Дзур - Браст Стивен - Страница 7

Что ж, полагаю, кое-что из этого было частично правильно, с определенной точки зрения. Но с моей точки зрения все это выглядело так неправильно, что правильное располагалось где-то на совсем другой карте.

– Ну да, точно так, – отозвался я.

– Ладно, просто уточняю.

Алиера погладила кошку. Лойош сделал несколько мысленных замечаний, которые не совсем выражались в вербальной форме.

Я спросил:

– Значит, ты скажешь мне, как связаться с Коти?

– Нет.

Я вздохнул.

– Но я дам ей знать, что ты хочешь с ней поговорить.

– Когда?

– Это срочно?

Я начал придумывать остроумный ответ, передумал и просто сказал:

– Не уверен. Тут много чего еще происходит – и это может длиться вечно, а может взорваться буквально через час. В этом часть нынешних трудностей: я слишком мало знаю.

Она кивнула.

– Хорошо. Нынче вечером я увижу ее и Норатар, тогда и расскажу. Но как же она до тебя дотянется, пока ты носишь эту свою… штуку?

Она имела в виду, разумеется, Камень Феникса, что висел на цепи у меня на шее.

– Если Сетра не возражает, я просто останусь здесь, а Коти может связаться с ней.

Сетра кивнула.

– Хорошо, – решила Алиера. И добавила: – Сетра, нам кое-что следует обсудить.

Я тихо застонал, дамы воззрились на меня, и я пояснил:

– Если вы намекаете, что мне следует удалиться, не уверен, что смогу.

Алиера снова нахмурилась; потом чело ее разгладилось.

– А, ну да. «Валабар». И как?

– Выше всяких похвал.

– Надо как-нибудь там перекусить.

Она что же, ни разу… Я уставился на нее, не в силах что-либо сказать. Наверное, она соврала.

– Идем, Алиера, прогуляемся, – сказала Сетра.

Так они и сделали, а я задремал. В таком состоянии по-настоящему не спишь, а просто дремлешь, развалившись, переполненный снедью, с глупой ухмылкой на физиономии.

Иногда я люблю жизнь.

– Здравствуй, Влад, – проговорила Коти. – Извини, что разбудила, но мне сказали, что ты хотел поговорить со мной.

– Я не спал, – возразил я.

– Конечно же нет.

Выглядела она отлично. Там и сям прибавила несколько фунтов, однако это были приятные фунты. Она носила серую блузу с жестким стоячим воротником и красно-коричневые брюки, которые сужались книзу и были заправлены в остроносые черные сапожки. При ней был кинжал – простая рукоять с кожаной оплеткой, – и никакого другого оружия. Во всяком случае я такого не заметил, а в подобных делах я разбираюсь.

– Не возражаешь, если я присяду?

– Э, а разве тебе требуется мое позволение?

Лойош и Ротса дружно дернулись.

«Валяйте.»

«Уверен?»

«Угу.»

Лойош переместился к ней на руку и потерся головой об ее щеку. Она улыбнулась и поприветствовала его. Миг спустя Ротса опустилась ей на плечо. Коти почесала обоих джарегов и заворковала. Ей определенно недоставало их. Я обрадовался бы и пожалел самого себя, если бы захотел.

– Я слышала про твою руку, – сказала Коти.

Я покосился на нее:

– Откуда?

– От Киеры.

Я кивнул.

– Рад, что ты поддерживаешь с ней связь.

Она кивнула.

– Как это вообще случилось?

– С Киерой?

– С твоим пальцем, – без тени улыбки отозвалась она.

– Гостил на Востоке, а когда собирался вернуться, забыл его упаковать.

– Ты действительно снова был на Востоке?

Я кивнул.

– Научился ездить верхом. Но пока не научился получать от этого удовольствие.

Это вызвало легкую улыбку. А потом она спросила:

– Итак, что у тебя на уме?

– Южная Адриланка.

– Ты о ней слышал?

– Угу.

– От Алиеры, разумеется.

– Не напрямую.

– Полагаю, ты намерен спуститься в город и спасти меня, как дзур приходит на помощь беспомощной девице.

– Ну, на уме у меня не совсем это. – Но довольно близко к цели, черт возьми. – Ты намерена утверждать, что у тебя все в порядке и никакая помощь тебе не требуется?

– И какую же помощь ты можешь предложить, Влад? Я спрашиваю не риторически.

Она сказала «Влад». Раньше она звала меня «Владимир».

– Я знаю немало народу. Некоторые до сих пор желают оказать мне услугу.

– Какую же – убить тебя? Ты хоть знаешь, какую цену джареги назначили за твою голову?

– Вообще-то нет. Какую? – Странно, но прежде меня никогда не интересовала точная цифра.

– Ну, я точно не знаю, но очень много.

– Я думаю. Но все же найдутся те, кому я по крайней мере могу задать вопрос-другой. – И пока она не ответила, я спросил: – Так как у тебя дела?

– Вполне неплохо. А у тебя?

Я издал неопределенный звук. Она кивнула и поинтересовалась:

– У меня что, выросли бородавки?

– Хм?

– Ты то и дело смотришь на меня, а потом отворачиваешься.

– А.

Лойош вернулся ко мне. Коти погладила Ротсу по голове.

– У тебя неприятности, – проговорил я.

Она кивнула.

– Я могу помочь.

– Я ненавижу… Что такое?

– Ничего. Я думал, ты скажешь… Неважно. Но я правда МОГУ помочь.

– Тебя, Влад, я не ненавижу.

– Хорошо. Я могу продолджать?

Вошел Такко и спросил, не желаем ли мы чего-либо. Мы хором сказали: «Клявы», а Коти добавила: «Ему побольше сливок и поменьше меда. Какую предпочитаю я, ты знаешь».

Такко проворчал нечто в смысле, что он знает, какую кляву предпочитаем мы оба, а может – что он приготовит кляву так, как сочтет нужным, а мы пусть пьем и благодарим.

– Я ненавижу то, что мне нужна твоя помощь, – произнесла она.

– Ты уже сказала. Я понимаю.

Я поднялся и стал расхаживать. Она спросила:

– Ты волнуешься или расстроен?

– Это потому что я хожу из угла в угол?

– У тебя поникли плечи и ты сутулишься. Это или волнение, или расстройство.

– А. – Я снова сел, но она, пожалуй, способна разгадать мои чувства и по тому, как я сижу. – И то, и другое, думаю. Волнуюсь, позволишь ли ты мне помочь. Расстроен тем, что ты этого не хочешь.

– Не думаю, что я могу убедить тебя подрядиться на эту работу за плату.

Я засмеялся было, потом перестал.

– Отчего же. Есть плата, которую я охотно приму.

Она взглянула на меня так, как смотрит тот, кто вас очень хорошо знает. И подождала.

– Кое-какие сведения, – объяснил я.

– А именно?

– Скажи, что означал этот взгляд.

– Какой взгляд?

– Когда я упомянул Южную Адриланку.

Она нахмурилась.

– Понятия не имею, как я на тебя тогда посмотрела.

– Вроде как с облегчением.

– С облегчением?

– Да. Ты словно боялась, что я скажу что-то другое.

– О.

Некоторое время мы оба молчали.

Вернулся Такко с клявой для нас. Когда-то я спросил Сетру, сколько ему лет, и она ответила: «Он моложе меня».

Он поставил кляву и повернулся, намереваясь уйти. Я спросил:

– Такко, сколько лет Сетре, если точно?

– Она моложе меня, – отозвался он и зашаркал прочь. Можно было догадаться.

Коти сделала глоток клявы.

– Ты хочешь получить плату вперед? – наконец спросила она.

– Это неважно.

Она прикусила губу.

– А если я скажу, что мне это не по средствам?

Я пожал плечами.

– Не знаю. Я все равно все сделаю.

Она кивнула.

– Да, я так и думала, что ты это скажешь.

Лойош потерся головой об мою шею.

Еще три (ее) глотка, и она проговорила:

– Ладно. Поехали.

Внезапно у меня появилось дело. Может, если повезет, я кого-нибудь убью. Мне сразу стало лучше.

– Начнем с имен, – предложил я.

– С имени, – уточнила Коти. – Я знаю только одно.

– Мадам Триеско.

Она уставилась на меня.

– Алиера этого не знает.

– Я же сказал, информация не прямо от нее. Мой источник…

– Кто?

– Это важно?

Она посмотрела на меня так, как смотрела когда-то – не искоса, но сквозь слегка прикрытые веки. Я знал, что это значит.

– Ладно, это важно, но сейчас я бы предпочел его не называть.