Вот, – он бросил на покрывало пачку стодолларовых банкнот. – Возьми билет до Рено на сегодняшний утренний рейс и жди меня там. Я прилечу туда через несколько дней.

Томно, соблазнительно потянувшись, Анна села в постели.

– Правда? – с жаром переспросила она. – Мне просто не терпится вырваться из Багдада. Прямо кричать готова. Ты куда сейчас?

– Сначала с тобой в аэропорт, – ответил Бучер.

Затем он намеревался взять напрокат самолет, долететь на нем до Амадийи и встретиться там с проституткой по имени Абела Майдан. Дело о наркобизнесе, ради которого он прилетел на Ближний Восток, практически: перестало существовать, однако ему хотелось как можно больше узнать о Месте Испепеляющей Смерти и в особенности – что этот кровожадный убийца Ибн-Вахид собирается делать с расщепляющимися материалами, полученными от Джонни Просели. Помимо этого, оставалось невыполненным обещание, данное Бучером Карамине, и с каждой минутой в нем росла уверенность, что шансов выполнить это обещание будет больше, если он отправится в Амадийю.

– Ты обещаешь мне, что мы встретимся в Рено через несколько дней? – спросила Анна с тоской в голосе, когда спустя некоторое время они стояли в Багдадском аэропорту.

– Ну, конечно. – Бучер игриво похлопал ее пониже талии. – А теперь давай. Твой рейс через полчаса.

– Но где именно в Рено, Бучер? Это же большой город.

– Оставь свои координаты в Торговой Палате, я туда наведаюсь.

Самолета, который Бучер надеялся взять напрокат, попросту не существовало. По крайней мере, в Багдадском аэропорту. Их там вообще не было. Единственное, что могли ему предложить, был старый разбитый вертолет, выглядевший так, словно его десять раз сбивали во время второй мировой войны, а потом собрали и склеили по кусочкам. Вертолет вибрировал и громыхал столь яростно, что Бучер благодарил Бога, что зубы у него свои, а не вставные, иначе он наверняка растерял бы их. И все же вертолет летел.

Пунктом назначения была Амадийя на севере Ирака, всего два часа лета. Целью его было найти проститутку Абелу Майдан, являющуюся доверенным лицом Саида Хадрабы и агентом его разведывательной организации. Или, точнее, являвшуюся, когда организация еще существовала. За истекшие сутки Ибн-Вахид и его шайка головорезов практически уничтожили эту организацию и, возможно, саму Абелу Майдан тоже.

После того, как была убита Карамина и он впервые понял, что кинжал, вонзившийся ей в сердце, предназначался ему, Бучера не оставляло все более крепнувшее подозрение, что он оказался перед лицом тщательно спланированного заговора, имеющего целью убить его. Кроме того, во всяком случае так ему казалось сейчас, когда у него появилась возможность целиком сосредоточиться только на этом, он начинал подозревать, что каждый его шаг находится под пристальным наблюдением. Взять хотя бы четверых убийц, поджидавших его в Мехико, в отеле "Женева". Или вчерашнюю ночь, к примеру. Каким-то образом, неведомо как, Ибн-Вахиду и его гаш-шашинам стало известно заранее, что он с Караминой направляется в караван-сарай. Как именно это достигалось, Бучер не имел ни малейшего представления, но чем больше он размышлял об этом, тем сильнее убеждался в том, что Джонни Просетти специально подстроил все так, чтобы Бучер его увидел, и что испуг Просетти был напускным. И все же Бучера озадачивало то, что Просетти сказал ему правду, ибо тогда Бучер знал о контрабанде наркотиков уже достаточно, чтобы отличить правду от лжи.

Он посмотрел вниз на песчаные барханы, проносящиеся под вертолетом, который, несмотря на свой внешний вид, работал на удивление отменно. В аэропорту Бучеру не удалось найти подходящую емкость для воды на случай вынужденной посадки в пустыне, и он прихватил с собой десяток бутылок пива местного производства. Откупорив одну из них, он сделал глубокий глоток. Сразу же завоняло, как в грязном туалете на автобусной станции. Он швырнул почти полную бутылку в незастекленный иллюминатор с выражением брезгливого отвращения на лице и стал шарить по карманам в поисках носового платка, чтобы вытереть струящийся по лицу пот, как вдруг в руки ему попался сложенный вдвое листок бумаги.

Бучер рассеянно посмотрел на него, недоумевая, что это может быть, и внезапно его осенило, что это та самая радиограмма, которую Карамина приняла вчера и о которой он начисто забыл, так и не прочитав ее.

– Черт меня подери! – выругался он вслух. В тот момент, когда Карамина передавала ему листок, он был слишком занят подготовкой засады на трех гаш-шашинов и не успел его прочесть.

Развернув листок и прочитав самое начало, он сразу же повел вертолет на снижение и посадил его в ложбине между песчаными дюнами.

Спустя пять минут, прочитав радиограмму дважды, он сидел, тупо уставившись перед собой в одну точку, спрашивая себя, есть ли теперь смысл вообще предпринимать какие-либо дальнейшие шаги, и ощущал под языком кисловато-горький привкус, предвещающий полное поражение. Если бы вчера он не забыл о радиограмме и прочел этот листок, то сейчас Карамина была бы жива.

Радиограмма по большей части касалась данных, уже известных Бучеру, а также информации, относительно которой у него уже и без того были веские основания считать ее правдивой. Люди "Белой Шляпы" взяли Жирного Витторио по обвинению в убийстве Сэма Уиннинга, и он буквально вывернулся наизнанку, выложив на первом же допросе абсолютно все, что ему было известно о преступной деятельности Синдиката, в том числе и то, что Бучер узнал от Джонни Просетти вчера ночью. Кида Мокетона тоже арестовали, а таможенное управление Соединенных Штатов было предупреждено относительно всех возможных поставок статуэток и игрушек из жин-жина с клеймом "Сделано в Гонконге".

Кроме того, в радиограмме Бучеру предписывалось определить, в каких целях планируется использовать расщепляющиеся материалы, похищенные с базы в Манзано и поставленные в обмен на героин.

Однако потрясла Бучера заключительная часть радиограммы. Потрясла настолько, что он продолжал сидеть, бессмысленно глядя в одну точку, в который раз спрашивая себя, стоит ли теперь предпринимать дальнейшее расследование. В этом последнем абзаце, пожалуй, чересчур многословно сообщалось, кто именно является кровожадным извергом, именующим себя Ибн-Вахидом.

Что-то вдруг начало резко меняться в Бучере, причем такие перемены всегда были глубоко чужды его самой натуре. Одно из правил, которым он подчинял свое поведение, состояло в том, что никогда, ни при каких обстоятельствах он не должен браться за опасное дело, если мозг его затуманен яростью. Однако сейчас, взмыв в небо на этой дребезжащей развалюхе, несясь на полной скорости к Амадийе, он отбросил все соображения личной безопасности, словно вышвырнул их в незастекленный иллюминатор, и безрассудно отдал себя во власть целиком охватившего его чувства гнева и ненависти такой неудержимой силы, что он ощутил привкус горечи во рту.

К тому времени, когда он посадил вертолет на южной окраине Амадийи посреди окруживших его собак, коз, овец, ослов, верблюдов и ребятишек с расширенными от удивления глазенками, ярость, охватившая все его существо, уже превратилась в клокочущее, неистовое, свирепое бешенство, представляющее смертельную опасность для всякого, кто случайно или преднамеренно окажется у Бучера на пути или просто молвит хоть слово против.

• Предыдущая
• 23/29
• Следующая