Третий Проект. Том I "Погружение" - Калашников Максим - Страница 41

Загадка? Да. Но ее можно разгадать. Русский просто не мог жить без государства.

Почему? Во-первых, из-за огромного пространства, из-за медленной экспансии русских на Восток, из-за необходимости обживать просторы Евразии. На этих безбрежных пространствах нужна была сложная и протяженная инфраструктура, скреплявшая и связывавшая страну-гигант. Только государство могло ее строить и поддерживать в порядке столь растянутые и разнообразные коммуникации.

Во-вторых, поскольку земля наша находится в суровой климатической зоне, русский всю жизнь вынужден жить в суровом мобилизационном режиме, напрягая все силы не для развития, а ради элементарного выживания. Чтобы банально не вымерзти долгой зимой и не помереть с голоду. Но именно государство лучше всего справляется с задачами мобилизационной жизни.

В-третьих, геостратегическое положение России между Западом и Востоком, между Севером и планетарным Югом предъявляет нам суровое требование: быть в постоянной готовности к отражению внешних угроз. А кто может эффективно противостоять иноземным вторжениям? Опять же только государство с его военным потенциалом.

Поэтому русские, подчас ненавидя собственное государство, служили ему до полного самоотречения. Именно поэтому государство в России приобрело самодовлеющий характер и подчинило себе общество, а отношение к нему стало мерилом патриотизма. Мы не любим государство – но отношения у нас все же родственные. Как иной раз в семье, где у отца с сыном отношения могут быть отнюдь не теплыми, но все же – семейными, близкими до самопожертвования. В нормальной жизни они почти враги, а в годину лихую сражаются плечом к плечу.

Это двойственное отношение народа к государству породило в русской душе разделение последнего на собственно государство (бюрократическую организацию насилия и подавления) и Императора (помазанника Божия). Для русского царь-батюшка происходил от Святой Руси, а ненавистная бюрократическая машина – от враждебных и чуждых сил Запада, занесенных сюда Петром Первым. Пока народ считал царя помазанником Господа, проводником промысла Божьего в стране – государство стояло. Он воспринимался массовым сознанием как народный защитник и выразитель национальных чаяний. Его видели оплотом духа, первенства справедливости над выгодой, правды над законом. В этом смысле наше государство коренным образом отличалось от государства западного типа. И не случайно наш национальный герой, Александр Невский, с одноименном фильме Сергея Эйзенштейна (снятого в сталинскую эпоху), говорит: «Не в силе Бог, а в правде». Помните, в «Брате-2» – «Сила не в деньгах, а в правде». Вот так, семь веков спустя, русская идея проявляет себя.

Таким образом, для русского было два государства, верхнее и нижнее. Верхнее – Православная империя, воплощение царства Божия на земле, союз царя-помазанника Божьего с русским народом. А нижнее государство – ржавая бюрократическая машина, чиновники-взяточники, аппарат подавления, суды и прокуратура, охранка и рекрутчина. В общем, персонажи из гоголевского «Ревизора». Они все враждебны народу и держат его в узде. Хотя эта машина и есть факт существования, но она чужда и противна русским. И только в критические моменты, в судные часы истории два государства сливались для народа в нечто нераздельное. Именно такое «слитное» государство русский человек защищал до последней капли крови, претерпевая немыслимые испытания. В этом слиянии происходило таинственное подчинение Зла Добру, обуздание машины насилия, включение ее в структуру выживания народа и страны Богородицы.

За это чудо всегда платил народ. Кровью и муками. Но мистическая связь царской власти с народной толщей не была только порождением иллюзий «низов» и «верхушечной» пропаганды. Она схватывала какие-то глубинные реальные связи и взаимодействия. И оттого в России народная кровь оборачивалась выставлением счетов династии. И ведь приходилось платить! Сколько царей и правителей Красной Империи погибли то насильственной смертью, то при невыясненных до сих пор обстоятельствах. Обуздание Зла слишком дорого обходилось тем, кто творил это чудо.

Но это – историософия. Перейдем-ка теперь к синергетике. Если смотреть на проблему глазами синергетика, то усиление государства сыграло с нами, русскими, злую шутку. Итак, было взаимодействие двух систем: четко структурированной, иерархически организованной (государства) со слабо структурированной, похожей на аморфную массу средой (русским социумом). И вот по канонам синергетики государство стало поглощать из среды все больше ресурсов. Все больше и больше – намного больше, чем требовалось для его функционирования. Из-за этого государство как система развивалось по своим собственным законам. Именно они, а не вызовы окружения, и стали определять его жизнь.

То есть, общество подчинилось государству. Происходило огосударствление всего и вся. Уже при царе лучшие угодья, экспортные заводы, Академию наук, литературу, церковь, прессу подчинили власти. Почти все подмяли под государство. То же самое касалось и жизни в СССР. Возник феномен государства как смысла, столпа и содержания русской системы. Этот процесс набрал такую силу и показал такие исторические свершения, что мир в ХХ веке долго жил в ожидании полной русской победы. Мы действительно вплотную подошли к мировому господству, особенно в последней четверти минувшего столетия. Хорошо это или плохо – рассуждать не будем.

Именно в этой поразительной динамике и мощи государства, которое неудержимо стремилось к расширению и побеждало врагов на поле боя, кроются и причина ненависти Запада к России, и западное стремление нас расчленить. Да, мы в основном двигались в своей экспансии в основном с Запада на Восток. Но природа системы такова, что ее экспансия стремилась идти во всех направлениях. И ведь уже начинался процесс! С раздела Польши, с присоединения Финляндии, с попытки включить в свою сферу влияния Афганистан и Индию. Этот процесс пытался использовать в своих интересах Лев Троцкий, обернув русскую экспансию в пользу Сообщества Тени, подлинных хозяев мира. Сталин сломал и уничтожил Троцкого, и пошел по пути экспансии осторожно и с оглядкой. Да, безусловно, его интересовал прежде всего Советский Союз, исконные земли Российской империи. Но идти против тенденции и противоречить логике развития опасно. И Сталин пришел в Восточную Европу, помог Китаю, сдержал американцев в Корее.

Но это лишь часть объяснения того, отчего Запад не принимал и никогда не примет Россию как самостоятельную цивилизацию. Другая же заключается в той пропасти, которая разделяет протестантскую, по преимуществу англосаксонскую, ветвь Западной цивилизации и Русскую Православную цивилизации. В них противоположно все. У них эффективность – у нас справедливость, у них – индивидуальное, у нас – соборное. У нас – небесное, у них – земное. Как отмечает выдающийся современный историк Наталья Нарочницкая, русское понятие «правды» (совершенно непонятное для людей Запада) со времен митрополита Иллариона включает в себя и истину, и добродетель, и справедливость. Наша правда – это совершенно не западное «право». Идеал государственной жизни для русского близок к идеалу жизни вечной. Наши приоритеты совершенно противоположны. Между русскими и западниками больше разницы, чем между Западом и китайской, индийской, еврейской цивилизациями.

Россия неприемлема для Запада, потому что, по словам Натальи Нарочницкой, выступает мощной альтернативой по отношению к нему, причем совсем не обреченной.

Собственно говоря, Запад всегда боялся русской альтернативы, русской способности быть удерживающей силой перед волной сил Хаоса и Мрака. Если бы русским удалось надолго соединить идеалы Святой Руси с силой государственного аппарата, то в мировой истории могло бы произойти невиданное чудо. Появилась бы могучая и неодолимая Держава Правды…

Но не свершилось это, не произошло… И не только потому, что помешал Запад. Увы, мы так и не смогли преодолеть трагический разрыв между Русским цивилизационным проектом и проектами национальными. Это разрыв постоянно порождал смуты и кризисы и, в конце концов, погубил нашу цивилизацию. И русское государство, по сути дела, погибло…