День большого вранья - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 22
- Предыдущая
- 22/40
- Следующая
– Добрый день! Да-да, он здесь! Петя, тебя! – И она радостно ему подмигнула.
– Я слушаю.
– Петя? – раздался голос Скуратова.
– Да, Георгий Алексеевич, это я.
– Как ни странно, я довольно легко справился с задачей. Я попросил о помощи свою сестру. Они с Марьяной в неплохих отношениях. Впрочем, подробности при встрече. Короче говоря, Марьяна будет у вас в половине восьмого. Хозяйку это устроит?
– Сейчас спрошу. Вероника Леопольдовна, она приедет в полвосьмого, вам это удобно?
– Вполне.
– Порядок! – закричал в трубку Петька. – А вы-то сами приедете?
– Разумеется, но я приеду в семь, и мы прорепетируем. Мне есть где спрятаться так, чтобы все слышать?
– Ему есть где спрятаться, чтобы все слышать?
– Есть-то есть, но я, Петя, этого не хочу!
– Почему? – опешил Петька.
– Потому что… Боюсь, ты этого еще не поймешь. Дело в том, что я… как бы тебе это объяснить… Я всегда на стороне женщин! И я еще не уверена в том, что Марьяна – преступница. Это нам еще только предстоит выяснить. А пряча его тут, я словно бы заранее уверена в его невиновности и в виновности Марьяны.
– Вы феминистка? – спросил Петька.
– Отнюдь! Но… по-моему, вполне достаточно магнитофона. И, кстати, гораздо меньше шансов, что она что-то заподозрит.
– Петя! Петя! Куда ты пропал? – донесся из трубки голос Скуратова.
Петька от удивления совсем о нем забыл.
– Георгий Алексеевич! Тут вам негде спрятаться!
– Петя, дай-ка мне трубку! – потребовала Вероника Леопольдовна. – Молодой человек, поймите, я просто этого не хочу. Ограничимся магнитофоном. И, кстати, если окажется, что Марьяна ни в чем не виновата, то вам будет потом стыдно, если вы устроите тут засаду.
– Но мне и за магнитофон будет стыдно.
– Но все же не так.
– Пожалуй, вы правы. Может, вообще не стоит огород городить. Мне надо самому во всем разобраться.
– Но, насколько я понимаю, вы уже договорились с Марьяной? Отменять все будет глупо. Да и я, сказать по правде, очень доверяю Петиной интуиции.
– Хорошо, Вероника Леопольдовна! – решился вдруг Георгий Алексеевич. – Будь что будет! Только прошу вас меня не щадить и в любом случае дать мне прослушать пленку.
– Это я вам обещаю.
– Тогда… Ни пуха ни пера…
– К черту, молодой человек!
На этом они простились.
– Да, Петя, втравил ты меня в историю. Мужчина какой-то нервный.
– Будешь нервным, когда тебе все время бомбочки подбрасывают. Я, знаете, один раз полежал привязанным к бомбе, на всю жизнь впечатлений хватило. Я же вам рассказывал.
– Ну что, Петруша, займемся гадалкой Вероникой? Разработаем имидж?
– Имидж – ерунда! Главное – текст!
И они занялись делом.
В четыре часа Петька пошел навестить бабушек, притворившись, будто приехал только что, после школы. А потом туда позвонила Вероника Леопольдовна и попросила разрешения пообщаться вечерком с Петей. Бабушки были польщены и, разумеется, согласились. А уж когда Петька сказал, что останется у бабушек ночевать, радости их не было предела. Пока Петька торчал у них, у Вероники Леопольдовны раздался телефонный звонок. Глубокий женский голос произнес:
– Вероника Леопольдовна?
– Да, слушаю вас.
– Простите ради Бога, я хочу кое-что уточнить. Если я не ошибаюсь, я записана сегодня к вам на девятнадцать тридцать.
– Минутку, я взгляну, – разволновалась Вероника Леопольдовна, звонок был полной неожиданностью. – Так… Сейчас посмотрим… Девятнадцать тридцать, это последний прием. Марьяна Ильинична?
– Да-да, это я.
– Так что вам угодно? Вы хотите перенести нашу встречу?
– Нет-нет, ни в коем случае. Нельзя ли мне приехать на полчаса раньше, дело в том, что вы живете далеко, а к семи меня довезли бы на машине.
– Вам повезло, моя дорогая: дама, что была записана перед вами, захворала, таким образом, ничто не мешает мне принять вас ровно в семь! Адрес у вас есть?
– Да-да, большое вам спасибо! Непременно буду, мне о вас таких чудес наговорили.
– Итак, я жду вас!
Вероника Леопольдовна повесила трубку. «Кажется, я сошла с ума! – подумала она. – Во что я дала себя втянуть? Ну да не отступать же! Тем паче в новом романе такая история будет очень к месту!» И Вероника Леопольдовна позвонила Петьке.
– Петя, она сейчас звонила!
– Кто?
– Марьяна!
– И что? – испугался Петька.
– Просит принять ее на полчаса раньше.
– А где она взяла ваш телефон?
– Ты же давал мой номер Георгию, а он, вероятно, дал его своей сестре, а та уже, в свою очередь…
– Ясно! Я вам нужен?
– Очень. В половине седьмого приходи, а то мне одной как-то… Кроме того, я придумала для тебя роль.
– Какую роль?
– Придешь – расскажу.
Разумеется, при первой же возможности Петька слинял от бабок. Когда Вероника Леопольдовна открыла ему дверь, он оторопел. Вместо стриженых темных с проседью волос хозяйки дома его взору представились совершенно седые волосы, забранные в аккуратный пучок на затылке, глаза прятались за модными притемненными очками.
– Ой! Вас и не узнать… Здорово!
– Я хотела с тобой посоветоваться. Как ты думаешь, гадалка в брюках – это как-то не очень, а?
– По-моему, тоже. Особенно с этим париком… Где вы его взяли?
– Это, Петя, не парик!
– А что же?
– Все тебе расскажи! Может, это моя тайна?
– Ну, если тайна…
– Да нет, я шучу! У меня остался с прежнего времени хороший французский шиньон, я его подколола, сделала пучок, а потом припудрила голову.
– Мукой?
– Мукой? Фи! Нет, мне когда-то подарили коробку специальной пудры. Видишь ли, когда я была совсем молодая, в моду вошли седые пряди. И с помощью этой пудры ничего не стоило заиметь такую прядь. Она у меня чуть не тридцать лет простояла, но вот сгодилась!
– Потрясон!
– Значит, брюки мы отметаем.
– Нет! Вы же интеллектуальная гадалка. Можно в брюках.
– Так и седину, может, побоку?
– Нет, седину не побоку, а вот шиньон… Лучше седая стрижка!
– Ты находишь?
– Да, а то еще в самый неподходящий момент он отколется.
– Ты умница, Петя!
Она ушла в ванную и через десять минут вернулась удивительно похорошевшей. Модная стрижка, покрытая серебристой пудрой, странно молодила ее.
– Кажется, мне это идет? – с недоумением сказала она.
– Еще как! Вы всегда так носите, вам это жутко идет! А какую роль вы для меня придумали?
– Понимаешь, чтобы оправдать твое присутствие здесь, я скажу, что ты мой ученик и ассистент…
– Но она может меня узнать!
– Не узнает, я кое-что придумала. Ты наденешь маску.
– Какую маску?
– Вот, смотри!
Вероника Леопольдовна протянула ему кусок тонкого черного бархата с прорезями для глаз.
– Примерь!
Маска представляла собой прямоугольник с двумя завязками. Петька надел ее.
– Дышать можешь?
– Запросто!
– Ну и отлично! Ты откроешь ей дверь, проведешь ко мне, а потом будешь управляться с магнитофоном. Я буду слишком занята.
С письменного стола были убраны все бумаги. На нем стояла большая хрустальная пепельница, старинный канделябр с пятью свечками, стопка бумажных салфеток, аметист и карманное зеркальце.
– Ух ты! – восхитился Петька. – Кайф! Ой, Вероника Леопольдовна, тут ваши книги лежат. Надо их куда-то спрятать.
– Молодец, Петя, отнеси их в ту комнату.
Они вдвоем доделали все, что им казалось необходимым. Петька обнаружил в горке высокий хрустальный бокал дивной красоты и потребовал, чтобы его тоже поставили на стол. Налил туда воду, поглядел и задумчиво проговорил:
– Здорово! Но чего-то еще не хватает. Вот если б в этом бокале еще что-то плавало…
– Ломтик лимона?
– Нет, что-нибудь загадочное, какой-нибудь листок…
– Листок?
– Ну, веточка или цветок… Но лучше всего – камень!
– Камень, говоришь? – задумалась Вероника Леопольдовна. – Сейчас!
- Предыдущая
- 22/40
- Следующая
