Академия и хаос - Бир Грег - Страница 74

• Предыдущая
• 74/103
• Следующая

— А по мне — так все это жуткая, непроходимая чепуха, — выдохнула Клия. — Какие еще законы… для роботов!

— Это очень важные правила, которые регламентируют наше поведение, — пояснил Плассикс.

— Но ведь он-то что говорит? Он говорит, что для него не существует никаких правил! — покачала головой Клия.

— Из-за этого он больше похож на человека, — негромко заключил Бранн. — Ведь для нас тоже не существует никаких непререкаемых правил.

— Честно говоря, я чувствовал бы себя гораздо спокойнее, если бы эти правила продолжали определять мое поведение, — признался Лодовик.

Клия в отчаянии развела руками.

— Все это… это такая немыслимая древность, что я никак не могу понять… — пробормотала она. — Вы мне лучше вот что скажите. Я хочу знать, что произойдет, если мы согласимся вам помочь. Роботы тогда просто уйдут, исчезнут, оставят нас в покое?

— Не совсем так, — ответил девушке Плассикс. — Мы не можем самоустраниться, не можем и позволить себе стать совершенно бесполезными. Мы обязаны перегруппироваться и найти такую ситуацию, при которой нам будет позволено исполнять какие-либо разумные обязанности до тех пор, пока не иссякнет наш запас прочности. Наше программирование таково, что обязывает нас служить людям. Поэтому мы надеемся, что нам удастся разыскать в Галактике некую зону, где люди позволят нам служить им. Наверняка такие места должны существовать.

— А если Гэри Селдон потерпит фиаско, таких мест появится множество, наверное, — осторожно проговорил Бранн. — То есть появится уйма мест, где смогут затаиться роботы.

— Не самый неразумный вывод, — похвалил Бранна, как способного ученика, Плассикс.

— Но если мы согласимся помочь вам, я хочу, чтобы нас — нас с Бранном — вы оставили в покое. Чтобы потом вы нам не служили, не помогали нам, просто убрались куда подальше от нас — и все. Дайте нам побыть людьми — самыми настоящими, обычными людьми! — Клия обернулась к Лодовику. — Ну, а ты? Ты что станешь делать потом?

Лодовик печально смотрел на Клию и Бранна. Он чувствовал, как за их беседой внимательно наблюдает Вольтер.

— Я буду несказанно рад небытию, когда оно наконец наступит для меня, — признался он. — То замешательство, которое владеет мной, та неуверенность, которую я постоянно испытываю, все это для меня — поистине непосильная ноша. — Неожиданно голос его приобрел страстность. — И зачем только люди когда-то придумали нас? — спросил он, как мог бы спросить исстрадавшийся человек. — Зачем наделили нас способностью к пониманию, желанием служить им, помогать во всем, а потом отказались от нас, отшвырнули, лишили всего, что позволяет нам делать то, что заложено в нашей природе?

— Не знаю, — сочувственно проговорила Клия. — Меня тогда на свете не было.

Она до некоторой степени понимала глубинный характер Лодовика, ощущала его, можно сказать, на вкус. В этом вкусе не было и следа металла, или электричества, или еще чего-нибудь такого — напрочь нечеловеческого, что могло бы прийти на ум в размышлениях о машине. Вкус личности Лодовика напоминал Клие изысканное кушанье, которое сунули в холодильник и которое только и ждало, чтобы его разогрели. Затем она ощутила еще нечто… бесконечно холодное и темное, пугающее — словно на язык ей разом высыпали полную ложку огненно-жгучих специй.

— Я чувствую этого твоего… сима, — призналась Клия немного боязливо. — Он сидит поверх тебя… как какой-нибудь… даже не знаю, как это лучше назвать… как пассажир.

— Твое восприятие очень образно и точно, — отметил Лодовик.

— И что… он велит тебе, как поступать?

— Он наблюдает, — ответил Лодовик. — Но не управляет моими поступками.

— Нам нужен ответ, — раздраженно мотнув головой, вмешался в разговор Бранн. Все отступления от главной темы ему явно были не по душе. — Роботы оставят нас в покое, когда все будет кончено, или нет?

— Мы сделаем все, что в наших силах, для того чтобы этот неприятный эпизод завершился, — ответил ему Плассикс. — Мы уведем с Трентора всех роботов, входящих в нашу организацию, а также и тех, кто занимает наиболее ответственные посты в населенной людьми Галактике. Если Дэниел потерпит поражение, люди окажутся предоставленными самим себе, станут сами вершить свою историю, развитие человечества пойдет естественным путем.

Клия попробовала ощутить мышление Плассикса, но оно оказалось таким запутанным, таким чуждым… Но вот в искренности робота у нее не возникло ровным счетом никаких сомнений. Клия сглотнула подступивший к горлу ком. Она вдруг отчетливо ощутила груз ответственности, что легла на ее плечи, ту жуткую ношу, смысл которой она раньше понимала не правильно. Она крепко сжала руку Бранна.

— Тогда мы поможем вам, — решительно проговорила она.

Когда вошли судьи, Гэри сидел молча. Бун стоял рядом с ним, а Гааля Дорника в зале не было. Бун казался неуверенным. Прошлой ночью Гэри спал плохо. Ему хотелось пошевелиться, сесть поудобнее, но, когда вошел Линь Чен, Гэри замер, не в силах двинуться. Председатель Комитета Общественного Спасения вышел на возвышение к судейскому столу, сел и угрюмо уставился в одну точку.

«О, небо, как же я ненавижу этого человека!» — изумился собственным чувствам Гэри.

Поверенный Комитета Общественного Спасения приблизился к судьям.

— Сегодняшнее заседание отведено для предоставления возможности Комитету Глобальной Безопасности допросить профессора Селдона, — сообщил он. — Однако, судя по всему, у сотрудников этого нового подразделения имеются более важные дела, и они обратились к нам с просьбой о переносе заседания на более поздний срок. Согласны ли уважаемые судьи, члены Комитета Общественного Спасения, удовлетворить этот запрос?

Линь Чен обвел зал заседаний сонным взглядом из-под полуопущенных век и кивнул. Гэри показалось, будто бы губы главного комитетчика едва заметно скривились.

— В таком случае приступим ли мы к последнему этапу судебного расследования или временно прекратим его и отложим заседание на другой день?

Гэри негромко застонал и выпрямился. Бун успокаивающее коснулся его руки.

Линь Чен возвел глаза к потолку.

— Отложим, — негромко пробормотал он, опустил голову и снова полуприкрыл глаза.

— В таком случае заседание откладывается и переносится на неопределенный срок — до момента, когда уважаемые судьи сочтут нужным возобновить разбирательство, — объявил поверенный.

У Гэри было такое ощущение, словно он сдувается, как воздушный шарик, из которого выпускают воздух. Он покачал головой и устремил гневный взгляд на Чена, но тот явно пребывал где-то в высоких сферах, и вид у него при этом был настолько самодовольный, что Гэри стоило колоссального труда сдержаться и не дать волю охватившим его чувствам.

В коридоре, по пути в камеру, Гэри крикнул Буну:

— Они никогда от меня не отстанут! У них нет ни капли жалости и сострадания!

Бун только беспомощно поднял руки. Охранники-надзиратели отвели Гэри в камеру.

Линь Чен позволил Крину снять с него судейское облачение. Слуга раздевал хозяина молча, проворно, нисколько не отвлекая главного комитетчика от его раздумий. Чен, не мигая, смотрел в одну точку на противоположной стене. Крин виток за витком распускал длиннющий тканый пояс. Наконец, оставшись в бледно-сером стихаре, Чен предостерегающе поднял руку. Крин поклонился и покинул покои своего господина.

Чен прикоснулся пальцем к мочке уха и медленно, как в трансе, подошел к настольному компьютеру-информатору.

— Гэри Селдон, — произнес он. — Отобранная информация из главных источников.

Информатор несколько секунд молчал, затем затараторил:

— Двести семьдесят четыре отчета по психоистории, Селдон, привлечение к суду, академики озабочены тем, что Селдона судит организация, не являющаяся общественной, сорок два высказывания без авторства, принадлежащие выдающимся деятелям только на Тренторе, требующим освобождения Селдона…

• Предыдущая
• 74/103
• Следующая