Место Снов - Веркин Эдуард - Страница 16

• Предыдущая
• 16/86
• Следующая

Перец опустился на четвереньки, Зимин тоже. Ляжка тяжело лег на живот.

С кормы славный рыцарь Перец выглядел гораздо менее представительным и грозным, и Зимин подумал, что, наверное, не совсем пристало благородному ши передвигаться в таких позитурах, но уже начавший приобретать благоразумность Зимин оставил свое мнение при себе. Ляжка вообще ничего не думал, Ляжка боялся.

Они поползли.

Зимину ползти было крайне неудобно, к его левой руке была прилажена предохранительная колодка, и потому приходилось опираться только на правую. Он уже хотел позвать Всадника П., но тот сам подал знак сапогом, то есть, попросту говоря, ткнул Зимина сапогом в морду. И Зимин тоже подал знак и ткнул своим ботинком в морду Ляжки. Ляжка тоже хотел бы подать кому-нибудь знак, но ему подавать знак было некому. Поэтому он просто плюнул Зимину на спину.

Они прижались к земле еще плотнее, совсем по-черепашьи, и выползли к краю обрыва.

Посреди пшеничного поля имела место яма размером, пожалуй, в пару футбольных полей и глубиной метра в четыре, по форме напоминавшая плоскую воронку. В яме процветал городок. Десяток соломенных хижин, небольшое озерцо с зеленой водой, длинный сарай. Между строениями суетливо носились бурые маленькие существа, видимо, гномы. Зимин пригляделся и установил, что гномы – существа гуманоидные, чем-то напоминают переросших лягушек или китайских резиновых монстриков. На рождественских гномов с новогодних открыток эти похожи не были, в их физиономиях не сияла ненужная доброта, а имела место некая озабоченность. И еще гномы были худые и жилистые, а не круглые, упитанные и довольные жизнью.

И никаких красных колпаков с белыми помпонами.

Заняты гномы были непонятно чем, их возня напоминала броуновское движение, хотя определенный смысл, видимо, все-таки присутствовал – у гномов были корзины, и они их перетаскивали туда-сюда, а некоторые возились с гусями, козами и свиньями. Гуси, козы и свиньи были выше своих хозяев и вид от этого имели весьма гордый, даже независимый.

– Нам в хранилище, – шепнул Перец. – Вон тот длинный барак, похожий на лесопилку… Там все. Ну, пора. Бегите за мной. Шумите погромче, народу это нравится!

Перец рывком вскочил и, заорав: «Братва! Окружай свинорылых! Мочи их всех, потом зачтется!», кинулся вниз, Зимин поспешал за ним.

– А-а-а! – орал он. – А-а-а!

– У-e-e! – орал поспевавший за ними Ляжка.

Налет удался на славу.

Гномы замерли, а затем завизжали и кинулись прятаться по своим хижинам. Спасались они панически, растеряли корзины, и по земле покатились яблоки, и Зимин успел подумать: откуда здесь яблоки, яблонь-то почему-то не видно…

– Кричите громче!

– А-а-а! – кричал Зимин и размахивал свободной рукой. – Ур-р-р!

– Е-г-г! – кричал Ляжка. – Г-рр-ыы!

Гномовская живность тоже напугалась и принялась метаться по поселению туда-сюда, орать, визжать и разбрасывать в разные стороны перья и грязь. Крупные розовые свиньи взбесились почему-то особенно сильно – они, как танки, бороздили поселение, опрокидывали хижины, опрокидывали гномов, поскальзывались и переворачивались, превращая серьезный налет в веселый кавардак. К своему удивлению, Зимин заметил, что некоторые свиньи оседланы и взнузданы и отличаются более воспитанным характером.

– Справа заходи! – вопил Перец и размахивал мечом. – Хватай свиней!

Гномы кричали все громче и беспорядочнее – так кричат девочки, когда им в раздевалку запускают мышь.

– Поспешай, Доход, а то они скоро очухаются, тогда туго придется!

И Перец треснул подвернувшуюся свинью рукояткой меча, подрубил подпорку ближайшей хижины и перевернул корзину с яблоками. Зимину показалось, что Перец даже не столько хочет есть, сколько ему нравится крушить и ломать, разбрасывать в разные стороны и пускать по ветру, на поток и разграбление.

– Всыплем этим толстобрюхим! – кричал Перец, хотя никаких толстобрюхих, кроме свиней и Ляжки, вокруг не было. – Смерть уродам!

Одним словом, Перец чувствовал себя полностью в своей тарелке. В отличие от Зимина и Ляжки, которым подобные экспедиции были непривычны. Зимин попытался освободить руку, неловко поскользнулся и перемазался в глине с навозом, а потом на него наступил еще и толстенный гусак. Ляжка же попытался ухватить поросенка, но тот оказал сопротивление и саданул копытом Ляжку в глаз, отчего у того сразу же зажегся изумительный фонарь.

– Ветчина поганая, – Ляжка выпустил добычу. – Собачьи консервы…

– Не плачь, Маруся, – утешил его Перец. – Пройдут дожди.

Так постепенно, с шумом, криками и воплями, они добрались до длинного и приземистого амбара.

– Вот и на месте, – сказал Перец. – Дело за малым.

Перец уперся в стену плечом и проломил ее. Затем оторвал крышу и проник внутрь: амбар был Перцу по пояс.

– А, черт, забыл тебя разуздить, Доход, – сказал Перец, набивая кожаный мешок сырными головами. – Ляжка, держи мешок.

Он сунул в руку Ляжке мешок с сыром, затем освободил руку Зимина от колодки. И снова нырнул в хранилище. Зимин наклонился и собрал в мешок несколько желто-зеленых яблок. Он было собрался попробовать самое сочное яблоко, но что-то выбило это яблоко из рук. Зимин огляделся и обнаружил, что из ближайшей хижины выставился гном, а в руке у гнома длинная петля, а в петле какая-то круглая штука. Ляжка тоже собирал яблоки в подол рубашки и не замечал ничего вокруг, некоторые яблоки он сжирал на месте, не отходя от кассы, гнома с петлей он не видел.

«Праща», – всплыло в мозгу Зимина, и еще всплыла какая-то библейская фольклористика. Что-то про дубосечных великанов и ловкоруких пастухов, которые этих самых великанов терроризировали своей меткостью и в конце концов довели до деревянного макинтоша.

Недомерок с пращой был достаточно близко, и Зимину удалось его рассмотреть подробнейшим образом.

Гном походил на лилипута из разъездной труппы «Блефуску». Однажды мать Зимина прибежала домой в восторге и сказала, что к ним в город приезжают бродячие лилипуты, что они жутко милые и что на них надо обязательно сходить. Она купила билеты, взяла у знакомых морской бинокль, и Зимины всей семьей поперли в драмтеатр. Лилипуты пели шансон, танцевали танго, кувыркались и ездили на сенбернарах, они Зимину совсем не понравились, поскольку он не мог определить для себя – кто они, взрослые или дети. И еще Зимину не понравились их лица – слишком старые для их размеров и слишком измученные существованием.

Гном был точно такой же. Карикатурное лицо с большим носом, губами и ушами, неприятный брюквенный оттенок кожи и торчащие в небо нижние клыки. И на самом деле на лягушку похож. Гном произвел вращательное движение кистью и высвободил пращу в направлении Зимина. Зимин охнул – в живот ему врезался твердый шаровидный предмет.

– Ху-у! – дыхание из Зимина выскочило, и он брякнулся на колени.

– Что? – из амбара высунулся Перец, на шее у него болтался колбасный круг, а на меч был насажен небольшой окорок. – А, уже! Пора сматываться, мои верные холуи!

– Пуляются, – пожаловался Ляжка. – Чего это они?

– Скоты, – пожал плечами Перец. – Что с них взять?

Он подхватил ближайшее яблоко и запустил его в гнома с пращой, яблоко попало гному в лоб и отбросило его в хижину. Это принесло Зимину небольшое моральное удовлетворение.

– Бежим! – подхватился Перец. – То есть я хотел сказать, организованно отступаем. Эти гады очухались…

И они, отяготившись как следует провизией, тяжело побежали вверх по склону.

Перец, Зимин и Ляжка преодолели уже половину пути наверх, когда за их спинами поднялся вой и рев, будто сразу на волю была выпущена стая диких необузданных собак. Зимин обернулся и увидел, что из хижин высыпало огромное количество бурых невысоких существ, и все они были снабжены бешено вращающимися пращами и бешено дергающимися ноздрями. Воздух взвизгнул разом и наполнился злыми тяжелыми пчелами.

• Предыдущая
• 16/86
• Следующая