Элемент крови - Зотов Георгий Александрович "Zотов?" - Страница 13

• Предыдущая
• 13/92
• Следующая

Волнения оказались напрасными: исполнитель и на этот раз не подкачал. Курьер, судя по всему, тоже. Человек в черном сладострастно потер руки и, вздрагивая от удовольствия, взял со стола список, всматриваясь в почерк с завитушками. Нажимая на грифель карандаша, он тщательно зачеркнул вторую фамилию и отвел бумагу от глаз на расстояние вытянутой руки, любуясь содеянным. Осталось еще пять кандидатур – и ОНО сбудется.

Но, несмотря на весь профессионализм исполнителя, задача будет не из легких. Враг тоже неглуп – не сегодня-завтра, догадавшись, в чем дело, он отправит псов по его следу. Успеет ли исполнитель довести дело до конца за эту неделю? Возможно, ему понадобится на пару дней лечь на дно и не делать резких движений. Иногда волк проходит мимо притаившегося охотника, не чуя его запах. Тем более что эликсир можно пока не переправлять – имеющихся порций ему хватит, да и новый курьер появится в наличии не сразу. У исполнителя есть время отдохнуть и обдумать свои дальнейшие действия.

…Из соседней комнаты снова донеслись невнятные звуки – на этот раз они напоминали приглушенное мяуканье. Надо посмотреть, как там дела. Но сначала он выпьет чаю.

Шаркая тапочками, человек в черном прошел на просторную, отделанную деревом кухню, где нажал кнопку голубого электрического чайника. Он не слишком доверял современным нововведениям, но эта вещь действительно хороша, поскольку экономит время. Нет никакой опасности сжечь плиту – все само отключается. О-о-о, как велико нетерпение! Операция началась только сегодня, но он уже устал ждать. Особенность русского человека – хочется все и сразу. Но следует учесть, что он имеет дело не с уличными лохотронщиками. Если противник догадается, в чем дело, он не остановится перед тем, чтобы раздавить его, как букашку. Следует соблюдать осторожность.

Жадно отхлебнув горячий черный чай, человек в черном обжег небо и язык. Боли он не почувствовал – в голове вновь начали тесниться тревожные мысли. Ну-с, остается надеяться, что он не ошибся в кандидатурах, намеченных в качестве инструментов. Ошибка была бы не то что непростительна – она просто явилась бы катастрофой, перечеркнув то, что они планировали годами. Ах да, еще мальчик… Вероятно, с завтрашнего дня он предложит ему временно пожить в его доме. Пусть одна комната у него занята, а в двух других сложены нужные вещи, но они могут спать на общей кровати – как говорится, в тесноте, да не в обиде. Так лучше всего – когда вскоре настанет время жертвоприношения, ему не придется разыскивать парня по телефону. В отличие от мальчика, человек в черном не жаждал славы. Ему это было ни к чему. Есть тот, кто восхвалит и достойно вознаградит. Все остальное абсолютно неважно.

…Поставив пустую фарфоровую чашку со слипшейся чайной массой на стол, он с неохотой подумал, что позже придется тратить время на ее мытье вручную, – японская посудомоечная машина давилась чаинками, один раз пришлось ее ремонтировать. Пора. Дойдя по маленькому коридору до запертой двери, он всунул в отверстие плоский ключ и дважды повернул, попутно нажав на желтый язычок самодельного замка. Беззвучно открыл. И застыл на пороге, вглядываясь в темноту.

Мяукающие звуки внутри комнаты неожиданно прекратились.

Зрелище, которое предстало перед Калашниковым, называлось дежа вю – включая тошнотворный запах сгоревших волос. Медэксперты в белом, подобно огромным муравьям, ползающие по полу, Склифосовский с сигарой в продавленном кресле и пепел вперемешку с угольками на паркете. Впрочем, это был, как бы выразился тот же московский пиар-менеджер, upgraded[3] дежа вю, потому что внутри гримерки толпились и другие сотрудники отдела оперативных расследований – следователь уголовной полиции Гамбурга Герхард Краузе и офицер китайских спецслужб Ван Ли.

Краузе напоминал ему подпольного миллионера из одной забавной книжки, прочитанной еще в тридцатых годах. Оба автора впоследствии здесь, в городе, подарили ему экземпляр с автографом. Классический немец с «ветчинным рылом», светлыми волосами и белыми ресницами – даже его глаза, казалось, были бело-прозрачными. О внешности Ван Ли нельзя было сказать ничего определенного – Калашников отличал его от остальных китайцев лишь по наличию коричневой родинки возле глаза. Иначе запросто перепутал бы с владельцем подпольного кафе Вонгом.

Шефа Алексей увидел не сразу – тот стоял, разглядывая какой-то старый бумажный плакат на стене. Лишь по тому, как вытянулся и щелкнул каблуками Малинин, стало понятно – начальство тоже здесь.

Он посмотрел в сторону плаката и мгновенно узнал, кто стал жертвой на этот раз. Когда сорок лет назад эта женщина прибыла в город, ее появление произвело фурор. Толпы поклонников едва не сломали дверь Главного Суда, когда были оглашены условия наказания, – спецназу пришлось применять резиновые дубинки. Остается представить, что бы они сказали теперь, если бы видели все это. Администратор кабаре находился тут же, поминутно вытирая платком лысину, взмокшую от осознания неожиданного визита столь значительных персон.

– Все то же самое, милостивый государь, – объяснял Шефу Склифосовский, но на этот раз без грохочущего хохота, – опухшее лицо врача было уставшим и безразличным. – Очевидно, что орудие убийства – снова чистейшая вода с непонятными примесями: последствия ее применения перед нашими глазами. К сожалению, мои возможности тут заканчиваются. Вы приказали вашим людям отвезти это вещество на анализ в лабораторию профессора Менделеева, и это правильно – разложив его на отдельные молекулы, он выяснит примерный состав. Эти господа, – последовал небрежный кивок в сторону Краузе и Ли, – опросили работников кабаре. Те спохватились только через полчаса, когда зрители подняли скандал. Дверь в гримерку была заперта, им пришлось ее ломать. До этого никто из персонала ничего не слышал – в зале гремела музыка. На этот раз наш красавчик не полез по пожарной лестнице, а вошел и вышел через входную дверь.

Администратор достал второй платок – первый успел превратиться в мокрую тряпку. Его беспокоило все – и убийство, и появления Шефа, и то, как он будет возвращать посетителям деньги за билеты. Какая неудача! Надо было нанять Эдит Пиаф.

– Мы имеем вторую смерть за сутки, – громко прошептал Шеф, рассматривая лица побледневших офицеров Учреждения. – Слухи распространяются по городу с бешеной скоростью. Через десять минут тут будет светло, как днем, от фотовспышек и софитов телекамер. Нужно что-то делать. Срочно задержите самых известных серийных убийц – может быть, они укажут нам правильное направление. Отправьте спецбригаду по квартирам Чикатило, Джека Потрошителя, Оноприенко, «Мосгаза»[4] – посмотрите, кого еще можно допросить на эту тему. Калашников, тебе все понятно?

Но Калашников, казалось, не слышал Шефа. Его вниманием завладел рассыпавшийся на столе букет роскошных белых роз, затейливо перевитый красной ленточкой. Цветы были очень свежими, это подтверждали капельки искусственной росы, наносимые торговцами на срезанные растения.

Он осторожно, чтобы не пораниться шипами, взял в руки один из цветков. От основания крупного лепестка бежали тончайшие причудливые красные прожилки, образовывая на бутоне рисунки в виде еле заметной паутинки. Внезапно от его костюма с треском отскочила искра – Алексей получил ощутимый электрический разряд. От боли он непроизвольно разжал руку – роза упала на пол, жалобно дрогнув лепестками бутона.

– Ты, видать, глухой, – грустно почесал рога Шеф. – Слышишь меня только в тот момент, когда я собираюсь тебя испепелить. И сейчас это желание у меня на редкость сильно. Я понимаю, что сегодня тяжелый день, все устали. Но у нас очень мало времени.

• Предыдущая
• 13/92
• Следующая