Драконы войны - Раули Кристофер - Страница 36

Вызов пришел спустя два с половиной месяца после прибытия мага в Четырехдольник. Этот промежуток Трембоуд заполнял прилежным трудом в библиотеке, прерываемым только допросами следователей.

Ему теперь казалось чудом, что он пережил это расследование почти без потерь. Его практически не мучили. Разве что слегка поджарили левую руку и загнали несколько иголок под ногти правой. Он вылечился очень быстро и заодно успел просмотреть в библиотеке довольно много редких и важных работ, включая «Негек Дим», одну из величайших работ о высокой магии.

Последние несколько недель Трембоуд жил в роскошной отдельной келье, восемь футов на восемь, в которой был соломенный тюфяк с шерстяным одеялом. Такое одеяло было знаком привилегии. Ему выдали талоны на два приема пищи в день. Еда здесь готовилась на кухнях центрального зала. Она была однообразной и состояла из вареного риса, вареной капусты и соуса, сделанного из мяса невразумительного происхождения и бобов. Этого хватало, чтобы поддерживать себя в рабочем состоянии. Человек никогда не смог бы потолстеть, пока он питался от стола Повелителей в Четырехдольнике.

Итак, дни проходили в активных исследованиях, и все же время от времени в душе мага поднимался страх. Вокруг него в пещерных кельях обитали сотни других, таких же, как он, людей с серыми лицами, и все они ожидали, чтобы их выслушали. Изможденные люди неопределенного возраста. Глаза, в которых угасала надежда. Никто не обращался друг к другу, в особенности на публике. В столовой они в молчании ели свою капусту и кашу, а затем возвращались в кельи. Если все будет идти таким образом, то ожидание может растянуться на годы.

Трембоуду не хотелось тратить свою жизнь подобным образом. Хотя материалы библиотеки были полезны и он узнал пару новых заклинаний, ему все же хотелось возвратиться в более теплые и более богатые земли востока или запада. И ему нужна была женщина. Заходить в бордели на площади он не осмеливался, во всяком случае, пока был под следствием.

Кроме того, в будущем его ожидало назначение к генералу Лукашу. Ему нужно было встретиться с Лукашем, изучить его, достигнуть взаимопонимания. Однако проблема заключалась в том, что Лукаш с ним встречаться не собирался. Генерал проявлял по отношению к магу полное неуважение, и Трембоуд приходил в ярость при одной мысли об этом толстолобом хаме с апоплексической шеей. Лукаш был полукровкой из Теитола, он поднялся до генерала на службе в Эхохо. Это Рок разглядел кое-какие хорошие качества Лукаша и возвысил его. Затем генерала послали в Падмасу, и он неплохо проявил себя как командующий армией в Кассиме. Поговаривали также, что Лукаш привлечен к выполнению большой секретной программы где-то в нижних галереях Четырехдольника; Это сделало его весьма важным лицом, и он верил в это и сам.

Даже в слухах сумасшедшего мира Четырехдольника не проскакивало никаких сведении, в чем действительно заключалась секретная программа. Говорили только, что она была, громадной и что ее осуществляли в специальном комплексе, вырытом в нижних этажах самого Четырехдольника за два с половиной года. Никто под страхом смерти не допускался в эту секцию. Только бесы и горстка Мезомастеров имела туда доступ. Все бесы были из нового выпуска — с очень большими головами.

Лукаш каким-то образом был с этим связан, и это было все, что сумел раскопать Трембоуд. Даже Администратор Гру-Дзек знал ничтожно мало. По отношению ко всем Лукаш проявлял полное презрение — а может, это лишь казалось раздраженному Администратору. Трембоуд был доволен, обнаружив, что и к Администратору Гру-Дзеку отношение генерала было таким же, как к нему.

Однако Трембоуда терзали опасения, что его роль в предстоящей воине окажется ничтожной, если он не установит каких-либо отношений с Лукашем. Он должен был по крайней мере раз или два встретиться с этим человеком. Как много знает Лукаш об Аргонате? Был ли он когда-нибудь там? Говорит ли он на верио? Слишком много вопросов требовало незамедлительных ответов. Маг был вынужден продолжать свои попытки, он оставлял просьбу за просьбой в офисе генерала, несмотря на бесконечное унижение, ибо никаких ответов не получал.

Дни складывались в недели, недели в месяцы. Трембоудом овладело странное спокойное отчаяние.

По своей природе Трембоуд Новый был жителем блестящего мира городов. Все крупнейшие города мира были его домом, от Урдха до Ленкензеена, от Кассима до Кадейна; там бурлила пестрая жизнь. Он не был предназначен для жизни здесь, в мрачном Четырехдольнике.

Хуже всего было то, что он не мог удовлетворить свою страсть к женщинам, потому что здесь, в Падмасе, она рассматривалась как слабость. Ему пришлось смириться с абсолютным воздержанием, ибо он догадывался о невидимом, но постоянном наблюдении. За магом следили ОНИ.

И все же бывали времена, когда мучения становились непереносимыми. Он чувствовал, как неистовое сексуальное желание овладевает им. Ему приходилось бороться с самим собой, чтобы оно не переполняло его мозг картинами борделей на Площади.

После девяти недель такой жизни подследственный все еще гнил в своей крошечной келье, постоянно мерзнущий, постоянно голодный, постоянно под слежкой и постоянно ожидающий. Он уже начал задумываться, сколько еще сможет выдержать.

Затем, совершенно внезапно, появился просвет. Однажды серым холодным утром, похожим на все остальные, Трембоуд вернулся в свою келью и обнаружил там двух странных бесов с громадными головами. Их мундиры и брюки были из блестящего черного материала, который выглядел почти как кожа. Головы громадные, больше, чем у человека, а лица маленькие, как бы сжатые. Они походили на крысиные морды — с вытянутыми носами и выдававшимися оскаленными зубами. На них было тяжело смотреть долго.

— Где вы были? — спросил один из них тонким пронзительным голосом.

— Я был в столовой, ел.

— У вас было разрешение?

— Да.

— А от кого вы получили разрешение выходить из кельи?

Брови Трембоуда сдвинулись. Он не позволит допрашивать себя паре бесов!

— Кто вы такие?

Они на секунду уставились на него, глаза их замигали:

— Нас послали за вами. Вас требуют на допрос. На правой стороне их черных туник он заметил маленький красный знак различия. Это было обозначение Пятерых — пять красных кругов.

— В Глубины?

— Вы слишком много говорите, — сказал первый бес.

— Возможно, и много. Я долго ждал этой привилегии.

В действительности Трембоуд предпочел бы никогда больше не спускаться в Глубины.

— Идемте. — Они повернулись и пошли прочь. Трембоуд заколебался. Они обернулись:

— Идемте, вас ждут!

Выхода не было. Несмотря на свою откровенную неприязнь к бесам, он последовал за провожатыми.

Они шли бодрым шагом и быстро миновали несколько огромных холлов, наполненных просителями, ожидавшими встречи с администраторами. Наконец они прошли через огромные двустворчатые деревянные двери в переднюю, охраняемую дюжиной высоких и сильных людей, одетых в черные доспехи и вооруженных мечами, копьями и щитами. За следующей парой дверей открылась галерея, выдолбленная в скале. Здесь сидели мониторы — странные бесы-мутанты с огромными глазами и ушами.

Трембоуд кожей почувствовал взгляд этих странных глаз. Он понял, что их уши могут уловить самый легкий шепот, различить в его дыхании малейший намек на слово. Он принял самый достойный вид и проследовал вслед за проводниками-мегацефалами.

За дверью открылось огромное пространство, погруженное в темноту. Где-то далеко внизу звучал гигантский колокол. В центре пола зияла большая Шахта, которая вела в Глубины. Шахта имела триста футов в поперечнике, стены ее были отделаны чем-то мягким. Она вела вниз, в темноту, слегка рассеянную только тусклым красным светом. С одной стороны над шахтой нависала сложная система стропил и колес. От них на цепях вглубь опускались кабинки подъемника, приводимого в движение большим отрядом рабов-евнухов, привязанных ремнями к канатам.