Муфта, Полботинка и Моховая Борода (книга 1, с иллюстрациями) - Рауд Эно Мартинович - Страница 27

• Предыдущая
• 27/29
• Следующая

На следующее утро, едва открыв глаза, Моховая Борода кинулся к машине и закричал:

— Подъем! Подъем! Пора подумать о пирогах и какао!

Вообще-то друзья не совсем были уверены в том, что старушка и за серого кота готова угостить их пирогами и сварить какао, как это было обещано в случае возвращения Альберта. Но надеяться следовало на лучшее, да и есть очень хотелось, творожные сырки были накануне уничтожены без остатка. Полботинка распахнул дверцу.

— А где Муфта? — поинтересовался он, спросонок протирая глаза.

— Муфта? — удивился Моховая Борода. — Разве он не спал в машине?

— Вечером лег спать, как всегда, — сказал Полботинка. — А сейчас его постель пуста.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Моховая Борода. Оба растерянно замолчали и в наступившей тишине вдруг услышали всхлипывания. Кто-то плакал неподалеку в лесу. Неужели это и впрямь Муфта?

— Муфта! — крикнул Полботинка. — Муфта, где ты?

Всхлипывания стали слабее. Сделалось совсем тихо. Но тут раздался печальный, прерывающийся, едва слышный голос Муфты:

— Я… я здесь. Я… в оди… но… честве!

— Он в одиночестве, — сообразил Моховая Борода.

— Еще вчера он вместе со мной совершил подвиг, а сегодня хнычет, как маленький, — недоуменно заметил Полботинка. А Моховая Борода добавил:

— Видно, у него и в самом деле страшно противоречивый характер.

Они пошли на голос и вскоре увидели сидящего под кустом Муфту. Щеки его были мокры от слез, а руки сжимали ворох писем.

— Что ты тут делаешь? — участливо спросил Моховая Борода. Муфта снова захныкал.

— Я так одинок, — всхлипнул он. — Я читал последние письма, которые раньше не успел прочесть.

— Ах, ты, значит, одинок! — разозлился Полботинка. — А мы с Моховой Бородой на что, позволь спросить? Или мы тебе не друзья? Ты сам углубился в свое одиночество, никто тебя не гнал!

— Извините, пожалуйста, — сказал Муфта, пытаясь изобразить на лице радость. — Конечно же, вы мои друзья. Я наговорил глупостей, просто я оказался под сильным влиянием своих писем.

— Что ж ты там понаписал, что никак не можешь опомниться? — покачал головой Моховая Борода.

— А вот послушайте, — вздохнул Муфта, — может, тогда вы поймете меня.

Он взял первое попавшееся письмо и прочел вслух:

— «Дорогой Муфта! Мой бедный малыш! Тебе не понять, как несчастен я, адресующий тебе эти строки. Я одинок, ужасно одинок на этом огромном земном шаре. Мне некому пожать руку. Ты ведь знаешь, дорогой Муфта, что у меня нет ни одного друга…»

Тут голос его прервался, потоком хлынули слезы.

— Зачем ты так расстраиваешь себя этими письмами? — вздохнул Моховая Борода. — Какой в этом смысл?

— Смысла нет, — рыдал Муфта. — Просто я привык отправлять и получать такие письма.

— От этой дурацкой привычки мы тебя мигом вылечим, не беспокойся, — сурово сказал Полботинка. — Отныне никаких писем! А если ты никак не можешь не писать, так пиши себе на здоровье стихи. Можешь их читать вечерами у костра, например. Я думаю, что Моховая Борода не откажется послушать стихи.

— Особенно мне нравятся стихи о природе, — сказал Моховая Борода.

Слезы мгновенно высохли, будто испарились.

— Спасибо, друзья! — воскликнул он, просияв. — Отныне я ни строчки не напишу сам себе, честное слово. Я стану поэтом, или пусть меня называют не Муфтой, а Валенком! И я напишу стихи, полные сладкой грусти и боли!

— Я предпочел бы сладкий пирожок со сладким какао, — сказал Моховая Борода. — Прежде всего надо отвезти старушке кота, а там пусть себе Муфта сочиняет сколько душе угодно.

Они вернулись на поляну и остановились перед западней.

— Кот, кажется, спит, — сказал Муфта, заглядывая в яму. Моховая Борода присел возле Муфты.

— Во всяком случае, зверь утихомирился, — решил он.

Полботинка отодвинул ветки, но кот не обратил на это ни малейшего внимания. Он растянулся, положив голову на лапы, и даже хвостом не шевельнул.

— До чего ленивое животное, — сказал Полботинка. — Хоть бы из вежливости на нас посмотрел.

— Когда этот кот нападал на меня, он не был похож на лентяя, — усмехнулся Моховая Борода. Полботинка пожал плечами.

— Да, поди знай этих кошек. Может быть, он не шевелится оттого, что, попав в западню, испытал сладкую боль и грусть.

— Конечно, — сказал Муфта. — Не забывайте: он целую ночь провел в одиночестве. Боюсь, мы к нему несколько несправедливы. Почему именно на его долю выпали тяготы одиночного заключения? Правда, другие кошки сейчас на необитаемом острове, но ведь они все вместе.

— Зато именно он вскоре испытает заботу и любовь старушки, если, конечно, мы не будем здесь слишком долго болтать, — заторопился Моховая Борода. — Подумаем-ка лучше, как извлечь его из ямы.

— Вот где пригодилась бы веревочная лестница с вертолета, — заметил Полботинка. — Жаль, что не сообразили мы с Муфтой вовремя срезать кусок.

— Голыми руками взять кошку — штука непростая, — озабоченно сказал Моховая Борода. — Муфта, может, подгонишь машину поближе? Если кот даст деру, пропали старушкина радость и наш вкусный завтрак.

— Верно, — сказал Полботинка. — А вместо веревочной лестницы можно использовать Муфту. Коту ничего не стоит взобраться по Муфтиной муфте. А с Муфтой ничего не случится — у него такая толстая муфта, что ее никакими когтями не раздерешь.

Стать лестницей Муфта не согласился, но фургон осторожно подогнал к самому краю западни и распахнул дверцу.

Теперь и кот поднял голову. Затем встал, потянулся и посмотрел наверх. Через открытую дверцу он увидел кровать Муфты. И в мгновение ока мощным прыжком взлетел в машину.

— Вот это да! — воскликнул Полботинка.

Муфта быстро захлопнул дверцу, но нужды в этом, пожалуй, и не было. Кот, судя по всему, не замышлял никаких побегов. В окно было видно, как он спокойно свернулся в клубок на кровати Муфты и, тихо мурлыкая, снова задремал.

— Великолепно, — сказал Моховая Борода. — Инстинкт подсказал коту, что от него требуется. Вообще в животном мире инстинкты имеют огромное значение.

• Предыдущая
• 27/29
• Следующая