Тайна утопленной рамы - Биргер Алексей Борисович - Страница 11

• Предыдущая
• 11/26
• Следующая

— Совсем недавно утопили. Вон, дерево не успело толком влагой пропитаться, и краска даже не думает шелушиться, — хмуро проворчал он. — Вид такой, как будто кинули в воду буквально несколько часов назад. И этот обрывок верёвки… Её, что, пришлось отрезать от какого-то груза?

— От огромной кривой железяки, — сообщил я.

Гришка ещё раз осмотрел раму и покачал головой.

— И что вы с ней собираетесь делать?

— Как что? — сказал Ванька. — Заберём с собой!

Гришка совсем помрачнел.

— На вашем месте, я бы не стал этого делать.

— Почему? — буквально в один голос спросили мы.

— Потому что тут дело нечисто, — ответил Гришка. — Уж вы мне поверьте, я-то знаю. Тут не обошлось без криминала, точно вам говорю. Знаете, что это за рама?

— От чего-то старинного? — предположил я.

— Не просто от старинного. В такие рамы в деревнях оправляли наборы семейных икон. Ну, когда хотели, чтобы иконы были все вместе. Вон, видите, и голубок наверху — символ Святого Духа. Все точно… Выходит, кто-то вынул из этой рамы иконы, чтобы сложить их стопочкой и убрать — ну, скажем, в рюкзачок. Чтобы перевозить было удобней, понимаете? А если б он заимел эти иконы честным путём, то на кой ляд ему прятать раму от них? Тщательно топить, привязывая груз, после того, как иконы из неё вынуты? А? Выходит, эта рама является уликой — она очень узнаваемая, и вора опознать по ней проще простого! Теперь представьте, что владелец икон вдруг увидит у вас эту раму? Ну, скажем, мы пересечемся с ним, когда будем плыть назад, а он будет ехать на катерке в милицию или из милиции? Что он подумает? А?

— Да неужели он вообразит, будто мы попёрли его иконы! — возмутился Ванька.

— Допустим, на вас он грешить не будет, а вот на меня очень даже может, учитывая моё прошлое, — покачал головой Гришка. — Подумайте только! Плывёт Гришка-вор и везёт на своей лодке украденную раму, из которой уже вынуты украденные иконы! Да милиция возьмётся за меня так, что я вовек не отмоюсь!

— Но ведь мы засвидетельствуем, что ты тут ни при чём, что мы эту раму выловили в речке! — указал я.

— Так милиция вас и послушает! Решит, что вы меня покрываете, по дружбе. Милиции нужен подозреваемый — и вот он, как на блюдечке, да ещё какой!

— Ну, это ты хватил… — я с сомнением покачал головой.

— Все правильно, — заметил Петя. — Пуганая ворона и куста боится. А Гришке, точно, нельзя связываться ни с чем таким, что может оказаться краденым. На него ни малейшей тени падать не должно.

— Так что нам делать? — растерянно вопросила Фантик.

— Я бы на вашем месте избавился от этой рамы, — ответил Гришка. — Хоть вон в те глухие кусты её зашвырнул! Охота вам связываться с уголовным делом?

— Но если совершено преступление, то мы должны его раскрыть! — бухнул я.

— Раскрывайте, — пожал плечами Гришка. — Но без меня.

— Интересно, сколько такая рама может стоить? — задумчиво осведомился Петя, созерцая нашу находку.

— Трудно сказать, — Гришка придирчиво осмотрел раму. — Она не очень старая. Дореволюционная, факт, но, вообще-то, конец девятнадцатого или начало двадцатого века. Сделана с толком, и из хорошего дерева. В Москве, возможно, и на тысячу рублей потянула бы. А в наших краях больше двухсот за неё не выручишь.

— И все равно… — у Пети даже дыхалку перехватило. — Двести рублей — это же пенсия моей матери, и она месяц на неё умудряется прожить, со своим-то огородом! Это ж сколько должны стоить сами иконы, чтобы ради них двести рублей выбрасывать! А то и тысячу, как ты говоришь! Ведь опытные воры не прогадали бы — может, до Москвы и не доехали бы, но меньше, чем за пятьсот эту раму всё равно не продали бы! Так?

— Все так, — кивнул Гришка. — Но иконы и должны были быть намного ценнее той рамы, в которую были собраны. Ведь рама делалась под уже имеющийся запас икон. А у нас есть семьи, где первые иконы покупались чуть не в семнадцатом веке и переходили из поколение в поколение. Словом, да, куш она сорвали огромадный, раз такой рамой решили пожертвовать, чтобы замести следы. Поэтому тем более от рамы нужно избавиться! Чем крупнее кража — тем круче можно влипнуть, если тебя хоть тонюсенькая ниточка будет с ней связывать.

Стоило признать, что Гришка говорил очень разумно и многие его доводы крыть было нечем. Но нам всё равно было жалко раму.

— Послушайте! — вмешалась Фантик, до этого напряжённо думавшая, наморщив лоб. — Но ведь если рама чья-то, надо её вернуть!

— Раму без икон? — иронически хмыкнул Ванька. — На кой она нужна?

— Рама все равно красивая, и что-то стоит, — возразила Фантик. — Они будут рады хоть её получить назад.

— А потом нас затаскают свидетелями! — буркнул Петя. — Даже если Гришке дела не пришьют, все равно милиция заставит нас двадцать раз ездить на это место и точно показывать, где именно мы вытащили раму из воды!

Гришка, отошедший к костру, помахал нам рукой.

— Сом готов! И форель, думаю, тоже! Давайте позавтракаем. На сытый желудок и думается лучше.

Мы расселись вокруг костра, и Гришка стал раскладывать на бумажные тарелки куски сома, разливать горячий крепкий чай в эмалированные кружки, а Петя в это время разделывал форель, нарезая её ровными тонкими ломтиками, раскладывая ломтики на куски хлеба и украшая их колечками тонко поструганного репчатого лука. Завтрак получился — просто объедение!

— Послушай, Гриш, — сказал я, откусывая очередной кусок бутерброда с форелью, которая словно таяла во рту, — а ты мог бы предположить, что произошло, почему раму утопили в реке, а не бросили где-нибудь?

— Так деру давали, — пожал плечами Гришка. — Я так понимаю, что они подстерегли момент, когда хозяева вышли из дому буквально на пять минут. На огород отошли, например — вот и не стали дверь запирать. Воры тут же прыгнули в дом, схватили раму с иконами и стремглав помчались к своей лодке. Отплыли, прошли какое-то расстояние, и, решив, что они дошли до безопасного места, вынули иконы из рамы, сложили их стопочкой в небольшой рюкзачок, раму утопили — и направились в Город.

— Из этого можно сделать два вывода, — сказал я. — Во-первых, иконы были очень ценными, раз воры специально их подстерегали, сидя в засаде, пока не подвернулся случай их умыкнуть. Во-вторых, дом, из которого украдены иконы, должен стоять на реке, раз им быстрее и выгоднее было добежать до лодки, а не до автомобиля, и удирать по воде, а не по дороге.

— Добавь к этому, что дом должен стоять чуть на отшибе, — заметил Петя.

— Не обязательно, — сказал Гришка. — Когда дом смотрит на реку, то всегда найдётся местечко, в котором можно поставить лодку, под прикрытием ивняка, и их которого можно незаметно наблюдать за домом.

— Меня другое интересует, — вмешался Ванька. — Почему они решили утопить раму именно в нашем месте?

— Так это понятно! — сказал я. — Валуны образуют нечто вроде длинного причала — ну, навроде естественного мола. Пришвартовал лодку к крайнему валуну — и делай, что хочешь, пока лодка прочно стоит на месте!

— Выходит, и эта железяка у них была припасена заранее? — спросила Фантик.

— Скорей всего, — сказал Гришка.

— Так если мы поднимем эту железяку со дна, то она сумеет нам очень многое рассказать, разве нет? — продолжила Фантик. — Когда мы разберёмся, что это за вещь, то сможем догадаться, где её могли взять, что за человек мог ей пользоваться…

— Вряд ли мы многое узнаем, — ответил я. — Ведь я видел её — она вся ржавая и старая, её, скорей всего, подобрали среди того хлама, которого немало вдоль берега…

— Но попробовать её достать стоит! — горячо поддержал Фантика Ванька.

— Может, и стоит, только мне её не вытащить, — возразил я. — У меня там ноги до дна не достают, а с этой фиговиной в руках я вряд ли всплыву…

Ванька с надеждой поглядел на Гришку и Петю. Мужчины переглянулись между собой и расхохотались.

— Ну, сыщики!.. — ржал Петя. — Всем ментам нос утрут! Вы, ребята, даёте!..

— Так что делать-то будем? — спросил Гришка, сквозь смех. — Слазим в воду?

• Предыдущая
• 11/26
• Следующая