Праведник. История о Рауле Валленберге, пропавшем герое Холокоста - Бирман Джон - Страница 67

• Предыдущая
• 67/102
• Следующая

Согласно данным других офицеров указанного выше полка, Рауля Валленберга, видимо, отвезли в штаб 14 января. Там он разговаривал, в частности, с командиром полка Голубем, при этом Рауль Валленберг высказал желание встретиться с маршалом Малиновским. Подчиненный Голубя получил приказ проследить за тем, чтобы Рауль Валленберг был отправлен в вышестоящий штаб, откуда прибыл капитан Смерша. Однако Рауль Валленберг был отправлен к начальнику Смерша 151-й дивизии полковнику Кислице. Этому перемещению помогал, в частности, офицер политотдела 151-й дивизии Яков Валах. Вскоре после 14 января он получил сообщение, что два члена шведской миссии прибыли в штаб полка. Валах был отправлен для сопровождения Рауля Валленберга и Лангфельдера в штаб дивизии, где командир дивизии Подшивалов принял Рауля Валленберга по его просьбе. Рауль Валленберг подробно рассказал о своей деятельности и заявил, что он хочет обсудить с советским военным командованием в Будапеште меры по спасению гетто. Он привез с собой объемистый портфель с важными документами, которые был готов передать военному командованию. По мнению Валаха, Рауль Валленберг внушал доверие, несмотря на то, что войска на фронте относились ко всем с большим подозрением, поскольку были приучены везде видеть шпионов. На следующий день, т.е. 15-го или 16-го, появились офицеры из 7-й гвардейской армии и 2-го Украинского фронта с целью забрать обоих. При этом полковник подчеркнул, что никто не должен ничего говорить о Рауле Валленберге.

По данным Хелен Карлбэк-Исотало, Михаил Данилаш, служивший в разведывательном отделе штаба 30-го корпуса, однажды между 8 и 14 января разговаривал с Раулем Валленбергом в том здании, где он тогда находился. В частности, Рауль Валленберг жаловался, что у него забрали служебный автомобиль, и требовал встречи с маршалом Малиновским. Данилаш также говорит, что он однажды слышал в штабе, что Молотов отдал приказ доставить Рауля Валленберга к нему.

Имеется свидетельское показание, что Рауля Валленберга видели на дороге в Дебрецен 17 января в автомашине в сопровождении майора Демченко (который сообщал, что он встретился с Раулем Валленбергом еще 13 или 14 января) и двух солдат. Демченко был заместителем начальника политотдела полка. Найти его не удалось.

По сведениям одного венгра, Рауль Валленберг якобы провел ночь в лагере для военнопленных в Геделле, после этого его привезли в Будапешт и разместили на вилле в пригороде Ракошентмихали при въезде из Геделле.

Секретарь д-р Дьёрдь Гергей, который работал у Рауля Валленберга, сообщил в апреле 1946 г., что начиная с 12 января (это расходится с приведенными выше данными) Рауль Валленберг был под советским надзором и его сопровождали советские офицеры. Обращение было хорошим, и Рауль Валленберг хотел встретиться в Дебрецене с маршалом Малиновским. Он намеревался обсудить вопросы возвращения еврейской собственности. Гергей хотел последовать за ним, но Рауль Валленберг отказался от этого. При отъезде 17 января шведский дипломат взял с собой три саквояжа и рюкзак, а также большую сумму денег. При этом до того, как он покинул Будапешт, он передал Гергею 300 000 пенгё, чтобы тот мог продолжать заниматься благоустройством евреев.

Бела Реваи утверждает, что при отъезде 17 января Рауль Валленберг сказал, что они сначала поедут в «Штадтвальд» (Варошлигет) и затем в Дебрецен, где находился штаб советского командования.

Венгерский сотрудник Рауля Валленберга Ласло Сулнер сообщил, что, когда 17 января шведский дипломат с советскими офицерами оказался возле некоторых шведских домов, он рассказал о своих планах помощи после войны. Однако советская сторона не разделяла его мнения об этой гуманитарной акции. 20 января, когда советские войска начали грабеж международного гетто, один из сотрудников Рауля Валленберга, который хорошо говорил на русском языке (вероятно, это был Томсен), попытался связаться с советским командованием. Его забрали в НКВД, после чего советский офицер пришел в миссию и сказал, что без подтверждения удостоверения личности последует быстрый расстрел как немецкого шпиона. Сам Томсен сообщил, что его допрашивали в первый раз 21 января, но его фамилия отсутствовала в списке членов миссии, который получили советские военные. Другой офицер сообщил, что Рауля Валленберга повезли не к Малиновскому, а посадили под арест как шпиона. А вот Вальдемар Ланглет из Красного Креста при посредничестве Венгерского Красного Креста был принят представителями нового венгерского правительства в Дебрецене.

Сотрудники шведской миссии, которые были репатриированы в марте — апреле 1945 г., дали содержательное описание происходившего в Будапеште в те дни в особых отчетах для Министерства иностранных дел, а касательно Ларса Г. Берга и Пера Ангера — в книгах. Однако представляется, что не было каких-либо записанных устных расспросов именно о Рауле Валленберге. В апреле 1945 г., после того как шведские дипломаты из Будапешта проследовали через Москву по дороге домой, Седерблум писал в телеграмме в МИД Швеции, что он считает важным, чтобы Ангер спешно составил скрупулезный отчет и доложил о ходе событий министру иностранных дел. При прибытии в Швецию коллеги Рауля Валленберга были приглашены к министру иностранных дел Гюнтеру, но он не делал никаких записей и на встрече не присутствовал ни один сотрудник министерства. Однако Гюнтер узнал, что о Рауле Валленберге позаботились советские власти. Без сомнения, миссия потеряла контакт с ним как минимум за неделю до того, как он оказался у русских, но Маргарита Бауэр сказала, что, когда персонал собрался в Будапеште для возвращения домой, советский офицер сообщил, что советская сторона взяла на себя заботы о Рауле Валленберге и отвезла его в Дебрецен. Офицер добавил, что он, вероятно, может оказаться в Стокгольме раньше всего остального персонала. По возвращении в Швецию Пер Ангер составил письменный отчет о деятельности миссии в Будапеште, подписанный Даниельссоном (последнего, кажется, так никогда и не опрашивали в Министерстве иностранных дел Швеции).

В частности, Пер Ангер пишет, что с теми членами миссии, которые оставались в Буде, советская сторона в основном обходилась корректно, несмотря на отсутствие удостоверений личности на русском языке. В Пеште было намного сложнее. В Буде и Пеште были советские части разных фронтов, это относилось также к НКВД/Смершу: в Буде стояли части под командованием маршала Толбухина (3-й Украинский фронт), в Пеште — маршала Малиновского (2-й Украинский фронт). Подозрительность советских властей по отношению к еврейским акциям шведов так и не нашла своего прямого выражения в Буде, в то время как шведы в Пеште были подвергнуты усиленным допросам.

Берг описал, как некоторое время спустя советские власти стали арестовывать одного за другим бывших сотрудников миссии из числа местных жителей. Особое внимание уделялось сотрудникам Рауля Валленберга и служащим Отдела Б. Большинство из них через некоторое время отпустили, в то время как другие не возвратились (кто именно — Берг не сообщает; согласно имеющимся данным, в Москву был отправлен только Томсен). Мы точно знаем, что допросам подверглись Берг, Толстой-Кутузов и Томсен. Соответствующие правилам протоколы допроса удалось найти лишь по Томсену; они находятся в его следственном деле, хранящемся в архиве ФСБ. Однако там Рауль Валленберг упоминается скорее мимоходом.

Примечательно, что представителя Красного Креста Вальдемара Ланглета, видимо, так никогда и не опрашивали в МИДе Швеции о его деятельности — ему разрешили оставаться в Будапеште на два месяца дольше, чем остальным шведам.

Член СС Курт Бехер сообщил в 1995 г., что в конце 1945 г. в Будапеште его расспрашивали в Смерше/НКВД о Рауле Валленберге. Сообщается, что в российских архивах не найдено никаких следов этих допросов.

Советское военное командование относилось с большим подозрением к той деятельности, которая осуществлялась от имени шведской миссии; в особенности это касалось охранных паспортов и других выданных документов. Доверие удалось частично восстановить, когда миссия издала коммюнике, что все охранные паспорта, выданные до определенной даты, объявлены впредь недействительными, если они не будут заново подтверждены миссией. Во всяком случае, военное командование вскоре потребовало прекращения деятельности как дипломатического представительства, так и Красного Креста и выезда шведских подданных из страны.

• Предыдущая
• 67/102
• Следующая