Операция «Медный кувшин» - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 13
- Предыдущая
- 13/36
- Следующая
– Но что ты предлагаешь?
– Предлагаю… Предлагаю поехать к тебе на квартиру!
– Почему ко мне?
– Потому что ко мне – нельзя! Мама в любой момент может появиться!
– Ну, вообще-то, и моя тоже! Мало ли что ей у меня понадобится…
– Действительно… Тогда остается ехать на дачу и там… По крайней мере тетя Липа наверх неслышно не взберется! В нашей комнате самое безопасное место!
– Это точно!
– Если это окажется винтовка, то мы пойдем посоветоваться к бабушке Олега! Она такая… Она поможет!
– Поможет, если она на даче, а не пасет своего внучка в Москве!
– Значит, мы позвоним Николаю Николаевичу!
– Фью! Николай Николаевич еще когда из милиции ушел!
– У нас в запасе есть этот… Егор Милютин! Короче, без помощи не останемся! На худой конец просто расскажем все Святославу! А пока – все! Об этом больше ни слова, я не могу…
И я с жадностью выхлебала вторую банку спрайта.
– Ну, Аська, ты водохлебка!
– Я бы еще выпила, но, боюсь, до дачи не доеду!
– А ты не мучайся! Зайди в универмаг, наверняка туалет есть!
– Мудрая ты, Матильда! Пошли!
Когда мы вышли из туалета, Мотька взмолилась:
– Аська, давай чуток побродим тут, поглядим, как чего!
– Да на что тут глядеть?
– А вот скажи, похоже это на парижский универмаг?
– Ну, если только очень отдаленно… А впрочем, не знаю! Ниночка меня всегда в дорогие магазины таскала…
– Понятно… Ой, Аська, гляди!
Я глянула туда, куда указала Мотька, и увидела, что на полке в отделе сувениров стоит… медный кувшин. Точь-в-точь такой, как наш. Хотя издали трудно было определить, который из двух.
– Ни фига себе! – пробормотала Мотька. – Пошли глянем поближе!
Мы подошли к прилавку.
– Девушка, покажите нам, пожалуйста, вон тот кувшин! – попросила Мотька.
Молоденькая продавщица заученно улыбнулась и каким-то неживым голосом отчеканила:
– Это не кувшин, это кофейник сувенирный, производство – Сирия!
– Ну хорошо, – улыбнулась Мотька. – Покажите кофейник сувенирный!
– Он бракованный, – уже чуть более живым голосом сообщила продавщица.
– А он сколько стоит? – поинтересовалась я.
– Двести пятьдесят тысяч. Но я же говорю, он бракованный!
– А не бракованный сколько стоит? – стояла я на своем.
– Столько и стоит!
– А бракованный?
– Зачем вам бракованный?
– Мы на него запали! – доверительно сообщила Мотька продавщице.
– А какой у него брак?
– Цепочка сломана и дырка в донышке! Вообще-то если вам нравится… Он же все равно декоративный, кофе в нем варить нельзя… Может возьмете? – оживилась девушка, решив сбыть бракованный товар.
– Он у вас один, что ли? – спросила Мотька.
– Последний! – вздохнула девушка. – Вам все же показать?
– Покажите!
Она достала с полки кофейник. Мы повертели его в руках. Изгиб носика у него немного отличался от того, что мы оставили Татьяне Мироновне, и крышка еле держалась на цепочке из трех звеньев, несколько меньших, чем у нашего.
– Ну что, возьмете? – с надеждой осведомилась продавщица.
– Да нет, зачем нам бракованный… – пожала плечами Мотька. – А у вас еще такие будут?
– Наверное. Заходите!
– Обязательно!
Мы сразу направились к выходу.
– Ну что скажешь?
– Матильда, а что тут говорить? Сейчас в Москве можно купить абсолютно все. Даже кувшин с восточного базара.
– Но Святославу кувшин подарили в Марокко…
– Ну и что? По-твоему Марокко – это Запад?
– Значит, ты считаешь, к нашему делу то, что мы увидели, отношения не имеет?
– Ни малейшего!
– Ладно, подождем результатов экспертизы… Ну все, надо ехать и поглядеть, наконец, что тут, в футляре!
До дачи мы добрались без приключений, но открыть футляр сразу не удалось. На дачу приехала мама с целой компанией. Пока я здоровалась со всеми, слушая уже набившие оскомину возгласы: «О! Да ты настоящая парижанка!», – Мотька под шумок отволокла сумку в нашу комнату.
– Я под кровать ее сунула! – шепотом сообщила она, спустившись вниз.
О том, чтобы уйти к себе, не могло быть и речи, тем более что Матильда обожала актерские компании и с восторгом слушала всякие байки и серьезные профессиональные разговоры. А я сидела, погруженная в свои мысли. Если окажется, что в футляре что-то другое, а не винтовка, надо будет обязательно подбросить его назад… Если все же… Мой опыт подсказывал мне, что я совершила роковую ошибку, утащив винтовку. И сколько бы я ни твердила себе, что тем самым, возможно, предотвратила убийство, я все равно знала – это неправильно, элементарно неграмотно… – утащить такую улику. А киллер, обнаружив пропажу, попросту больше туда не явится и станет изыскивать возможность прикончить намеченную жертву в другом месте… Да, недаром говорится – семь раз отмерь, один отрежь… Я же, ничего не меряя, взяла и отрезала… Дура! Набитая дура! И в милицию соваться – только позориться! Это еще в лучшем случае… Можно, конечно, просто зарыть винтовку, если это винтовка, в лесу и благополучно забыть о ней. Но как забыть о человеке, которому грозит опасность…
Вдруг на плечо мне легла чья-то рука. Я оглянулась. Мама.
– Аська, что с тобой? Тебе нездоровится?
– Нет, мамочка, я вполне здорова, – попыталась я улыбнуться.
– Тогда что же? Я ведь вижу, тебя что-то мучает? – ласково прошептала мама. – Давай выйдем в сад!
– Давай, – согласилась я и попыталась взять себя в руки.
Мы спустились в сад.
– Какая прелесть, – тихо сказала мама. – Воздух, тишина, цветы… Так хочется хоть недельку тут пожить с вами… Ты приехала из Парижа, а я почти и не вижусь с тобой… Работа, работа…
– Да я все понимаю, мамочка.
– А ты, случайно, не влюблена?
– Нет! Чего нет, того нет!
– Жалко!
– Почему это?
– В твоем возрасте так хорошо влюбляться! Так приятно, так… так… романтично! Но если ты не влюблена, о чем же ты все время думаешь?
Сейчас маме надо что-то сказать, отвлечь ее на что-то постороннее, иначе она своим материнским чутьем меня доконает, и я расколюсь. А последствия могут быть просто катастрофическими. Если мама направит свою энергию в это русло…
– Да, мама, ты права, я все время думаю о… о Лике!
– Кто это – Лика? – удивилась мама и села на ступеньку веранды.
Я опустилась рядом с нею.
– Лика – племянница Крокодилы…
– Кого?
– Нашей соседки, Неонилы…
– А что с ней, с этой племянницей?
Я рассказала маме всю историю Лики, не забыв упомянуть о Лере и Мотькиной идее пригласить Лику жить к себе.
Мама пришла в восторг от нашей предприимчивости и доброты. На глазах у нее сверкнули слезы.
– Аська, я горжусь тобой. И Мотькой! Вы такие молодчины… Но чего ж ты грустишь, если все отлично устроилось?
– Я боюсь, что Крокодила начнет приставать к Лике… Мешать ей жить и все такое…
– Неонила? Да никогда в жизни! Она счастлива будет избавиться от племянницы.
– Ты думаешь?
– Я уверена! Я же ее знаю! Так что – забудь! А если вдруг возникнут какие-нибудь сложности – скажи мне, и я мигом все улажу. Я сумею найти на нее управу.
– Спасибо, мама!
– Ну, дочка, пошли к гостям, а то неудобно, мы так надолго исчезли!
– Мама, а они тут ночевать будут?
– Нет! За нами через час придет микроавтобус и увезет в город!
– Значит, и ты уедешь?
– И я, как это ни грустно! Да, вчера дед звонил! Они с Ниночкой приедут через две недели! – мама нежно поцеловала меня. – Идем, дочка!
Но вот, наконец, компания маминых друзей уселась в пришедший за ними микроавтобус. И они укатили. На веранде остался разгром. Тетя Липа давно ушла спать. Оставить все как есть до утра? Нет, нельзя.
– Аська, давай в два счета все уберем, а потом уж…
Я тут же с нею согласилась. Вероятно, мы обе бессознательно отодвигали тот миг, когда надо будет открыть футляр.
За полчаса мы управились с уборкой и, хочешь не хочешь, поднялись к себе в комнату. Мотька, ни слова не говоря, юркнула под кровать и вытащила футляр. Сняла с него полиэтиленовую пленку и попыталась открыть. Но не тут-то было. Футляр был заперт.
- Предыдущая
- 13/36
- Следующая
