Обреченный рыцарь - Лещенко Владимир - Страница 57
- Предыдущая
- 57/74
- Следующая
Кукиш заслушался.
Песня брала за самую душу. Прямо слезы навернулись на глаза. А с ними нахлынули воспоминания. Неявственные и расплывчатые…
…Их городишко, расположенный на самом берегу Понта Эвксинского, издавна почитался дурным местом. Задолго до того, как хан Аспарух привел сюда болгар и основал царство.
Легенды гласили, что однажды, в незапамятные времена, в близлежащие горы упала огненная хвостатая звезда. Содрогнулась от удара земля. И три дня и три ночи стояли в небе сполохи.
Длительное время не решались люди наведаться туда. Однако ж человеческое любопытство сильнее страха. Собралась кучка смельчаков и отправилась на разведку.
Долго ли шли, нет ли, но когда все?таки добрались до места, то очам их открылась жуткая картина.
Одна из скал была расколота на две половинки, словно кто ее гигантским ножом разрезал и куски эти аккуратненько друг против дружки положил. И там, где сходились нижние концы половинок, в каменистом плато зияла круглая черная дыра. Камень по краям оплавился.
Разведчики и факелами светили, и камни бросали, чтобы узнать глубину того колодца, но дна так и не смогли обнаружить.
Когда же вернулись в дома свои, то вскорости все начали хворать, буквально истаивая на глазах родных, что свечки. И не прошло и полугода, как все и преставились.
А еще в тех краях стали объявляться диковинные звери, птицы и гады. Да такие уродливые, что смотреть тошно и боязно. Косули, волки и дикие свиньи о двух головах, треххвостые змеи, четвероногие орлы… И все настоящие гиганты. Знамо дело, всех тех уродцев бравые юнаки поубивали, но по негласному уговору к дыре той людям ходить было заказано.
Опасливо обходил это место и юный пастушок Константин, присматривавший за отарой хозяйских овец. Недавно осиротевший, он был рад, когда дядя по матери (как же его звали, запамятовал) пристроил парня к делу, определив в латифундию к ушедшему в отставку и поселившемуся здесь имперскому чиновнику. Денег ему господин не платил, но харч давал приличный и одежку тоже справлял за свой счет. Парню хватало. Он был непривередливый и нежадный.
К тому же сердобольный патриций позволил юноше учиться вместе со своими детьми. Правда, на положении мальчика для битья. То есть за каждую проказу юных аристократов или невыученный ими урок в назидание маленьким негодникам Константина секли розгами. Не сильно, конечно, больше для острастки. Экзекутор договорился с пастушонком, что бить будет легонько, но крику должно быть много. И мальчик орал от всей души. От этих упражнений, а также из?за ежедневного общения с овцами, которое тоже велось на повышенных тонах (а как иначе в горах?то), у него выработался приятный и звучный голос. Помимо того Константин выучился бегло читать и писать по?латыни, а также на греческом и родном булгарском наречиях.
Семья патриция исповедовала христианство, пришедшееся юному работнику по душе, и он с радостью ответил согласием на предложение хозяина перейти в новую веру, оставив отеческих богов, которые не очень?то ему помогли в жизни. Тем более что крестной матерью его стала сама хозяйка. Она же и выбрала юноше новое имя – Константин, что значило «постоянный». (А вот как его звали до крещения? Хм, хм, забыл. Равно как и то, как прозывались его благодетели.)
Как?то ему пришлось заночевать в горах. Такое случалось, когда отара забредала слишком далеко. А тут еще и пара ягнят куда?то запропастилась. В общем, решил в имение не возвращаться, а с утра пораньше поискать пропажу. Даст Бог, отыщутся несмышленыши.
Вот так и очутился у проклятого места, называвшегося на местном диалекте… (Батюшки светы! И это запамятовал. Да что ж это делается с его головой? Никак последствия удара сказываются.) Ладно, неважно, потом как?нибудь припомнится.
Каменная площадка с огромной черной дырой посредине.
Подойдя поближе, пастушок обнаружил цепочку следов маленьких копыт, обрывающуюся прямо у отверстия. И клочок белой шерсти на камне.
Все ясно, сгинули малыши в провале. Ох и попадет ему теперь на орехи за недосмотр.
И тут Константину послышалось слабое блеяние, доносящееся из колодца. Но ведь предания гласили, что он бездонный! Как же это?
Юноша лег наземь и заглянул в дыру. Оттуда повеяло затхлым и еще чем?то таким, чему Константин не мог найти названия. Голова закружилась, а затем…
Он сам не мог толком объяснить ни тогда, ни впоследствии, что именно с ним произошло.
Вдруг почувствовал себя птицей, летящей сквозь некую ярко?оранжевую пелену.
Парил, парил, пока не приземлился на такой же каменной площадке, как и та, верхняя. Но тут посреди не было дырки. Вместо нее обнаружилось огромное металлическое яйцо, расколотое в нескольких местах.
Интересно, подумал парень, что за тварь его снесла. Уж верно не птица. Не иначе дракон.
А ведь точно. Легенда поминала огонь, трясение земли, сполохи. И этот смрад. Похоже на байку ахайцев об их поганском боге Аполлоне и побежденном им гигантском змее Пифоне, до сих пор источающем вонючее дыхание из расщелины в Дельфах. Там еще храм с оракулом стоит. Вот и здесь такое же происходит.
У недавно обращенного язычника зашевелилась было мысль соорудить и себе нечто подобное дельфийскому храму. Самому же стать при нем главным прорицателем и предсказывать судьбу всем жаждущим приоткрыть завесу грядущего. Сколько ж это деньжищ можно огрести!
Негодная думка сбежала, едва Константин приблизился к таинственному яйцу и заглянул в одну из трещин. Святой Георгий и все угодники Божьи! Что он там узрел!
Да, собственно, а что? Не вспомнит. Эх, память, память. Какие шутки ты играешь с человеком.
Ведь точно мнится, что в стальном яйце Константин что?то нашел. Вроде некие хитрые приспособления. И еще книги. Да, точно, книги! Целую библиотеку. Странного вида кодексы, написанные на разных языках, большинство из которых пастушку было неведомо. Однако ж отыскались и сочинения на латыни, греческом и (о, чудо!) родном булгарском языках (эти, правда, были написаны не привычной латиницей, а буквицами, напоминавшими ахайские литеры). Вот их?то юноша и отобрал в первую очередь и сунул в заплечный мешок. Туда же положил и пару диковинных устройств в надежде разобраться на досуге.
Как же ему удалось выбраться? Снова провал в памяти. Но доподлинно спускался в колодец и поднимался оттуда неоднократно и тайно от всех. И жадно поглощал содержание книг. Конечно тех, кои его разум мог осилить. Ибо много чудного и непонятного было прописано в найденных кодексах.
Когда книг и приспособлений набрался целый сундук, а в карманах Константина зазвенело и золото (также раскопанное в яйце), он, купив пару лошадей и повозку, сбежал из опостылевшего городишки.
Кажись… В Афины? Или же на Святой остров? А, может, в Великую Моравию? Где принял сан и новое имя.
Какое же?
Память, память! Не шали так жестоко!..
– …А теперь частушки петь станем! – предложила алконост?птица, закончив песнь и приметив, что слушатели малость пригорюнились. – Ну?ка, кто больше знает! Один начинает – остальные подтягивают!
- Предыдущая
- 57/74
- Следующая
