Элемент крови - Зотов Георгий Александрович "Zотов?" - Страница 48

• Предыдущая
• 48/92
• Следующая

Уже тут, в каменоломнях, Сталин пожалел, что так и не нашел в сердце храбрости прочитать Книгу, испугавшись судьбы брата Ираклия. Кто знает, что еще содержат пергаментные страницы? Возможно, там говорится такое, что помогло бы ему сделаться повелителем мира и жить вечно – да-да, а почему бы и нет? Но, к несчастью, он навсегда упустил свой шанс. И теперь остается только гадать – в городе этой Книги, несмотря на обилие на черном рынке любых запрещенных изданий, нет ни у кого.

…И еще один момент беспокоит его с тех пор, как он узнал о сгоревшем Гитлере. КТО ИМЕННО НАШЕЛ ЭТУ КНИГУ? Каким образом ему удалось обнаружить то, что он столько лет хранил за семью печатями, вдали от любопытных глаз? Этот человек может быть как демоном во плоти, так и банальным следопытом-любителем. Нет, скорее все-таки демоном. Сумасшедших, мечтающих пойти на ЭТО, в любое время всегда было в достатке. Иосиф давно ждал и боялся, что Книгу найдут. Но ее так долго не находили, что он успокоился, и шокирующая новость застала его врасплох.

В дверь неожиданно постучали. Стук был легкий и кокетливый – так стучит барышня, тайком сбежавшая от родителей провести вечерок с любовником: чуть касаясь дерева костяшками пальцев, как бы прикасаясь и тут же отдергивая руку.

Небритый повар в грязном колпаке лениво шлепнул на пластиковые тарелки липкую бурую массу. Обитатели столовой лет 300 гадали, что это может быть такое. Оптимисты предполагали, что масса напоминает пюре из брюквы, а пессимисты – что это действительно пюре, но один раз уже кем-то съеденное.

Получив по положенной порции, два человека в полосатой одежде налили в пластмассовые стаканы вязкую субстанцию под названием «кисель» и отошли в дальний угол. Обстановка в столовой была привычная – тараканы, засиженный мухами черный хлеб, ненавидящий посетителей персонал. Вытерев поверхность заляпанного стола рукавом, тот, что пониже, пригласил другого садиться.

Парочка являла собой потрясающий контраст: первый – здоровый, с бычьим лицом, украшенным рублеными шрамами, вытекшим глазом и квадратным подбородком. Другой – маленький, лысый, с бородкой, очень подвижный – казалось, он не в состоянии усидеть на месте даже пару секунд. Некоторое время коллеги ели молча, периодически отгоняя мух, радостно слетевшихся на серую массу в тарелках. Затем лысый не выдержал.

– И все-таки странно, почему ты здесь. Я думал, тебя вообще не существует.

– Ты мне уже в тысячный раз это говоришь, – ответил здоровяк, с явным неудовольствием оставляя в покое пюре. – Может быть, уже хватит? Вот почему граф Дракула тоже здесь, и никого это не удивляет? Меня же замучили за двести лет… Как по улице ни пройдешь – мальчишки пальцами тычут! – он возмущенно звякнул чугунной вилкой.

– Их можно понять – ты же фактически сказочный персонаж, – объяснил лысый, с неприязнью размазывая брюкву по тарелке. – Типа как Иван-царевич на сером волке или что-то вроде того. Таких в природе не бывает. А тут бац – любуйтесь на здоровье. Дракула же реальная историческая личность, кого хочешь спроси. У него свое персональное княжество было в Трансильвании, где он подданных тысячами на кол сажал.

– Ага, а теперь спокойно торгует цветочками, пока мы с утра до ночи горбатимся, – с набитым ртом мрачно проворчал толстяк. – А Иванов-царевичей тут тоже полно. Вон смотри, сын царя Ивана Грозного – тоже Иван, за новой порцией брюквы пошел.

– Я слегка не так выразился, – поправился лысый. – Просто о тебе никаких документальных упоминаний нет. Есть книга одной взбалмошной писательницы, и все. А потом попадаешь в город – и на тебе. Начинаешь оглядываться – а вдруг поблизости и дети капитана Гранта асфальт укладывают, и Квазимодо пивом торгует?

Довольный шуткой, лысый тоненько захихикал.

– Может быть, тебе это и неизвестно, но вообще-то опыты по воскрешению людей ведутся довольно давно, – здоровяк явно завелся, его шрамы побагровели. – Почему тебе не приходит в голову, что это может быть реальностью? Да, меня воскресили, а потом я опять умер и попал сюда. Раньше как человек я не существовал. Ну и что тут удивительного? Я встречал в городе людей, из-за которых появился на свет. Благодаря одному из них я умею играть на скрипке. Они не просили меня вернуть им назад руку или голову. Я до сих пор не знаю, почему я так себя вел: из-за того, что во мне был мозг другого человека, или потому, что у меня проявился ужасный характер? Давай лучше поедим.

Лысый снова углубился в размазывание бурой массы. Проборовшись некоторое время, он с отвращением передвинул тарелку коллеге.

– Ешьте, батенька. Право слово, я сыт.

Толстяк с удовольствием подтянул к себе новую порцию. Похоже, ему было абсолютно все равно что есть, лишь бы набить свой необъятный желудок.

– Однако, – продолжал лысый, ерзая по табуретке, – почему же тогда люди не исчезают отсюда, когда их воскрешают на Земле? Например, на острове Гаити воскрешение местными негритянскими колдунами вуду закопанных в свежую могилу трупов и превращение их в послушных зомби приобрело повсеместный характер.

– Я просто фигею с тебя, – засмеялся толстяк. – И откуда ты это взял? Из газеты «Экспресс-Смерть», что ли? Такое бывает, конечно, – стоит хотя бы на меня посмотреть. Но с другой-то стороны, получается полная ерунда. Мы попадаем в город в том состоянии, в каком погибли. Гитлеру даже пришлось пластическую операцию делать – он так обуглился, что его никто не узнавал. А если кого-то из нас на Земле воскрешают, получается как бы две копии, раздвоение личности. Ерунда полная, в общем. Я говорил в Аду с тем чуваком, от которого мне руку приделали: когда меня воскресили, его рука очень странно себя вела… Да не столь это важно. Главное то, что я существую. Хотя честно тебе скажу – мне это и самому непонятно. Вроде бы как я уже был мертв, а меня раз – и все равно в Ад. По второму кругу пошел, получается. И было бы за что!..

– Я вот еще о чем размышляю, – произнес неугомонный лысый, глядя, как пюре исчезает в необъятной пасти собеседника. – То, что мы уже восемьдесят два года живем в одной комнате и спим на одной постели, – это наказание для меня или все-таки для тебя?

– Для меня? Ха-ха-ха! – загремел толстяк, тряся животом. – Да видел бы ты свою рожу, когда тебя впервые привели ко мне… Неделями днем по углам жался, а ночью маму звал! Посмотри на себя – кого ты можешь напугать-то в своей жизни? И так плохо слова выговариваешь, а как меня увидел, и вовсе чуть заикой не стал. Это твоя кара. А ты че, надеялся в транзитном зале вечно отсиживаться, пока тебя захоронить соберутся?

Он захохотал на весь зал – так, что стали оборачиваться. Лысый нахмурил брови.

– Я лежу ниже уровня земли, так что мой мавзолей по праву считается захоронением, – медленно сказал он, и его глаза полыхнули яростью. – Я оказался в городе уже через три дня после попадания в транзитный зал. И прекрати ржать, говно со шрамом. Когда-то одного моего слова было достаточно, чтобы весь мир обделался. Ты не застал мое время, вот в чем твоя проблема. Тебя боятся из-за страшного вида. Меня – потому что я – это я.

– Ну да, – ухмыльнулся собеседник. – Забыл, что ли? Ты же на самом деле – попросту милейшее создание. И книжек детских сколько напечатано, где тебя тихим дедушкой изображают, у которого глаза такие добрые-добрые.

Лысый сорвался с табуретки:

– Пойду еще за киселем схожу.

– Отлично. И мне захвати, я уже свой почти допил.

Проводив красного от гнева лысого насмешливым взглядом, здоровяк взялся за белый пластиковый стакан, чудом не крошившийся в его огромной ручище. Внезапно его мягко толкнули в бок. Он обернулся и расплылся в улыбке.

– О-о-о, здравствуйте. Какими судьбами?

– Заглянул на минутку по делу, – ласково ответил гость. – Я надеюсь, у вас все в порядке? Лет десять уже не виделись. Надеюсь, в вашем состоянии ничего не изменилось?

• Предыдущая
• 48/92
• Следующая